Папа Карп

(из книги «Мудрые зайцы, или Как разговаривать с детьми и сочинять для них сказки»)

* * *

Жила-была девочка. И был у нее котенок. Ну такой любимый, что просто… Нет слов.

Котенок был серенький и пушистый. А девочка носила косички. Часто они гуляли по парку или во дворе. Девочка всегда носила с собой большую дубинку – отгонять собак, если бы они напали на маленького котенка.

И вот как-то раз зашли они во двор соседнего дома – просто хотели посмотреть. А там – злая-презлая такса-доберман. То есть типа доберман, только ноги короткие совсем, как у таксы. И уши болтаются. И бросилась эта собаченция на бедного маленького котенка, который мирно шел рядом с девочкой и пытливо разглядывал окружающий мир.

Бац! Бац! Ага! Получила?! Злющая такса-доберман стремглав понеслась прочь, подгоняемая улюлюканьем девочки с косичками. Не промахнулась девчушка и, когда бросала вдогонку убегавшей зверюге кусок кирпича. Ага! Попала! Будешь знать, как обижать котят!

– Мяу, – сказал котенок. Он был доволен поведением девочки. Она присела и, чтобы окончательно успокоить испуганного малыша, почесала ему пузико и шейку, а также за ушком.

– Ага! – закричал злой-презлой дяденька, хватая девочку за шиворот. Он подкрался сзади. Это был хозяин таксы-добермана – такой же зубастый и такой же коротконогий. Он принялся трясти девчушку в воздухе, а она болталась, как тряпка, роняя на землю вокруг слезы обиды и досады, ибо палку-дубинку у нее мужик отобрал, а больше бить его было нечем.

– О-о-о! – вдруг в ужасе завопил страшный дядька, выпуская девочку и хватаясь за штаны. Котенок проник снизу в широченную штанину и, действуя когтями и зубами, принялся по ней путешествовать, яростно урча и раздирая нежную кожу дяденьки все выше и выше по ноге.

Упавшая на землю девочка перво-наперво схватила свою дубинку. После этого она подскочила к злодею, намереваясь нанести тому беспощадный удар по черепу. Но в сей миг котенок молниеносно соскользнул вниз и выбрался из штанины, а злой дядька изо всех сил ударил себя по верхней части внутренней стороны ноги. При этом его голова резко переместилась вперед и вниз, и удар дубинки пришелся по шее. Раздался хруст. Это переломилась палка.

– Мамочка! – завопила девчушка, увидав появившуюся в арке двора дородную высокорослую женщину с мощными руками и ногами. Это действительно была мать девочки, которая захотела проверить, все ли в порядке с ее ребенком.

Увидев, что ее ребенка обижают, женщина молнией метнулась к месту схватки. Котенок, жалобно и истошно мяукая, бросился к стоявшему неподалеку дереву. И не зря: коварная такса-доберман, хищно оскалив зубы, уже возвращалась, ведя за собой спаниель-бультерьера и сенбернар-дога. Чудовищная собачья троица спешила вовсю.

Мать девочки одним ударом кулака снизу отбросила маньячного дядьку вверх и вдаль. И повернулась к собакам. Девочка уже вертела над головой обломком дубинки и мрачно смотрела на приближающихся животных. Неужели начнется кровавое побоище?!

Нет! Отец девочки, добрый старый могучий и толстый папаша Феоктист, появился в арке ворот с заряженной двустволкой. Ни секунды не раздумывая, он жахнул из одного ствола в сторону собак поверх их голов. Свора моментально затормозила, изменила выражения морд с агрессивных на почтительно-уважительно-доброжелаельные, резко повернулась и понеслась в обратном направлении.

– Ох уж эти мне суки и кобели! – с досадой сплюнула на землю девочка, опуская палку. – Спасибо, папочка. Спасибо, мамочка. Выручили вы нас с Мурзиком от злой беды.

– А чё с энтой падалью делать? – гнусавым голосом спросил папаша Феоктист, трогая носком сапога лежащего без движения дядьку и заряжая разряженный ствол ружья. – Откуда он? Можа, мутант или гоблин, блин?

– Я Федор Прокопьич Финтифлюшкин, – жалобно произнес незадачливый хозяин злых собак.

– Нда… Имечко… – только и процедила мама девочки, почтенная Агафья.

Мурзик слез с дерева и, ласково урча, принялся тереться о ноги всех трех своих хозяев. Девочка нагнулась и взяла его на руки. Котенок нежно прижался к ней и затих.

– Пошли домой, шо ли, – предложил грузный папаша Феоктист.

– А энтого чё? – в свою очередь спросила Агафья.

– А пусть валяется. Мы, Кашалотовы, всяких ничтожеств не замечаем, если они не торчат и не лезут, – презрительным тоном сказала девочка.

– Добре, – кивнул Феоктист, радуясь, что дочь у него растет великодушная и боевая. Он закинул двустволку на плечо и, повернувшись, пошел к воротам. За ним двинулась и мама Агафья. А чуть сзади – и девочка с котенком на руках.

Семья Кашалотовых уже почти подошла к арке ворот, как вдруг коварный Финтифлюшкин, который успел перебраться к большой железной двери, ведущей в подвал, закричал:

– Сволочи! Всю ногу мне изодрал ваш демон! Я выращу крокодила и запущу вам в водопровод! Попляшете тогда! А котенка вашего подстрелю из подводного ружья с оптическим прицелом! Порыбачим осенью!

Несчастный! Он не знал, как молниеносно умеет двигаться неповоротливый с виду папаша Феоктист. Не упел Федор Прокопьич даже приоткрыть дверь, как сброшенное с плеча ружье уже было нацелено в него. Папа девочки стоял на полусогнутых ногах, готовый стрелять без жалости и снисхождения.

Мгновение помедлив, Финтифлюшкин рванул дверь на себя, намереваясь скрыться в подвале от возмездия за свою грубость. При этом он обернулся к Кашалотовым спиной.

Рука старого ветерана не дрогнула. Бабах! Цок, цок, цок. Это застучали о железную дверь крупные кристаллики соли. Но, конечно, главная их доля попала в ягодицы злого Финтифлюшкина. Гад получил по заслугам! Никто не может оскорблять Кашалотовых безнаказанно! Со стоном Федор Прокопьич скрылся в подвале. С лязгом захлопнулась дверь. Щелкнул замок. Но никто его и не преследовал. Была охота!

– А вдруг и впрямь крокодила вырастит и запустит? – озабоченно спросила матушка Агафья.

– Нехай! – махнул рукой Феоктист. – Я крокодилов не боюсь.

– А Мурзик может испугаться! – возразила девочка.

– Пока евоный крокодил вырастет, Мурзик станет мощным огромным котом и никого бояться не будет, даже анаконд, – успокоил дочку папа. – А вот подводное ружье с оптическим прицелом – штука опасная. Может впиться трезубец энтот…

– Ты бы, Матильдушка милая, поостереглась бы… – посоветовала ласково мать. – Ты бы, родимая, погуляла бы пока дома…

– Скучно, – вздохнула девочка. И Мурзик тоже вздохнул у нее на руках.

Кашалотовы вновь пошли к воротам. Под аркой их встретил добрый песик из породы фокс-той-дворняжек. Он приветливо помахал хвостом и сообщил:

– Финтифлюшкин – биоробот. И собаки евоные. Их сделал слесарь дядя Вася до того, как спился и помер. Сделал из обычного человека и обычных собак с помощью нашатырного спирта, микросхем и гаечного ключа. Бедолаги. Теперь они сами по себе. Вот и зверствуют.

– А как ими управлять? – сразу же спросил Феоктист. От его ленивой вальяжности не осталось и следа.

– Пульт в подвале. Но он заминирован, – ответил смышленый песик.

– А что надо сделать? – спросила юная Матильда.

– Лучше всего попросить пасюка Борю перегрызть там все провода. Но он ленивый, корыстный и своенравный, – был ответ.

Мурзик тут же спрыгнул на землю и полез в узкое подвальное окошко. Минут через пять он вернулся с очень толстым крысом. Пасюк Боря выслушал просьбу Кашалотовых, но покачал головой. Его стали уговаривать и обещать сыр, булку и колбасу. Но он только шевелил усами и улыбался – чувствовалось, что с питанием у него и так все в порядке. И то: со стороны улицы располагался большой продуктовый магазин. А уж с котами-охранниками Боря умел ладить – это было ясно по его умной морде.

Котенок ласково посмотрел на мощного крыса и мяукнул – нежно, мило и просящее. Боря вздохнул, понюхал ему мордочку, кивнул головой и скрылся в подвале. Через минуту оттуда раздался глухой взрыв. Матильда ахнула. А песик, хорошо знавший многоопытного пасюка, лишь усмехнулся и пошевелил ушами.

И точно. Крыс вылез из подвала и кивнул. Мурзик лизнул его в нос. Девочка и ее родители от всей души поблагодарили Борю. Он еще раз кивнул им и убежал в магазин, так как тот уже закрылся.

Обернувшись во двор, Кашалотовы узрели выходящего из подвала Финтифлюшкина и подбегающих к нему трех его собак. Лицо Федора Прокопьича и морды таксы-добермана, спаниель-бультерьера и сенбернар-дога были искренне дружелюбны, в глазах светился ум, а движения были грациозны и естественно-изящны.

– Ура! – закричала маленькая Матильда.

– Спасибо вам, друзья! – от всего сердца поблагодарил Финтифлюшкин. Подбежавшие собаки вежливо обнюхивали Феоктиста, Агафью, Матильду, котенка и песика.

– Попа-то не болит? – участливо поинтересовался папаша Кашалотов. – Как-никак из обоих стволов…

– Да ладно! – весело отмахнулся счастливый Федор Прокопьич. – Главное, что я теперь не биоробот, а свободный и добрый человек! И собаки мои – свободные твари. А соль рассосется.

– Мяу! – молвил котенок.

И они пошли гулять в парк всей компанией. Проходя мимо окна магазина, они заглянули внутрь и увидели, как пасюк Боря деловито объясняет котам-охраникам, как открывается кодовый замок холодильника, где хранятся сыры и колбасы.

Лето было в самом разгаре. Голубое небо чуть остывало к вечеру. А маленький котенок бежал, задрав хвост, и весело мяукал.