Это случилось на небольшом острове, расположенном посреди обширного африканского озера. Там жил крокодил, который сочинял стихи.
Целыми днями он валялся на теплом песочке на бережку или лежал на мелководье неподалеку от берега – и сочинял стихи.
Крупные попугаи, которые жили на деревьях вокруг озера, часто прилетали к крокодилу и смеялись над нам. Они упрекали его в лени, в безделье и в излишней мечтательности. А один долговязый журавль как-то раз даже обозвал крокодила невежей, неучем и тупым животным.
– Какой прок в твоих глупых и странных стихах? – спрашивал крокодила бегемот. – Зачем они? Что в них полезного?
И вот однажды ночью, плавая по тихому озеру при полной Луне, крокодил подумал: «А почему бы мне не начать сочинять полезные стихи? Например, я мог бы сочинять что-нибудь про таблицу умножения на 4…»
Он внимательно посмотрел на Луну, и в его голове возникли строчки, которые он тут же произнес вслух:
Четырежды шесть – это двадцать четыре.
О, сколько разного в подлунном мире!
Не каждый крокодил – поэт.
Но все же безграничен белый свет.
Маленькая ночная птичка, пролетая неподалеку над водой, пискнула в полете:
– Какие необычные стихи, ах!
И она улетела дальше – ловить в воздухе ночных комаров.
Крокодил, воодушевленный этой похвалой, тут же сочинил еще одно четверостишие:
Я крокодил, посвящающий лире
Ночи и дни, словно муха в трактире,
Словно антипротон в антимире!
Четырежды шесть – это двадцать четыре!
Его услышал маленький бегемотик, дремавший в воде неподалеку. И тут же встрепенулся, проснулся и сказал:
– Здорово! Я тоже хочу быть как антипротон в антимире!
– Спи немедленно! – строго потребовала его мама-бегемотиха, которая тоже проснулась. – Сейчас ночь. И надо спать. А антипротоны и антимиры подождут до утра.
Послушный маленький бегемотик немедленно снова заснул. Но во сне ему стало сниться, что он антипротон, что он живет в антимире, что он волшебный…
А ободренный крокодил поплыл дальше, поглядывая на Луну, которая дарила ему импульсы вдохновения. И скоро он сочинил новое стихотворение. Доплыв до своего островка, он вылез на песочек и произнес вслух:
Я скромный поэт,
Мечтающий лишь о кефире,
В душе своей
Разжигающий творчества угли.
Течет с небес дождь,
Поливая саванну и джунгли,
Четыре умножить на шесть –
Это двадцать четыре.
Огромный ночной мотылек покружился над крокодилом и поинтересовался:
– А почему ты говоришь, что идет дождь, когда никакого дождя сейчас нет? И зачем ты вообще сочиняешь такую чушь?
– Это не чушь. Я сочинил это стихотворение, чтобы ты, огромный, но еще очень молодой мотылек, навсегда запомнил, что 4 умножить на 6 – это 24, – гордо ответил обиженный крокодил.
– Не расстраивайся, – сказал ему тихо сидевший на камне непонятный пушистый зверек. – Не все понимают поэзию. Не все любят стихи. Не все ценят наше творчество, идущее из глубины души…
И зверек печально вздохнул.
– Ты, что, тоже поэт? – спросил его крокодил.
– Немножко, – кивнул зверек. И ушел с камня куда-то вглубь острова, быстро скрывшись в темных кустах.
А крокодил походил по берегу, еще посмотрел на Луну и сочинил новое стихотворение:
Я вовсе не хищник,
А просто крокодил.
Живу на острове,
Мечтая о квартире.
Судьба моя течет,
Как полноводный Нил.
А четырежды шесть –
Это двадцать четыре.
Из глубины острова из кустов донесся голос непонятного пушистого зверька:
– Хорошие стихи! Сочиняй дальше! Не падай духом! Ты поэт! А если кому-то твои стихи не нравятся, то он может их не читать и не слушать.
– Спасибо за моральную поддержку! – крикнул крокодил в ответ.
И он отправился снова плавать по озеру, глядя на полную Луну, на звезды и на мерцающую в лунном и в звездном свете воду.