Папа Карп

Это шестая книга про похождения Вани, славного русского богатыря. Да и жена его Аня – девушка славная и боевая. На сей раз они отправились в очень опасное и очень магическое место.

Отправились, как и обычно, потому, что так нужно для блага людей. Да и не только людей.

Злые и коварные духи, злые и жестокие люди, злые и свирепые другие твари… Придется Ане и Ване посражаться. Но и простора для воспитательной и дрессировочной работы у них будет много.
Но кроме битв людям и колдунам хочется любить, жениться и рожать детей. Разве ж это не естественно?! К тому же, так можно решить многие проблемы…

Скачать (0,3 MB)

ХОЖДЕНИЕ В САЛАД-ГАМБУР

Где граница между нашей жизнью и не нашей, между нашим миром и мирами иными? И кто уверенно отделит добро от зла, жизнь от смерти? Почему, бывает, мы переполняемся радостью, глядя на белый весенний цветок, и грустим после победы над врагами? Почему события и ситуации происходят так, а не иначе? В чем сила мужчины и в чем сила женщины?

Все эти вопросы встают перед нами. Кто даст нам ответ? А может, мы сами отправимся на поиски? Иногда далекое является близким, а то, что находится совсем близко, так далеко…

* * *

Тогда Иисус сказал учениками своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною.

Евангелие от Матфея.

* * *

В глуши лесной, на большой поляне стоял огромный дуб. Под дубом гулял кот Баюн и мурлыкал:

– Мяу! Похоже, мирные времена настают… Так сказать, начали «за упокой», а закончили «за здравие»… Мяу. В Европе Ваня, Аня и остальные наши порядок навели. Охламонов, вылезших из-под земли, в чувство привели. В пустыне Гоби дракона отделали. Каменного великана под землей замочили. Печенегов приструнили и в дружбу направили. Что еще? Порядок, мяу, уже почти полный навели на Руси и вообще в мире… Настают благодатные времена…

С крыльца стоящей неподалеку избы сбежала аккуратная кошечка Мурка, жена Баюна. Она, осторожно ступая лапками по снегу, подошла к мужу и спросила:

– Тебе интуиция ничего не подсказывает?

– А? Чего? – удивился кот. – Зачем мне интуиция?! Я ведь сказитель, мыслитель, родитель, учитель…

– А мне вот неспокойно на сердце, – сказала кошечка. – Чую, что зреют какие-то новые проблемы. Мяу.

– Ты, Мурка, вечно выдумываешь. Это у тебя тоска от сильных морозов. А представь: мы бы с тобой на Севере жили… Там еще холоднее. И каждый год. А мы тут изнежились…

– Нет. Дело не в этом. А почему ты не хочешь развивать свою интуицию?

– Э… Слишком сложно это… Мяу. Неопределенно, туманно…

Из избы вышел лесной колдун, озабоченно посмотрел по сторонам, вздохнул и сказал, обращаясь к коту и кошке:

– Вы от дома далеко не отходите. Опасно.

– А в чем дело? – удивился Баюн.

– Долго рассказывать, – ответил старик, обернулся куницей и помчался по деревьям, легко перепрыгивая с ветки на ветку.

* * *

Случилось все сие в Древней Руси.

* * *

… горизонтом я назову ту грань, где хрустальный купол небес соприкасается с краем Земли.

Л.Лагин «Старик Хоттабыч».

* * *

– Ваня! Проснись! Хватит дрыхнуть! Мы уже завтрак проспали! – будила Аня своего мужа, который сладко посапывал на широкой кровати и совсем не хотел пробуждаться. – Ты же не медведь! Это медведи зимой в спячку впадают! И сурки! И суслики! И хомяки! Ты, что, хомяк?! А?!

– Я не хомяк, – внятно ответил Иван, не открывая глаз.

– Тогда вставай.

– А что? – спросил парень, открывая глаза.

– Ты спишь уже четырнадцать часов!

– А завтрак? – поинтересовался богатырь.

– Проехали. Скоро обед уж.

– Плохо, что проехали. Ай-яй-яй!

– Вот и я говорю: хватит спать.

– Да надо же отоспаться после всех этих хождений, брождений, приключений…

– Еще не отоспался?

– Отоспался. Самое время в путь-дорогу снова.

– Чего? – насторожилась княжна.

– Пора, милая. Сердцем чую.

– Зима же. Мороз. Снегу по пояс на дорогах. Или опять под землей?

– Собирайся и будь наготове. Два часа на сборы.

– Ты серьезно?

– Абсолютно.

– А чего брать?

– Оружия и доспехов не надо. Только ножики. Теплую одежу, еды дней на десять, лекарства свои…

– Вдвоем пойдем? – спросила Аня.

– Вдвоем пока. А там – как Бог даст.

– А говорить будем с кем-нибудь?

– Андрюхе записку оставим. Давай шевелись. И разбуди меня через полтора часа. Надо пообедать успеть.

– Ну ты даешь! – возмутилась княжна.

– Я зато всю поклажу сам понесу, – успокоил ее муж и снова уснул богатырским сном.

* * *

Через три часа Аня и Ваня уже шли по глубокому снегу на лыжах, направляясь к опушке леса. Погода была морозная, но не ветреная. Широкие и короткие лыжи хорошо скользили по свежему пушистому снегу, укрывшему поля и леса Руси-матушки. На столе в комнате ребят осталась записка: «Мы ушли в Салад-Гамбур. Аня и Ваня».

– А что это за место – Салад-Гамбур? – спросила княжна, легко поспевая за мужем, несущим огромный рюкзак.

– Не знаю. Написал первое, что в голову пришло. Может, и правда мы туда идем. Просто есть чувство, что нам надо идти.

– А как мы ночевать в лесу будем?

– Посмотрим. Может, жилье какое встретим.

– А я тебе не надоела? Ты меня все еще любишь? – спросила Аня, вовсю работая лыжными палками.

– Если бы не любил, то я б тебя с собой не взял, – ответил Ваня, не оборачиваясь. Подумал и ответил на первый вопрос: – Ты мне не надоела. Просто думаю о другом.

– А о чем?

– Когда как. Сейчас вот – о том, где лучше с холма спуститься, чтобы нам с тобой ноги не переломать.

– А ты чуешь впереди опасность?

– Я ее везде чую. Что-то не так в мире, Анютушка, – сказал Иван и остановился, оборачиваясь к жене. – Что-то не так, милая. Что-то кто-то то ли колдует, то ли дурит… Не чувствуешь?

– Не знаю… – протянула задумчиво княжна.

– Скоро узнаем, – пообещал ей муж. Потом он поцеловал ее и добавил: – Я тебя люблю. Но наши жизни не принадлежат нам с тобой. Мы рядом и вместе. Это уже очень здорово, по-моему.

– Конечно, – согласилась княжна. – Просто мне почему-то страшно.

– Во-во. Я ж говорю: что-то не так. Пошли. Время дорого.

И они заскользили по склону холма вниз, аккуратно объезжая кусты и одиноко стоящие деревья. Морозный воздух словно бы искрился на солнце. Встающий впереди лес величественно приветствовал путников. Синицы летали меж ветвей, добывая пропитание. Тишина звенела на морозе.

* * *

Только к вечеру остановились на привал. Давно стемнело. Аня и Ваня сняли лыжи, утоптали небольшую площадку в снегу между могучими елями, развели костерок и принялись за лепешки и сыр. На костре грелся котелок для чая.

– Здравствуйте, – услышали ребята. Они обернулись и увидели старика-лесовика. Он стоял под елкой и приветливо улыбался. – Вижу, что вы в Салад-Гамбур собрались. Давно уж пора.

Ребята встали, вежливо поздоровались и пригласили старика-лесовика к костру. Но он отрицательно помотал головой и сказал:

– Я только хотел вам посоветовать поспешить. А то не успеете.

– А далеко туда? И как идти? – спросил Ваня.

– Как до горизонта. А идти все равно куда, – ответил лесной хозяин.

– Как это так? – удивилась Аня.

– Поймешь, коли не погибнешь. Идите день и ночь, не останавливайтесь дольше, чем на час-два. Время дорого. Жилья не ищите. Идите в глушь лесную. И рассчитывайте только на себя. Ни я, ни кто другой вам больше помощь не окажет…

– Посоветуешь еще что-нибудь? – спросил Ваня.

– С Богом, - ответил старик-лесовик и ушел, не прощаясь.

– Ну и ну, – вздохнула Аня и снова принялась жевать лепешку. – Нежданно-негаданно…

– Видишь, как хорошо, что я отоспался. В крайнем случае, потащу тебя, – молвил Ваня. – Но лучше, конечно, сама иди. Любимая.

– А знаешь, когда мы женились, я готовилась к худшему. Думала, что ты захочешь, чтобы я в избе с тобой жила где-нибудь и хозяйством занималась. Уж больно ты мне суровым показался тогда. А оказалось, что все не так страшно…

– Ну да. То с драконом идем биться, то с колдунами воюем, то под землей хрен знает где болтаемся… Совсем не страшно, – ухмыльнулся Ваня, доедая свою лепешку и снимая с огня вскипевший котелок.

Они попили чаю, быстро забросали костер снегом, надели лыжи и пошли. Полная Луна освещала зимний лес. Где-то выли волки. Мороз крепчал.

* * *

Шли уже трое суток. Даже заранее отоспавшийся Иван брел в полусонном состоянии. Аня же вообще временами засыпала на ходу, привязанная к мужу веревкой. На стоянках она полностью отключалась, просыпаясь только чтобы поесть.

Мороз стоял очень сильный. Но путники хорошо к нему подготовились: толстые валенки, полушубки, меховые штаны, рукавицы и шапки, шерстяные свитера, штаны и носки… Еда состояла в основном из горячего чая, в который кидали промерзшие сухари, куски сыра и сухофрукты. Кашу не варили, так как экономили время для сна. Спали на еловых ветках около костра, завернувшись в меховые одеяла.

Ни дорог, ни жилья, ни людей им не встречалось. Это было не удивительно, так как ребята выбрали направление в самую глушь. Несколько раз из-за елок выбегали волки, но тут же снова убегали – то ли узнавали русского богатыря, то ли чувствовали его силу, то ли еще что… Других крупных зверей не было видно. Лишь птички да белки сновали меж ветвей елок и других заснеженных деревьев.

Внезапно перед Иваном возник лось. Видимо, он вышел из-за густых кустов рябины. Без всяких предисловий зверь встал на дыбы и обеими передними ногами ударил парня, норовя попасть в грудь и в голову.

Ваня мгновенно проснулся и, заорав, поймал лосиные ноги руками, схватив их почти перед самым своим лицом. Затем богатырь резко крутанул корпус влево, и агрессор упал на правый бок в снег. Иван отпустил его и рявкнул:

– Ты чего?! Сбрендил?!

Лось промолчал. Он вскочил, развернулся задом и что было сил лягнул парня задними ногами. Удар оказался столь сильным, что Ваня, схватив зверя за ноги у копыт, чуть не упал назад, хотя и приготовился к возможной повторной атаке. На этот раз богатырь не отпустил лося, а просто завалил его в снег и продолжал держать за ноги.

– Аня! Ты спишь?!

– Нет, – ответила княжна бодрым голосом.

– Ты можешь его унять?

– Попробую. Только ты его не отпускай пока.

Аня, отвязав веревку от пояса, осторожно приблизилась к поверженному в снег лосю. Она присела, погладила животное по голове и принялась что-то нашептывать. Ваня крепко держал лосиные задние ноги, готовый пресечь любые попытки обидеть Аню.

Минут через десять лось тяжело вздохнул. Княжна встала и сказала мужу:

– Отпусти его. И давай сделаем привал. Ладно?

– Нет проблем. Привалюсь с удовольствием, – ответил богатырь, скидывая рюкзак и начиная утаптывать площадку. Лося он отпустил. Тот встал на ноги, но нападать уже не пытался. – А он больше не будет буянить?

– Не будет. Надо его покормить. Не возражаешь?

– Корми. Только и нам чего-нибудь оставь. Вот крупу можешь ему хоть всю скормить – все равно варить в таких условиях не будем. А чего он полез? Лоси обычно ведь мирные.

– Не знаю. У меня такое ощущение, что его лосих и лосят охотники убили.

– Это вряд ли. Он бы их защищал.

– Может, отлучился ненадолго… – пожала плечами Аня.

Развели костер. Лось понуро стоял рядом и тяжело вздыхал. Аня немного поварила в котелке крупу и стала кормить зверя полусырой кашей. Лось вздыхал и жевал. Когда он все съел, княжна повторила процедуру. Потом проделала это в третий и в четвертый раз. Параллельно она поглаживала животное между ушами и по шее, говорила всякие ласковые слова. Постепенно могучий зверь совсем успокоился.

Иван тем временем, убедившись, что лось стал мирным, сладко спал у костра.

* * *

Через пару часов, помня наставления старика-лесовика, Аня и Ваня собрались идти дальше. Быстро уложили рюкзаки, закидали костер и встали на лыжи. Княжна вопросительно посмотрела на лося.

Тот подошел к Ване и, аккуратно взяв его зубами за рукав, потянул за собой. Потом отпустил, сделал несколько шагов и обернулся.

– Пойдем за ним? – спросила Аня мужа.

– Пошли. Старик-лесовик ведь говорил, что все равно куда идти, – согласился Ваня.

Полчаса они шли за лосем, легко перемещавшимся в глубоком снегу. Чувствовалось, что это очень сильный зверь. Он шел, периодически останавливаясь и поджидая Аню и Ваню.

И вот они вышли из ельника и очутились в светлой березовой роще. И сразу же увидели место недавнего побоища. Между белоснежных стволов берез повсюду лежали лосихи и лосята – кто утыканный стрелами, кто с перерубленной топором шеей, кто с огромной зияющей раной в боку от удара широким копьем…

Чуть в стороне ребята обнаружили тела восьми охотников и десятка двух собак. Везде валялось оружие. Снег был перемешан с кровью. Охотники и собаки были убиты ударами заостренных лосиных копыт.

– По одеже – боярин с холопами, – определил Ваня. – Все мертвые. Нда…

– Похоже, недавно все это произошло, – сказала Аня. – Надо посмотреть лосих и лосят. Может, кто живой остался.

Они принялись бродить между берез, разыскивая тех, кому еще можно было помочь. У могучего лося оказалось немалое стадо: полтора десятка взрослых лосих, примерно столько же лосят и еще несколько молодых лосей и лосих. Аня и Ваня подходили к каждому. Скоро Иван крикнул:

– Анюта! Здесь живой лосенок! Глазами хлопает. В нем три стрелы.

Княжна подбежала и принялась за лечение. Отец-лось стоял рядом, внимательно наблюдая. Аня поручила ему держать в зубах сумку с лекарствами.

Иван пошел обследовать остальных. И сразу же наткнулся на еще дышавшую лосиху с множеством ран. Он сообщил об этом жене и продолжил поиски. В конце концов богатырь обнаружил еще двух живых лосят, причем одного даже почти не раненного, а только оглушенного.

Лечение продолжалось несколько часов. Иван развел большой костер и с помощью лося подтащил к нему раненых животных. Княжна постоянно бегала к огню и отогревала руки, так как мороз стоял нешуточный. Наконец, сделав все, что было необходимо, она свалилась и уснула.

Ваня еще нашел в себе силы пять раз немного отварить крупу и покормить лосиху и лосят. А потом тоже лег и уснул, поручив отцу-лосю следить за ситуацией и подбрасывать палки в огонь.

* * *

– Обстоятельства изменились. Придется тут пожить, пока не вылечим этих, – говорил Иван, когда они с Аней проснулись часа через четыре и сделали необходимые лечебные процедуры раненым.

– Лекарства почти кончились, – сказала Аня. – Это же лоси. Я брала-то на нас с тобой.

– Посмотри у этих охотников в вещах. Может, что подходящее и найдешь.

– Посмотрю. У них и провизия есть. И чего им приспичило так зверски охотиться?! Год был урожайный… Не пойму.

– Забава молодецкая. Удаль такая… – ответил Ваня грустно. – Я этого никогда не понимал. Ведь им ни мяса, ни шкур не надо. Так – развлечение, испытание… Силы, видно, девать некуда… А лось-то наш – крутой боец. Они его даже ранить не сумели!

– Ярость силы дала, – вздохнула княжна. – Отомстить хотел.

– А они поправятся? – спросил Ваня, имея в виду лосиху и лосят.

– Думаю, да. Кормежку надо наладить. Крупы-то на них не напасешься.

– Веточек тонких им нарежем. Я займусь, как светло станет. А пока давай поспим.

И они снова уснули под шумок потрескивающих в костре дров, которые могучий лось исправно подбрасывал в огонь.

* * *

Неделю жили они так. Лекарств подходящих в заплечных мешках убитых охотников Аня не нашла, но хватило и того, что было у нее. Лосиха и лосята быстро поправлялись – снадобья у княжны были хорошие – от дяди Али, от Бабы Яги, от Аделаиды.

Иван и лось-отец собирали ветки. Парень резал их ножом, а лось откусывал зубами. Потом Ваня связывал ветки веревкой, и они тащили корм раненым. Через пару дней маленький лосенок – тот, который был только оглушен – стал им помогать. Аня же грелась у костра и беседовала с животными.

Мороз ослаб. Сделалось существенно теплее.

* * *

Через неделю лосиха и два лосенка тоже встали на ноги. Они могли уже сами добывать себе корм. Поэтому лагерь перенесли в сторону ивовых зарослей вдоль небольшой замерзшей речки. Днем лоси паслись, а вечером возвращались к костру, где можно было погреться и пообщаться со странными людьми, которые взялись им помогать.

– Ваня, слышишь: кто-то кричит далеко, – сказала вдруг княжна, когда они утром сидели у костра и ели кашу – крупы в рюкзаках охотников оказалось много. – Похоже, что твое имя кличут.

– Точно, – удивился богатырь, прислушавшись. Он встал, набрал в грудь побольше воздуха и заорал что было мочи: – Эй! Я здесь! Ау! Я здесь! Ау!

Лоси удивленно уставились на него. Аня их успокоила, подходя к каждому и обнимая ласково за шею.

Скоро донесся бас Миши – уже гораздо ближе:

– Эй! Ваня! Ты где?!

– Я здесь! – откликнулся парень. – Осторожно! Тут лоси! Не напугай их! Аня, посмотри, чтобы драка не началась!

Огромный медведь появился в утренних сумерках на краю поляны и остановился. Отец-лось уже стоял, изготовившись к битве. Иван встал перед ним и рявкнул:

– Тихо! Это наш друг! Вас он не тронет!

Постояли. Медведь что-то добродушно прорычал. Лось послушал, подумал, затем подошел к нему, обнюхал.

Скоро все уже спокойно расположились у костра. Медведь рассказывал:

– Баба Яга меня из берлоги подняла. Я только в самый сон вошел. Сказала, чтобы срочно вас искать направился. Пять дней назад это было. Велела немедленно уходить отсюда. Охотников уже ищут. Как сюда придут, так драки не миновать. Это был боярин Кузьма Андреич, крутейший мужик в княжестве Данилы Прокопича. Так, вроде. У него холопов – человек двести. Да родственники влиятельные… Надо уходить. Собаки у них – много…

– Лосята еще слабенькие, – сказала Аня. – Да и лосиха далеко не уйдет. А неужели мирно не объяснить?

– Они горят жаждой мести, – ответил медведь. – Ум замутнен. Лосей убьют точно. А вас тоже могут под горячую руку…

– А здесь где-нибудь неподалеку входа в подземелья нет случайно? – спросил Ваня. – Баба Яга не говорила?

– Она сказала, что вьюга скоро будет. Случится такое. И следы ваши заметет. Только уйти надо успеть подальше. Я с вами пойду. Лосенка могу одного на спине понести. Давайте быстрее.

– Может, сани из лыж сделать? – предложила Аня.

– Некогда, – торопил медведь. – Я уже чую запах собак. И людей тоже чую. Пора сваливать. Они еще далеко – просто ветер оттуда. Но уходить надо срочно.

Через десять минут двинулись в путь. Одного лосенка привязали на спину к медведю, другого – к папе-лосю. Третьего, самого маленького, Иван взвалил себе на плечи поверх рюкзака. Аня весело шла сзади налегке.

* * *

Пурга началась через полчаса. Небо затянуло тучами. Ветер поднялся такой, что даже в густой чаще ощущались его порывы. Повалил снег – большими мохнатыми хлопьями.

Медведь уверенно шел вперед. За ним топали лось с лосихой. Потом – тяжело груженый Иван. Сзади – бодрая Аня с небольшим рюкзаком.

Ветер дул в спину, так что погоня должна была скоро совершенно сбиться со следа. Но медведь все же несколько раз менял направление движения, уводя их все дальше и дальше.

* * *

Остановились лишь поздно вечером. Развели костер, так как вьюга улеглась, хоть снег еще падал. Измученная лосиха повалилась у огня. Лосят отвязали, и они принялись весело прыгать около нее. Похоже, им понравилось приключение.

– Теперь не найдут, – уверенно сказал Миша, укладываясь у костра.

– А чего-нибудь еще Баба Яга просила передать? – спросил Ваня, гладя мохнатого друга по голове.

– Нет. Сказала только, чтобы я туда возвращался спать, как вас от погони уведу.

– Ну что ж. И на том спасибо тебе большое, – молвил богатырь.

– Я завтра утром пойду. А пока поболтать можно, – предложил медведь.

И они принялись обмениваться новостями. А лоси пошли в ближайшие кусты на кормежку.

* * *

Утром попрощались с медведем. И он ушел – досыпать. Погони не было слышно. Снег и ветер сокрыли все следы.

Аня и Ваня решили побыть с лосями еще несколько дней – чтобы дать им возможность совсем поправиться.

Лес словно вымер. В нем не было заметно ни зверей, ни птиц. Снег перестал идти. Деревья стояли в прозрачном холодном воздухе, словно бы удивляясь, что кто-то тут жжет костер и разговаривает. Тишина вокруг лагеря была почти осязаемой.

– Странно все как-то здесь, – говорила Аня вечером, глядя на огонь в костре. – Лес необычный. Может, место заколдованное? Куда вся живность делась? А лоси и Миша – ничего.

– Ощущение опасности делается сильнее, – ответил Ваня. – Но это не так, как если бы в ближних кустах сидели бы дядьки с луками, а по-другому. Оно как бы разлито в воздухе… По крайней мере, у меня такое впечатление, что мы идем верной дорогой.

– К источнику страха?

– Фиг его знает. Собственно, вопрос не в том, куда мы идем, а в том, чтобы туда попасть, а не сгинуть сдуру понапрасну. И дело необходимое мы должны сделать. Так?

– Да. Интересно, почему никто ничего нам не объяснил.

– Считают, наверное, что лучше нам заранее не планировать ничего, – молвил Ваня, вороша палкой угли.

К костру подошли лоси. Аня принялась их гладить и понемножку кормить сухарями. Звери фыркали и довольно хлопали ушами, терлись головами о княжну, тепло дышали ей в уши…

Иван решил пройтись вокруг. Он предупредил жену, надел лыжи и пошел по ночному лесу, прислушиваясь к его шорохам и вчувствываясь в окружающее пространство.

– Здравствуй, добрый молодец. Куда путь держишь? – услышал он вдруг. Из темноты под елью вышел пожилой дядька в обычной крестьянской зимней одежде. Лунный свет делал видимым его хитроватое лицо с непонятным выражением – то ли доброжелательным, то ли коварным, то ли придурковатым.

– И ты здравствуй, добрый человек, – поздоровался Иван. – Путь я держу в Салад-Гамбур. Не знаешь ли такого места?

– Как не знать?! Я как раз оттуда. Только я не человек, а дух. Могу видимым быть, словно во плоти, а могу и невидимым быть. Вот такушки.

– Интересно, – сказал парень.

– Еще как! – согласился дядька. И представился: – А зовут меня Кекиш. Я в Салад-Гамбуре вроде привратника.

– И как же туда попасть?

– Окромя как за плату – никак. А плата высокая. Не все хотят ее платить. Но и назад дороги тебе уже нет. Убить человека – для меня это раз плюнуть.

– А я тут с женой. И что за плата?

– Три варьянта, милый хлопец, – фамильярно осклабился Кекиш. – Либо чью-то жизнь в жертву принести. Убивать не надо. Просто решить нужно и человека назвать. А убьем мы сами… Либо часть своего тела отдай добровольно. Руку, ногу, глаз… Либо соглашайся рабом нашим быть на три года. Потом живого и здорового отпустим. А жену ты, лапушка, лучше там оставь, где она сидит. А не то ей тоже из того же набора выбирать придется. А так – добредет до дому своего… Ну? Что скажешь?

– А может, ты врешь все? Откуда мне знать? А если не врешь, то как я решение приму? Ведь фиг его знает, как оно потом все обернется! Ты мне растолкуй сначала…

– Ай-яй-яй! – вздохнул дядька. – Не веришь старшим! О-хо-хо! Ты пойми: времени на раздумья у тебя пять минут. Здесь мы условия ставим. А потом сами решаем.

– Ну вот давай хоть пять минут поговорим. Кто это – «вы»?

– Духи Салад-Гамбура.

– А чего вы делаете?

– Чего хотим, милый, то и делаем. Людские вожди нам не указ. И колдуны ваши всякие с ведьмами тоже. Мы играем с миром во всякие игры. Мы очень могущественные…

– А Господь Бог?

– А кто это такой? – очень натурально удивился дядька.

– Ладно трепаться. А Салад-Гамбур – это страна? Или город? Или что это такое? И где он?

– Пока мы базируемся в лесах. Постепенно расширяем границы контролируемой территории. Постепенно.

– А зачем к вам люди приходят?

– Это ваше дело. Кто приходит – того мы оприходываем. И там уж держим его или как…

– А…

– Мне, милый, надоело с тобой пустые разговоры разговаривать. У тебя две минуты осталось.

– А чего вы предпочитаете?

– Ха-ха-ха! Полторы минуты!

«Главная сила в мире – это Любовь, – подумал богатырь. – Наверное, их никто не любит, бедолаг этих. Вроде амбалов из садистской избушки. Вот и куролесят…»

– Ну, что решил, хлопчик?

– Я решил войти бесплатно.

– Фига с маслом! Ха-ха-ха! Сейчас я твою женушку убью тихо-мирно, без лишних тревог и мучений! Хорошо, что ты ее с собой взял! Умница! Предусмотрительнейший ход!

– Анюта! Атас! Шухер! – заорал Ваня на весь лес.

– Ой, не могу! – ржал Кекиш. – Да я стану счас невидим, как ветер на болоте, и острыми зубами прокушу ей горлышко…

– Наплевать! Другую заведу, как у вас нагощусь. Мало, что ли, девок на свете?! – ухмыльнулся Иван беззаботно.

– Блефуешь, детонька, – сказал дядька.

– Блефую, конечно, – ответил богатырь. – Но и ты тоже.

Послышался звук шагов. Из-за елок на лыжах выехала Аня. Она остановилась рядом с мужем и уставилась на дядьку.

– Он говорит, что типа привратник в Салад-Гамбуре. Дух он. И все они там с душком, похоже… Пытается меня убедить, что он очень крутой…

– Что, девица-красавица, и ты в Салад-Гамбур к нам захотела? – вкрадчивым голосом осведомился Кекиш.

– Да. Мой муж – дубина стоеросовая. Неуч. А я умная и жутко великодушная. Мы с ним обычно делим работу: он все тяжелое исполняет, всех бьет, кого нужно, а я потом всех приручаю. Я и тебя приручу, душок-индюшок.

– Почему «индюшок»? – удивился дядька.

– Надутый ты. Словно тебя вчера ваш главный дух крапивой по голой заднице отхлестал…

– Издеваться?! – взвизгнул Кекиш и растворился в воздухе.

И тут Иван увидел Свет. Словно бы Солнце рассыпалось на мириад кусочков и перемешалось со всем вокруг. Как бы другим зрением парень увидел этот Свет и движущуюся над землей бесформенную темную фигуру. Фигура приближалась слева.

– Кекиш! Ты же состоишь из Света тоже! Ты разве забыл?! – строго спросил Иван, пристально вглядываясь в клубящуюся тень.

И тень исчезла. Только ровное пространство, в котором плыли крошечные Солнышки, теперь было вокруг. Деревья, снег, кусты – все стало словно бы полупрозрачным. Внутри всего роились золотистые светлячки, двигались какие-то энергии, какие-то чувства…

Ваня и Аня стояли молча, взявшись за руки. Они ощущали, что с ними происходит нечто новое, удивительное, невыразимо чудесное… Свет пропитывал их тела, растворял, рождая невиданное прежде состояние покоя и радости.

Мимо пролетела синица. Она весело щебетала, словно бы не ночь стояла над лесом, а ясный солнечный день.

И постепенно все сделалось обычным. Маленькие точечки-Солнышки уступили место серебристому лунному свету и темным оттенкам ночного неба. Но переживание как бы не исчезло, а просто перестало быть видимым и интенсивно ощущаемым.

Держа жену за руку, Иван сделал шаг вперед. Аня двинулась рядом. Они прошли метров десять. И вдруг их завертело неведомо откуда взявшимся вихрем, втянуло в восходящий поток воздуха и, окутав облаком снежной пыли, понесло над лесом.

Ребята крепко держались друг за друга и весело улыбались, предчувствуя удивительные приключения.

* * *

Летели они около часа. За пеленой снежного облака было не разобрать ни направления движения, ни высоты, ни скорости. Вращающийся воздух удерживал Аню и Ваню. Лыжи они сбросили, так как иначе ноги заворачивало пропеллером.

И вот вихрь мягко опустил ребят в снег. И стих. Они осмотрелись. Небо было покрыто облаками, лишь кое-где виднелись одинокие звезды. Темнота окутывала все вокруг. И тишина. Было даже не понять, в лесу ли, в поле ли, в горах ли опустил их волшебный ветер.

– Эй! Есть тут кто?! – спросил Иван громко, продолжая держать Аню за руку.

Громкий хохот оглушил их. Множество голосов смеялось вверху и со всех сторон. Казалось, даже снег трясется от этого. Темнота буквально взорвалась пузырями безжалостного, душераздирающего хохота, который заполнял мир и души. Но ребята стояли спокойно. Они ждали.

– Вы вошли бесплатно! – раздался чей-то голос, перекрывший шум. Хохот стих. Голос продолжал: – Теперь мы возьмем плату вдесятеро! И назначим ее сами. Вы серьезно вляпались! Десять самых близких вам людей умрут сегодня же. И тридцать лет вы оба будете здесь рабами.

– А можно по-другому? – поинтересовался Ваня.

– Ты в Салад-Гамбуре, смертный! Здесь все решает Совет. А я – его глава. Мы уже все решили о вас. Привратника вы уничтожили. Но нас так просто не возьмешь…

– А мы его разве уничтожили? – перебила Аня. – Он, вроде, растаял просто… А вы можете свет зажечь?

– В темноте веселее разговаривать, – ответил тот же голос.

– А за что вы на нас сердитесь? – спросила княжна.

– Да мы просто играем, – ответил другой голос. – А освещение сейчас сделаем. Ха-ха-ха!

Медленно-медленно зеленоватый свет начал заливать все вокруг. В нем стали видны очертания каких-то фигур, большим кольцом окруживших Аню и Ваню. Скоро можно было различить лица: угрюмые и насмешливые, злые и безумные, властные и пугающие…

– Привет! Мы духи Салад-Гамбура! – сказал один из присутствующих – трехметровый зеленоватый мужик. Он был голый, с бородой до пояса и в сандалиях на босу ногу. На его голове красовалась корона из еловых шишек. – Я главный. Мое имя Турумбур.

– Здорово, ребята, – приветствовал Ваня духов, оглядывая их.

– Здравствуйте, духи добрые, – поздоровалась и Аня.

«Стой на месте. И Ане скажи. Вы под защитой древней магической силы. Но если вы выйдете из круга радиусом в два шага, то вам хана», – предупредил богатыря внутренний голос.

Ваня шепнул жене инструкцию по поведению и обратился к собравшимся:

– Ребята! Мы на Руси живем сложно. Часто сами не знаем, как живем. То так, то эдак. Вот мы с женой и поперлись к вам. Сами не знаем зачем. Но как-то в голове прозвучало это словечко – Салад-Гамбур. Мы не хотим вас обижать. Мы пришли к вам с любовью…

– Заткнись, мурло! Хватит трепу! Турумбур, командуй! Нам здесь не нужно проповедей! – загомонили духи.

– Расступитесь и пропустите нашего мамонта! – рявкнул главный дух. Кольцо разомкнулось. Послышался топот. Он быстро приближался. Иван и Анна увидали несущегося на них огромного – с хорошую избу – мамонта. Его бивни, похожие на сильно изогнутые стволы деревьев, блестели в призрачном зеленоватом свете. Космы длинной шерсти развевались от быстрого бега. Ноги-колонны, топая, поднимали клубы снежной пыли.

Богатырь спокойно смотрел на приближавшуюся громадину, на всякий случай крепко держа жену за руку. Мамонт подбежал, круто затормозил и свирепо затрубил, молотя ногами по земле буквально в трех шагах от ребят. Это продолжалось минут пять.

– Вы это надолго цирк устроили? – спросил Ваня, зевая.

– Ты храбрый парень. И баба твоя – смелая тварь. Уберите мамонта! – величественно проговорил Турумбур. Когда огромный зверь ушел, главный дух предложил: – Ты можешь отыграть ваше рабство, если победишь в рукопашной схватке нашего Бобрика. Бобрик! На выход!

Из-за спин стоявших вокруг духов вышел мощный мужик. Ростом он был метра два и весь бугрился мускулами. На нем были одеты лишь свободные трусы. Босые ноги легко ступали по снегу полуметровой глубины. Жуткого размера кулаки Бобрик держал перед собой, вызывающе глядя на Ивана.

– Он не дух. Он из плоти. Так что не бойся! Ха-ха-ха! – сказал Турумбур. – Ты, похоже, тоже крепкий парень. Слабо?!

– А чего я забыл с тобой драться? – спросил русский богатырь.

– Ты не мужик, а свинья в валенках, – засмеялся ему в лицо боец в трусах. – Где твоя храбрость?! Ты воин или трепло?!

– Э-э-э… я и сам не знаю, – признался Ваня.

– Поединок! Поединок! – давили на психику духи вокруг, вопя и приплясывая.

– А как твое настоящее имя? – спросила Аня Бобрика.

– А тебе что? – пробурчал тот.

– Просто интересно. Ты ведь человек. Ты где родился?

– Бобрик! Пошел вон! – заорал Турумбур. – Вали отсюда, мерзкий раб! Дерьмо русское! За то, что не смог вызвать на поединок этого дурня, ты получишь две тысячи ударов раскаленным железным прутом по всем частям тела!

Бобрик ушел, ругаясь и плюясь. Кольцо духов снова сомкнулось. Они приблизились. Еще ближе. И закружились в кошмарном хороводе, постепенно сжимая круг. Скоро они уже двигались в несколько рядов. Передние приплясывали в трех шагах перед Аней и Ваней, протягивая к ним руки, вытаращивая глаза, оскаливая зубастые рты и делая непристойные жесты. Они шептали, кричали, выли, скрежетали зубами… Периодически духи из задних рядов протискивались поближе, оттесняя передних. Стояла жуткая вонь. Зеленый свет мерцал. Большинство духов были почти или совсем голые, лишь некоторые носили какую-то причудливую одежду.

– Парни! У вас явно расшатаны нервы! – сказала минут через десять княжна. – Хотите, я спою вам успокоительную песню?

– А свет у вас только зеленый? – спросил Ваня.

– Хватит плясать! Пошли отсюда! Пусть подумают на морозе! А мы пока разузнаем, кто они и откуда, кто их друзья и родственники… – распорядился главный дух. Хоровод сразу же закончился. Свет погас совсем. Стало тихо.

– ЧуднОе место этот Салад-Гамбур, – сказал Ваня. – Вроде типа кошмарного сна. А может, мы спим, Аня?

– Не спим. Просто непривычно. У меня два сухаря в кармане. Хочешь один?

– Хочу.

И они принялись грызть сухари, продолжая держаться за руки.

* * *

Стояли так долго. Сидеть на снегу как-то было не очень без подстилки. Мороз морозил не сильно. Ветра почти не было. Аня и Ваня притаптывались на месте, поглядывая по сторонам в сплошную темень. Над головами не виднелось ни одной звезды.

– Чего они, интересно, еще устроят? – размышлял вслух Ваня.

– А я за наших волнуюсь. Вдруг они и правда убить кого могут? Ты как думаешь? – спросила Аня.

– Тут думай, не думай – все один хрен. Влезли уже. Теперь главное – соображать, чё делать. И стоять на своем месте. А они нас выманивать будут, я так кумекаю. Или голодом станут морить…

– Ага! Русские придурки Ванечка и Анечка! – донеслось из темноты. Вспыхнул яркий свет, освещая пространство радиусом метров пятьдесят. Турумбур подошел, держа пачку картонок. Он ухмылялся и подмигивал ребятам: – Определили ваши имена, дела-делишки, родственников… К кому первому посылать моих духов? К Андрюше со Светой или в лес к Чоу с Аделаидой? А? Вот у меня здесь портреты всех их…

– А чего ты голый ходишь? – спросил Ваня.

– Зубы заговариваешь? Дело твое. Тогда начнем с…

– А чего вы хотите? Самое такое очень, а? – спросила Аня.

– Ха-ха-ха! Чего-чего! Мирового господства!

– А зачем? – удивился Ваня.

– Тебе не понять, придурок чокнутый. Ты себя героем возомнил. А я хочу быть во всем мире главным. Понятно?

– То есть всех защищать, обо всех заботиться, да? – улыбнулась княжна. – Чтобы все тебя любили и папочкой называли?

– Чтоб все меня боялись и пужались, – не очень уверенно ответил дух. – Чтоб слушались с полуслова. Чтобы поклонялись мне…

– Да кто ж такому будет поклоняться?! – засмеялся Иван. – Ты же выглядишь идиот идиотом. Хоть трусы одень…

– Одену, не бойся. А первым я замочу твоего дружка Андрея. Пусть помучается. Пошлю к нему двоих сейчас. И голову его отрезанную велю сюда принести. Чтобы вы полюбовались.

– Слушай, Турумбур, а давай мирно, а?! Полюбовно! Чего нам воевать?! – предложил богатырь. – Ты ведь знаешь: я парень не простой. Разнесу ваш притон тут к чертовой матери и вас всех урою. Зубы повыдергаю ваши и вам же в задницы их повтыкаю. И кишки узлами завяжу. Мне что духи, что мухи…

– Испугался! – злорадно проговорил Турумбур.

– Да понимаешь, я полюбил вас всех, как родных, – объяснил Иван. – Жалко вас уничтожать.

– Куда тебе, клоп лесной! Ты вон с места сойти боишься.

– Пока. А как силы наберусь…

– Ты с голоду и холоду скоро помрешь, – пообещал дух.

– Навряд ли, – покачал головой парень.

– Обязательно, – настаивал Турумбур.

– Фига-с-два, – ответил Ваня.

– А хочешь, я буду твоей мамой? – спросила Аня у главного духа ласково. – А то вы тут все такие несчастные…

– У духов мам не бывает, – хмуро ответил Турумбур.

– А мы нарушим эту традицию, – предложила княжна.

– А этот твой муж, что ли, мне папой будет?

– Не обязательно. Но ссориться нам, конечно, не нужно всем. Он ведь человек мирный. Да и ты, я вижу, разумный, милый такой дух…

– Задабриваешь… На психологические кнопки давишь… Методы дрессировки используешь… – недоверчиво протянул Турумбур.

– Что ты! Я ж тебя очень сразу полюбила, маленький мой заинька, – ответила Аня трехметровому бородатому зеленоватому мужику. Он шмыгнул носом. И стал резко уменьшаться. И скоро перед ребятами стоял парнишка ростом около метра. Борода исчезла, но корона из шишек осталась.

«Выходите из круга, – скомандовал внутренний голос. – И поласковее с ними. Они ж голодные по ласке и по доброму слову. Только выпендриваются от тоски…»

Иван шагнул вперед, ведя за руку жену. Они подошли к Турумбуру. Княжна погладила того по голове и спросила:

– А тебе не холодно?

– У меня душа замерзла, – вздохнул дух.

– Пошли остальных искать, – предложила Аня.

– Сами сейчас примчатся, – ответил Турумбур, беря княжну за руку. – Ты их не бойся. У них ведь тоже мамы никогда не было. Вот и играют во всякие глупые игры…

– А я и не боюсь. Я их могу усыновить.

– Нас здесь тридцать восемь. Привратник был тридцать девятый. Но его вы растворили. Он был вообще какой-то отморозок – лишь бы убить кого-нибудь.

В освещенном пространстве стали появляться духи Салад-Гамбура, с изумлением глядя на своего предводителя и на Аню с Ваней. Когда все собрались, княжна объявила:

– Я буду вашей мамой. Только вы, пожалуйста, уменьшитесь до детского размера. И оденьте что-нибудь. А уж причешу и подстригу я вас сама. Ну, идите сюда ко мне, не бойтесь… Я вам песенку спою, сказку расскажу… И хорошо бы костерочек…

Духи колебались недолго. Очень скоро начался быстрый процесс уменьшения их размеров и изменения внешнего вида. Через десять минут Аня и Ваня уже стояли, окруженные плотной толпой детей, одетых в разнообразную легкую одежду. Они жадно ловили каждое слово княжны, каждый ее ласковый взгляд, старались приблизиться и подержаться за ее одежду, за руку.

И тогда Аня запела…

* * *

– А как тут у вас с едой для мамочки? – спросила княжна через несколько часов.

Все это время она пела песни и рассказывала сказки сидевшим вокруг нее духам, принявшим образы детей. Те сидели очень тихо и, казалось, являлись воплощением дружелюбия и почтительности. Даже на Ваню они смотрели спокойно, хотя все же постепенно оттеснили его от жены, стараясь сидеть к ней поближе.

Богатырь приглядывал за процессом, готовый к неожиданностям. Но виду не подавал, что не доверяет этим духам. Он удобно сидел на подстилке из свежих еловых веток, которые новоиспеченные детушки принесли для него и для Ани. Сами же духи сидели прямо на снегу – холод их не беспокоил.

– Сейчас принесем, – ответил на вопрос о еде дух по имени Тарим, имевший вид восьмилетнего конопатого шкета с гривой непричесанных волос. Он поднялся, ушел и скоро вернулся, таща за собой сани с провизией, посудой и ложками.

Еще трое духов негритянского вида тем временем соорудили костер и натаскали кучу дров про запас. Иван подвесил котелок над огнем и стал варить кашу с сухофруктами и сушеной зеленью. «Неплохо они тут питаются», – подумал парень.

– На всех варить? – спросил он.

– Нет. Мы не едим и не пьем. Мы же духи. Наша плоть – это только видимость, – ответил Дирри, смешной мальчуган с оттопыренными ушами и толстыми губами.

– Грустно ведь? – спросил Иван.

– Нет. Зато мы не умираем и можем быстро и далеко летать по воздуху. И холода не боимся, и жары… – объяснил Дирри.

– А еда у вас тогда зачем? – удивился богатырь.

– Для рабов, – неловко улыбнувшись, сказал Тарим.

– А знаете, у меня есть волшебный колокольчик, – перевела разговор на другую тему Аня. – Хотите, я в него позвоню? Вам это будет в радость?

– Вообще-то мы злые и жестокие духи… – неуверенно начал Турумбур.

– Да брось ты, солнышко! – ласково прервала его княжна. – Вы все очень милые и хорошие. Но я не настаиваю с колокольчиком. Будем пробовать?

– Давай потом, – предложил Делго, дух азиатско-монгольского вида, задумчиво глядя в огонь.

– Каша будет вариться полчаса, – сообщил Ваня, помешивая в котелке длинной железной ложкой. – Может, пока еще споем? Что-нибудь хором? Аня будет вести, а мы подпоем.

И они запели хором. И пели так мирно и так складно, что можно было подумать, будто ничем другим все собравшиеся никогда не занимались.

* * *

Следующие пять дней прошли примерно в том же режиме. Аня пела, рассказывала сказки, стригла и причесывала духов, водила с ними хоровод и играла во всякие другие игры. От нее струились такое тепло и такая любовь, что даже Ваня удивлялся. Духи же были совершенно покорены. Они толпились вокруг своей приемной мамы, мгновенно выполняя все ее пожелания.

Для ночлега Ани и Вани духи притащили палок и веток. Ребята соорудили большой шалаш и спали в нем, затыкая вход какой-то шкурой. Духи тем временем бродили вокруг и тихо разговаривали. Им сон не требовался.

На шестой день Аня спросила:

– А рабов у вас много? И кто они?

– Рабов не очень много. Человек двести. Еще звери всякие, птицы, гады… – ответил Делго. – Люди живут километрах в двух отсюда. У них там типа поселок. А звери и прочие вокруг бродят.

– А давно вы здесь… э… тусуетесь? – поинтересовался Ваня.

– Лет сто. Что было до этого, мы смутно помним. Может, ничего и не было, – сказал Тарим. – Мы себя помним уже в этом месте. Сначала мы здесь одни были, потом стали вокруг шастать, рабов захватывать, территорию контролировать… Постепенно силы набрались… Вот недавно собрались понемногу Русь всю взять под свое управление, а затем и остальной мир…

– А далеко мы от Руси находимся? – спросил Иван.

– Очень далеко на север, – ответил Турим.

– То-то я удивляюсь: дня тут почти нет, одна ночь. Я слыхал, что так на Севере бывает… А чем вы еще занимались, кроме подготовки к мировому господству?

– Ну… Над рабами издевались… Ну… э… мечтали… – сказал Турумбур. – Сейчас все это даже как-то странно вспоминать. Понимаете, нам здесь одиноко было и тоскливо. До ужаса тоскливо… Вот и хотелось как-то эту пустоту заполнить…

– А что за люди эти рабы? – поинтересовалась Аня.

– Разные. Бобрика вы видели. Он богатырь. Мы ему обещали его воеводой сделать, когда мир захватим. Большинство – очень жестокие и самолюбивые люди. Мы и не знали, что бывают такие, как вы. Все искали в Салад-Гамбуре могущество или еще что-то такое. А мы отсюда ощущали, если кто-то к нам стремится. Тогда высылали Кекиша, и он там куражился. Все, кто у нас тут есть, чьей-то жизнью расплатились за вход. Кекиш и убивал, кого говорили. Здесь такая магия. Это не от нас. Мы вне Салад-Гамбура можем убивать только по разрешению кого-то из людей. Пока так. Ну а попав сюда к нам, эти люди тут и оставались навсегда. Мы их не отпускали. Продукты им приносим, вещи всякие…

– Да… – протянул Ваня задумчиво.

– Мы вот посоветовались, – продолжал Турумбур. – Нам как-то идея мирового господства перестала казаться привлекательной. Не тот кайф. Но чем еще заняться?

– Серьезный вопрос, – согласился богатырь.

– А у меня идея! – воскликнула Аня. – Давайте спектакль поставим! Или лучше разделиться на несколько групп, и каждая свой сделает спектакль, а остальные посмотрят…

Идея театра духам очень понравилась. Но они все захотели делать спектакль вместе с Аней. Поэтому решено было на группы не делиться. В зрители определили одного Ваню.

И началось сочинение пьесы.

* * *

Драматургия захлестнула Салад-Гамбур. Духи, поставив вместе с княжной первый коротенький спектакль, темой которого была весна, вошли во вкус и с огромным энтузиазмом принялись развивать это дело. Появились декорации, костюмы, бумага и карандаши для записи текстов. По согласованию с Анной духи меняли свой облик в соответствии с необходимостями спектаклей, организовывали подходящее освещение и даже подключали подконтрольных зверей. Звери вначале не врубались, что происходит, но скоро большинство тоже вошло во вкус, а недовольных отпустили.

За следующую неделю было поставлено три больших спектакля. Репетиции шли днем и ночью. Иногда, входя в творческий экстаз, духи переходили в неплотную форму и носились над землей. Правда, они быстро успокаивались и возвращались в удобный для работы в театре вид.

Иван во всех этих спектаклях был зрителем. В остальное время он размышлял и тренировался, а также варил еду и мыл посуду. Его занимал вопрос о будущем Салад-Гамбура, духов, рабов и зверей. Ясно было, что ситуация неопределенная.

* * *

У Ани и Вани совершенно отсутствовала возможность поговорить наедине, чтобы посоветоваться о дальнейших планах. Поэтому оставалось только действовать спонтанно или обсуждать что-либо в общей компании.

Иван абсолютно не представлял, насколько духи эти отвратились от злых дел и устремлений, насколько их привычки изменились. «Эти милые десятилетние мальчишки выглядят очень дружелюбно, – часто думал парень. – Но ведь в любой момент они могут снова стать четырехметровыми зелеными дядьками с гнусными рожами да еще и с алебардой каждый…»

Про рабов Аня и Ваня больше не спрашивали. Ясно было одно: эти самые рабы – люди не простые, а сложные, у каждого на душе грех как минимум одного убийства.

Внутренний голос упорно молчал. Посоветоваться было не с кем. Глядя, как Аня воспитывает духов и прививает им добрые чувства, Иван прикидывал, надолго ли вся эта история, можно ли расслабиться и что придумать, когда игра в театр духам наскучит.

Зима стояла морозная. Здесь на Севере почти целые сутки было темно. Иногда шел снег.

* * *

Неприятности начались, но не оттуда, откуда ждал их Иван. Появился еще один дух. Оказывается, он спал. Это был сороковой дух в исходной конфигурации Салад-Гамбура. И выяснилось, что он очень сердитый и неприручаемый.

Дух этот, именем Фикус, явился в виде пятиметрового десятиногого таракана с длинными усами. Он начал ругаться и смеяться над остальными духами. Он обругал Аню дурой и всячески демонстрировал то, что ему не нужны материнская забота и ласка, что он желает оставаться невоспитанным и злым. Ивана Фикус подчеркнуто не замечал.

Поскандалив таким образом некоторое время и побродив туда-сюда около шалаша, Фикус отправился в селение, где жили рабы. Остальные духи, дождавшись его ухода, сразу же предложили Ане и Ване отправиться домой на Русь.

– А чего, драка будет? – спросил богатырь.

– Не драка, а убиение вас, – ответил Турумбур. – Сам он не будет. А рабов быстро организует. Хорошие вы люди, да надо расставаться, видно. А мы уж тут сами разберемся…

– А вы разве рабов не можете остановить? – удивилась Аня.

– У нас сейчас будет хаос. Лучше соглашайтесь улетать. Без вашего согласия мы не можем вас отправить, – сказал Делго.

– А еще варианты есть какие-то? – поинтересовался Иван.

– Одно. Мы можем навсегда отказаться от своей волшебной силы и стать обычными земными существами – людьми или птицами, или зверями… Тогда магия Салад-Гамбура рассеется, исчезнет. Ведь против лишь один из нас будет. И все магические заслоны, удерживающие здесь рабов и охраняющие эти места от непрошенных гостей, исчезнут.

– А Фикус этот ваш? – спросила Аня.

– С ним будет то же, что и с большинством, – молвил Турумбур.

– Ребята! Дайте мне дубину, пожалуйста! – взмолился Иван, чувствуя могучий прилив земной силы. – И уберите отсюда мою жену, мать вашу приемную. Оберегите ее, будьте любезны. Счас я этому таракану усы узлом завяжу и все ноги! Счас я вам тут наведу порядок по-русски! Дайте дубину мне!

Кратко посовещавшись, духи притащили Ване невысокое кряжистое дерево. Богатырь попробовал его и, удовлетворенный прочностью, принялся обламывать мешающие ветки. Затем он начал разминаться, помахивая дубиной и издавая ужасающие крики.

Духи подхватили Аню, усадили ее на санки и быстро увезли куда-то на восток.

А издали уже слышался шум приближавшейся воинственной толпы. Скоро из-за невысокого холма появилось две сотни вооруженных до зубов людей, ведомых пятиметровым тараканом. Все они орали и махали оружием, радуясь представившейся возможности отвести душу.

Толпа окружила Ивана, который молча ждал, опираясь на дубину. Остановившись шагах в двадцати от него, люди заорали еще громче. Потом Фикус пошевелил усами, и все моментально затихли.

– Сначала поиздеваемся, – сообщил дух.

– А я хочу сразу драться, – возразил славный русский богатырь.

– Бобрик! Оторви ему левое ухо! – приказал Фикус.

Бобрик, поигрывая мускулами, вышел из толпы. На этот раз на нем были штаны, майка и сапоги. Он злобно прищурился и сказал Ване:

– Дерьмо! Боишься без дубины?!

– А чего ты ругаешься? Я тебя не обижал, – ответил Иван. И обратился к толпе: – Ребята! Я вас не обижал! Чего вы лезете?! У меня ж удар смертельный! Но я очень-очень добрый. Давайте мирно разойдемся, а? Пожалуйста.

– Трус. Баба. Говно, – продолжал ругаться Бобрик, медленно приближаясь. Ваня с сожалением смотрел на него. Когда Бобрик метнулся вперед, норовя левой рукой ударить в грудь, а правой схватить за ухо, Иван, не выпуская из своей правой руки дубины, резко присел, дернул левой рукой атакующего за ноги и повалил в снег. А затем коротко стукнул того кулаком по голове. Оглушенный Бобрик остался лежать лицом вниз.

– Я его не убил, – сообщил богатырь толпе. – Он полежит так пока.

– Гнурри, Фокс и Труйфилд! Отрубите ему руки! – скомандовал Фикус, нисколько не смутившись.

Из толпы выдвинулись три бородатых дюжих дядьки в доспехах и с двумя мечами каждый. Они принялись вертеть клинками, со свистом рассекая ими воздух. Выглядело это впечатляюще.

Ваня спокойно ждал. Дядьки начали приближаться: один прямо на него, а двое – обходя по бокам. Их мечи продолжали летать вокруг них, почти невидимые.

– Стоять! – неожиданно крикнул богатырь. Дядьки заржали и бросились вперед – все сразу. Ваня крутанул дубиной, и все они отлетели на несколько метров, роняя мечи и вопя от расстройства.

– Идиоты! – рявкнул Фикус, грозно шевеля усами. – Пощекочите его стрелами! Только сразу не убивать!

– А я, конечно, буду стоять и ждать! – усмехнулся богатырь, поднимая дубину и бросаясь вперед.

Началась хаотическая драка. Ваня махал дубиной, оказавшейся на диво удобной и прочной. Вокруг него валились люди: негры с алебардами, узкоглазые дядьки с кривыми мечами, рыжеволосые гиганты с боевыми топорами, несколько явно русских мужиков с кистенями, злобного вида тетеньки и девицы с луками и арбалетами… Свистели стрелы, но они если в кого и попадали, то не в славного русского богатыря. Он метался с невообразимой скоростью, ухитряясь видеть всю толпу и отслеживать все действия своих противников.

Последние десять человек, оставшиеся на ногах, бросили оружие и побежали с поля боя. Фикус грубо выругался, вырос вдвое и набросился на Ивана, лязгая зубами и завывая. Он явно рассчитывал на свою магическую силу и неуязвимость и поэтому лез напролом.

Удар дубиной по голове, нанесенный русским богатырем, остановил духа-таракана и несколько оглушил его. Второй такой же удар свалил Фикуса с ног. Ваня поднял дубину, чтобы стукнуть в третий раз.

И в этот момент он снова увидел Свет. Такой же надежный, золотистый, всепронизывающий и добрый, как тогда в лесу. Драться расхотелось. Перед собой парень теперь различал сгусток темноты – клубящийся, полуживой и очень несчастный.

– Эк тебя сплющило! – сочувственно молвил Иван. И, опустив дубину, добавил: – Вспомни, парень, твое настоящее имя – Меерхон!

Свет снова словно бы не исчез, а сделался неразличимым, как будто бы растворился. Перед Иваном стоял худощавый паренек с большими глазами. Он выглядел таким одиноким, что бросало в дрожь. И было совершенно очевидно, что это не дух, принявший обличие человека, а самый обычный человек.

Паренек вопросительно посмотрел на русского богатыря. Ваня пожал плечами и сказал:

– Я почти никого не убил, наверное. Очухаются. Полечите, если кого надо. А я за женой пойду.

– Я теперь не обладаю властью и могуществом, – хриплым голосом проговорил Меерхон. – Они меня убьют – рабы.

– Ну, пошли со мной. А то здесь такая свалка…

И они побрели по снегу в сумерках.

* * *

Бывший Фикус брел впереди. Он зябко ежился, так как его одежда состояла лишь из рубахи и штанов. На ногах бывшего духа хлябали непомерно большие башмаки, длинные волосы беспорядочными космами болтались вокруг головы.

За ним с дубиной на плече шагал Ваня, уже ощущавший уход земной силы. «Славно подрался», – довольно размышлял богатырь, вспоминая недавнее сражение.

Духи встретили их километра через три. Они, открыв рты, смотрели на Ивана и на Меерхона, догадываясь, что это бывший Фикус. Аня подбежала к мужу:

– Ты не ранен?

– Нет. Но там раненых много. Они такие злые… Все сразу набросились… То есть я набросился, как полезли, – поправился Ваня. – Они многие друг друга поранили случайно. Некоторые свалили. Но морды у них…

– Я теперь Меерхон, – объяснил паренек. – Он назвал мое истинное имя, и я превратился в человека…

– Ты попрыгай, а то совсем замерзнешь, – посоветовал ему Ваня. – А потом к костру садись. Мы тебя покормим.

– А как ты узнал его настоящее имя? – спросил Турумбур. – Ты нас тоже в людей можешь превратить?

– Э-э-э… Ну если будет такая нужда… – замялся богатырь. – А имя я как-то так сказал – чисто от балды, что называется…

Меерхон уже прыгал и махал руками, стараясь согреться. Трое духов подхватили сани и помчались к шалашу за вещами. Потом еще десяток отправились туда же лечить раненых и наводить порядок. Аня обняла Ваню и спросила:

– Кушать хочешь? Я как раз кашу сварила.

– Хочу. А ты не волновалась?

– Волновалась.

– А зря. Они там, конечно, серьезные все бойцы, но придурочные… Так что проблем особых не было.

– Ну и хорошо.

Так они беседовали, сидя у костра. Меерхон тихо присел рядом. Аня протянула ему миску с кашей и сухарь. Он взял и, неловко держа ложку, начал есть.

– Интересное, наверное, состояние, когда ешь первый раз в жизни, – хмыкнул Ваня, наблюдая за пареньком.

Примчались духи с санками. Ваня одел Меерхона в свою запасную одежду, а потом принялся сооружать шалаш. Вокруг везде росли невысокие елки, так что скоро он набрал веток и палок, стащил все это в кучу и быстро построил себе и жене новое жилище.

Через несколько часов вернулись остальные духи. Они сообщили, что Ваня убил только троих, а еще пятнадцать человек погибли от ран, нанесенных ими друг другу в общей суматохе. Большинство остальных были ранены и нуждались в лечении. Духи их переправили в поселок и поручили тем, кто здоров, лечить тех, кто болен, дав соответствующие инструкции и лекарства.

* * *

– Духи Салад-Гамбура! Приходит время, когда мы должны решить дальнейшую судьбу нашего коллектива и группы наших подопечных, – говорил Турумбур, когда следующим утром все собрались около костра. – Чего мы хотим? Стать людьми, как вот Меерхон? Или продолжать в том же духе, что и раньше, но с поправкой на доброту и любовь? Или переселиться куда-нибудь? Или сгинуть вообще? Возможностей масса. Выбор за нами. И что делать с этими придурками, которые скопились в Салад-Гамбуре по собственной инициативе и явно представляют собой угрозу для позитивного хода эволюции человечества? А сейчас они еще почти все нетрудоспособны. Воспитывать их? Или поубивать быстро? Вот спектр вопросов, которые встали перед нами…

– А нельзя ли попроще? – подал голос дух по имени Михель. Он сидел на бревнышке и блаженно щурился на огонь.

– У нас, у людей, принято думать не только о том, что выбор за нами, но и о том, в чем наша судьба, что предлагает нам Бог, – молвил Ваня. – Это не всегда легко понять, но все же…

– А еще помогает прислушаться к глубинным голосам своей души, своего сердца, к своим самым истинным, самым сущностным желаниям, – добавила Аня.

– Меня, лично, задолбало здесь торчать и маяться дурью, – решительно высказался Турумбур.

– И меня! И меня! – подхватили духи. Выяснилось, что это общее настроение. Все повскакивали с мест, жестикулируя и строя разные гримасы.

– Давай, Ваня, превращай нас в людей! – с жаром крикнул Михель. – Прямо сейчас! Давай!

– Погодите, ребята, – принялась успокаивать их Аня. – А как же вы потом жить тут будете? Без силы магической, без одежды, без еды… Надо все тщательно продумать…

– Не надо думать! Превращай! Достало так жить! Душно! Тошно! Скверно! – орали духи.

– Да я-то что… – молвил богатырь, слегка растерявшись.

– Мы хотим стать людьми! – кричали духи, прыгая вокруг костра. – Мы хотим быть людьми!

И вдруг все озарилось Светом. Духи застыли. В сумерках зимнего утра Иван видел, как словно бы гигантская волна налетела откуда-то – волна чистого, живого Света. Она смела какой-то мусор, какую-то грязь, какие-то рассыпавшиеся формы тел и душ… И все разом изменилось. Свет перестал быть виден. А вокруг костра стояли тридцать восемь новых людей, Меерхон, Аня и Ваня. И было удивительно светло на душе у русского богатыря.

– Ну чё, поздравляю вас, – молвил он, оглядывая всех.

Помолчали. Постояли. Поглядели на огонь, на снег, на небо в седых облаках. Где-то выли волки. Потрескивали дрова в костре.

– Хорошее дело вы сотворили, – послышался голос чуть в стороне. И к костру, неспешно ступая, подошел старик-лесовик. – Я за вами все время наблюдал. А теперь, раз магическая ограда исчезла, сразу и прибыл. Здравствуйте, ребятишки. Меня зовут старик-лесовик. Я лесной волшебник русский.

Все тоже поздоровались. Потом Аня спросила:

– Ты нам поможешь здесь?

– Конечно. И не только вам, но и зверям, и птицам здешним. Порядок надо навести… А уж с теми людьми – старыми – вы сами с Ванюшей покумекайте. В этом я не советчик и не помощник.

– Ну, тогда мы в деревню пойдем. Да, Ваня? – сказала княжна.

– Идите, – молвил старик-лесовик. – А мы с ребятишками тут сами разберемся. Одежду и еду я добуду. Уже приготовлено. Поопекаю ребят…

Ваня и Аня быстро собрались, нагрузили санки своими вещами, попрощались и пошли в сторону деревни. Дубину богатырь нес на плече. Княжна весело шагала рядом, спеша поделиться с мужем всеми мыслями и переживаниями, которые накопились у нее и которые неуместно было высказывать в присутствии компании духов. Ваня, улыбаясь, слушал жену и размышлял о том, надо ли сразу в деревне побить тех, кто еще стоит на ногах, или следует обождать с этим делом и попробовать сначала просто напугать всех грозными речами и суровым видом.

* * *

Придя в деревню, Аня и Ваня увидели полный бардак. Раненых никто не лечил. Здоровые болтались без дела. Половина труб не дымилась. Везде валялся мусор. Улицы от снега никто не чистил. Жители вели себя грубо и неприветливо.

Дома в поселке стояли близко друг от друга. Они были большие – рассчитанные на пятнадцать-двадцать человек каждый. Всего восемнадцать штук домов. Огородов и садов не наблюдалось. Кое-где виднелись колодцы.

Аня и Ваня прошлись по избам, знакомясь с обстановкой и изымая боевое оружие. Его богатырь относил в центр поселка, где толстенной цепью за заднюю ногу был прикован к огромному камню местный мамонт. Аня велела мамонту охранять это оружие и никому не давать его. Зверь сразу же согласился, почуяв глубочайшую симпатию к княжне.

В двух домах Иван и Анна подверглись нападениям.

В первый раз какой-то мускулистый негр метнул в богатыря кинжал, выхваченный молниеносным движением из-под стола. Ваня поймал нож на лету за рукоятку и сразу же кинул обратно – прямо в горло нападавшему. На остальных жителей избы это произвело должное впечатление, хотя Ваня и расстроился, так как негру уже помочь после этого было никак. Подумав и вспомнив Чоу, Иван успокоил себя тем, что, наверное, так правильно.

В другой избе трое узкоглазых воинов и одна жгуче-красивая девица накинулись на вошедших Аню и Ваню из-за мебели и занавесок. Нападавшие были вооружены мечами и кинжалами и рубились очень яростно. Но русский богатырь не зевал. Он левой рукой сунул жену под большой дубовый стол, чтобы не мешала, а правой рукой схватил прочно сколоченную табуретку и крутанул ею, отгоняя противников. Потом он принялся прыгать по избе, круша мебель и своих врагов табуреткой, а затем – когда та сломалась о голову красивой девицы – орудуя подхваченной скамейкой.

Наведя порядок в той избе и поручив новых раненых сидевшим там трем бородатым дядькам, которые не встревали в драку, Аня и Ваня отправились дальше. Скоро они обошли весь поселок, нагромоздили кучу алебард, мечей, боевых топоров, луков, стрел, кинжалов, кистеней и прочего оружия около мамонта, а затем присели отдохнуть и подумать в небольшой избушке, стоявшей пустой. Жители объяснили, что раньше это был домик для пыток и издевательств.

– Хреновое жилище, но печка есть, – молвил Иван, сидя за нешироким столом из плохо струганных досок, везде испачканных пятнами засохшей крови.

– А ведь на нас запросто могут напасть, когда мы будем спать, – сказала Аня. – Их вон сколько. А то еще домик этот подожгут…

– Да… Тяжко. Буду караулить. А ты спи. А то напрыгалась с этими духами… Отдохни.

– Какой сон?! Я чувствую опасность со всех сторон. У них еще осталось полно оружия припрятано. Долго ли стрелу пустить?! А я не уверена, что всегда смогу уклониться…

Громкий свист с неба прервал грустную речь княжны.

– Баба Яга! – вскочил Иван. Они выбежали на улицу. На фоне низких облаков в уже сгущавшихся сумерках по небу носилась в ступе грозная лесная колдунья, помахивая помелом и издавая дикие вопли, жуткие крики и пронзительный свист. Жители деревни – кто был на ногах – выскочили из домов, наблюдая сие волшебное явление и гадая, что оно значит конкретно для них.

Полетав над поселком минут пятнадцать, Баба Яга снизилась и лихо опустилась около Вани и Ани.

– Брысь! – сурово крикнула она на стоявших неподалеку четырех тетенек очень боевого вида. Тетеньки попятились, а потом повернулись и поспешили уйти в избу.

– Здравствуйте, милые мои, – поздоровалась колдунья с Аней и Ваней. – Пошли в дом. Только ты, Ванюша, ступу в сени занеси. И помело.

В избе Баба Яга повертела носом и сказала:

– Фу-фу! Пахнет мерзкими делами! Ну и ладно. Не век же вам здесь торчать. Разводи, Ваня, огонь в печке. Я пирогов привезла вам и бубликов для мамонта. Бублики – только мамонту! А вам – пироги с грибами. Чай давайте грейте. Шевелитесь! А за безопасность не опасайтесь! Я вокруг уже все заколдовала. Из деревни никто не выйдет. А к домику энтому и близко никто не подойдет. И стрела или что другое не долетит. Так что отдыхайте спокойно.

Впервые за время пребывания в Салад-Гамбуре Аня и Ваня почувствовали, что можно расслабиться. И они расслабились. Пили чай, ели пироги, слушали рассказы Бабы Яги о делах у родственников и знакомых, о новостях на Руси Великой, о событиях давнего прошлого…

* * *

На следующий день старик-лесовик привел в деревню команду бывших духов. Теперь это были молодые парни в теплой зимней одежде, в добротных валенках, с симпатичными физиономиями. Они вели себя скромно и спокойно.

Собрались около мамонта. Баба Яга, Аня и Ваня принесли бублики и, пока подходили обитатели деревни, кормили мохнатого зверя вкусным лакомством. Старик-лесовик прохаживался, поглядывая вокруг своими удивительными глубокими и спокойными глазами. Мамонт стоял мирно и жевал. Хмурые дяденьки и тетеньки из числа бывших рабов Салад-Гамбура подходили небольшими группами. Их всех пригласила Баба Яга, не поленившаяся поорать на всю деревню грозные и недвусмысленные слова.

Митинг открыл старик-лесовик. Он коротко объяснил:

– Порядок изменился. Теперь всё под контролем русских волшебных сил. Злодеев отсюда не выпустим. И кормить скоро перестанем. Думайте.

– Любая агрессивность будет пресекаться путем заколдовывания в кого-то мерзкого или во что-то неодушевленное. Например, в общественный туалет. Понятно? – грозно молвила Баба Яга.

То ли случайно, то ли в ответ на ее вопрос в воздухе просвистел кинжал, направлявшийся в спину Меерхону. Не долетев полметра до парня, нож остановился и упал на снег. И тут же Бобрик на глазах у присутствующих превратился в вертикально стоящее толстое бревно. Оно постояло на торце, а потом упало набок.

– Я здесь долго не смогу торчать с вами, – произнесла Баба Яга после паузы. – Заколдую кого надо и свалю домой. Но старик-лесовик побудет. Он не такой злой, как я, но могет всех вас урыть без проблем. Он деревья любит. Так что, ежели вы будете долго исправляться, то здесь вырастет рощица новых елок и сосен. Врубаетесь?

– А как нам исправляться? Добренькими, что ли, сделаться? Все боевые приемчики позабыть? Все издевательства, которые мы тут испытали? – подал голос русобородый мужик с забинтованной головой и рукой на перевязи.

– Энто не мои проблемы, – отрезала лесная колдунья. – Я специалист по злу и по колдовству. Я вам не бабушка с цветочками. А нож из валенка вынь и выбрось. А не то я тебя счас в ежа превращу – без иголок только и с синим задом и зелеными ушами.

Мужик достал огромный нож из-за голенища валенка и кинул его в общую кучу отобранного оружия.

Старик-лесовик ласково посмотрел на всех и сказал:

– Я вам тоже не воспитатель. Я людьми вообще не занимаюсь. Но бывших духов поучу уму-разуму. А по злодеям у нас Аня и Ваня специалисты. Кого надо – замочат, кого можно – перевоспитают. Кумекаете?

– Это ж немилосердно! – возмутился один негр, опирающийся на костыли и с серьгой в носу.

– Да, соколик-уголик, – подтвердила Баба Яга. – Немилосердно. А у нас здесь не приют для благородных девиц и не институт для умалишенных, как говорят в Европе. Хочешь, я тебя в белого медведя превращу? Есть, говорят, такие на севере далеко.

– Не хочу, – отказался негр.

– Для удобства жизни бывшие духи поселятся подальше отсюда, – сообщил старик-лесовик. – Я их буду навещать. И сам поживу неподалеку. Сроку вам – до весны. Потом зазеленеете иначе. У меня всё.

– А мамонта с цепи спустим? – спросила Аня.

– А чего?! Пущай по деревне гуляет, – согласилась Баба Яга и, подойдя, плюнула на цепь. Мощные железные звенья и скобы сразу же скукожились и рассыпались в рыжеватую пыль. Мамонт радостно загудел и помахал ушами.

* * *

– Объясните нам наконец, что это за история с Салад-Гамбуром? Что тут за магия? Кто эти люди? Откуда взялись эти духи? – спрашивал Ваня вечером, когда они сидели вчетвером и пили чай в бывшей пыточно-издевочной избушке. Баба Яга уже успела выкинуть все лишнее: инструменты и приспособления для пыток, соответствующие рукописи и книги, картинки и магические устройства, чьи-то кости и сапоги… Стол она застелила чистой скатертью, надписи на стенах кое-как замазала краской, избу как следует проветрила. Не сказать, что стало уютно, но терпимо.

– Да уж вы в курсе всего в основном, – ответил старик-лесовик, жуя пряник – так же неспешно, как и все, что он делал. – Лет сто назад все это возникло непонятно откуда и непонятно почему. Я до сих пор не знаю, с чего оно взялось. Но сразу оно было абсолютно непрошибаемым. Ничего мы не могли с этим поделать. А наблюдать могли. Так что были в курсе тутошних безобразий и того, как они в мир широкий вылезали. Мы видели, что опасность растет, но ничего не делали, так как не ясно было, что делать.

– Сволочи сюда собрались из Руси и из дальних и ближних стран, – добавила Баба Яга. – Я даже предположила, что это благое дело – гадов изолировать. Но потом поняла, что все же не благое.

– А теперь что? – спросила Аня. – Эти бывшие духи теперь хорошие люди?

– Да кто ж разберет, милая моя?! – вздохнула лесная колдунья. – Но они люди теперь. Без всяких магических прибамбасов. Старик-лесовик их научит чему надо. А вот чё с энтими дурнями и дурами делать – ума не приложу. И вообще я завтра улечу.

– Ну какой из меня воспитатель?! – молвил Иван. – Да и Аня у нас все же больше по зверям и монстрам…

– Конечно, сынок. Люди-то посложней и зверей, и монстров, и духов… В этом и прикол нашей жизни. Человека так просто не переделаешь, не приручишь. Человек – штука загадочная и сложная, – произнесла Баба Яга, глядя в чашку с чаем, где чаинки то всплывали, то тонули. – Человека, милый мой, фиг поймешь до конца. В этом и трудность, и радость.

– У Чоу талант, и то он только десять человек воспитывает. И уже не первый год, – продолжал Ваня. – Я вы ему с Аделаидой помогаете. Что ж, нам здесь на многие годы поселяться?!

– Ну что ты! Делов других много, милый. Ежели к весне вы с Анечкой кого до ума не доведете, то поубивай всех лишних. Хе-хе. Или оставьте их тут гнить самих с собой, – ответила Баба Яга с усмешкой.

– Жалко, – вздохнул богатырь.

– А жалко, так шевели мозгами, – молвила лесная колдунья строго.

– А Бобрик навсегда бревном стал? – спросила Аня.

– А он всегда бревном и был, – улыбнулась Баба Яга. – До завтрашнего вечера. Вы вообще-то поосторожнее. Я колдовство навела – вас от стрел и кинжалов метаемых да прочей дребедени охранять. Но они придурки те еще. Всякое могут изобрести: и бревно подвесят над входом в избу, чтобы вас ударить, и яду в кашу подсыплют или в чай, и укусить могут… Ночью пусть вас мамонт охраняет – вокруг избы пусть гуляет. Ставни на ночь запирайте и дверь. Через трубу не пролезут – труба узкая тут. И через подвал хода нет – там камни.

– А я в поле поживу, в шалаше, – сказал старик-лесовик.

– А мамонта чем кормить? – спросила Аня. – Бублики ведь уже кончились.

– Пусть днем сам пасется, – ответила Баба Яга. – Не сдохнет.

– А отец Федор сюда не собирается? – поинтересовался Ваня.

– Нет. Я к нему залетала. У него другие заботы сейчас. Он сказал, что вы разберетесь.

В дверь постучали.

– Заходи, – разрешил старик-лесовик.

Вошел узкоглазый воин с лицом в синяках. Он хромал, но в целом выглядел бодро. Это был один из тех, кого славный русский богатырь недавно бил сначала табуреткой, а затем скамейкой. Воин поклонился и произнес:

– Отправьте нас всех жить далеко-далеко. Я говорил во всех домах. Нам нужно место, где можно охотиться, ловить рыбу, строить себе дома. И верните наше оружие. Мы хотим жить сами по себе, а не под чьим-то руководством. Нам не нужны воспитатели.

– Это всё? – поинтересовалась Баба Яга.

– Всё.

– Ну и иди. А мы подумаем, – промолвила лесная колдунья.

– Пора кормить мамонта, – сказала Аня, когда узкоглазый воин вышел.

– Дай ему булки, – предложила Баба Яга. – В мешке еще семь батонов. Хватит для прикорму.

Княжна взяла мешок и в сопровождении мужа вышла на улицу, где прохаживался огромный зверь.

* * *

Утром Баба Яга разбудила Аню и Ваню:

– Вставайте, милые! Пришла беда откуда не ждали. Летит сюда дракон заколдованный. Через час примерно тута будет. Магия на него не действует. Старик-лесовик уже уводит новых людей поглубже в лес. А этих не уведешь – раненых много и характеры у них… Сражаться вам, видно, придется.

– А пожрать есть чего быстро? – спросил богатырь.

– Кашу вон я сварила. Кушайте в темпе, а я пойду поору на улице – предупрежу этих олухов. Оружие, думаю, им обратно отдать надо. Не возражаете?

– Конечно, конечно, – промямлил Ваня со ртом, набитым кашей. Он быстро орудовал большой ложкой, сидя перед котелком и почесывая босыми ногами друг о друга.

– А что за дракон? – поинтересовалась Аня, которая решила не есть пока.

– Северный. Увидите. Не очень крупный, но вам мало не покажется. Ты, Вань, хоть меч возьми какой… Ну, я побежала. – И лесная колдунья выскочила из избушки.

Доев кашу, одевшись и прихватив свою дубину, Иван вместе с женой вышел на улицу. Там уже собирались созываемые Бабой Ягой воины. Они разбирали свое оружие и хмуро косились на лесную колдунью, вещавшую со спины мамонта:

– Дракон летит злющий! Насчет огнедышания – не знаю. Броня у него прочная наверняка. Но может, найдете места и помягче. Кучей не стойте. Бой лучше в поле примите – чтоб не между домов. Мое колдовство на дракона не подействует. И опасайтесь гипноза…

– А каковы его размеры? – громко спросил один негр, который уже нашел свои копье и меч и был очень оптимистично настроен.

– Метров пятнадцать-двадцать. Я не разглядела толком. Но несколько деревень он уже разорил. Это я видала в серебряной тарелочке своей.

Скоро собрались все, кто был в состоянии сражаться. Всего оказалось человек семьдесят. Вышли в поле. Там Иван сказал:

– Планов никаких. Не мешайте друг другу. Попусту на рожон не лезьте. Я встану в центре.

Выстроились в одну линию, стоя шагах в пяти друг от друга. И стали ждать. Баба Яга улетела, уведомив, что в сражении участвовать не будет. Она направилась к старику-лесовику и бывшим духам.

И вот появился дракон. Он летел явно сюда. Огромные крылья несли серебристо-белого ящера. У него была одна голова. Хвост слегка извивался в полете. Дракон летел невысоко и не очень быстро.

Увидав ожидавшую его цепочку людей, ящер издал громоподобный рев и сильнее забил по воздуху крыльями. Он несся прямо на центр выстроившихся в ряд воинов. Иван покрепче сжал дубину и приготовился. Одно его удивляло: он не ощущал прилива земной силы.

И вдруг дракон, уже почти упав на изготовившихся к схватке людей, резко взмыл вверх и помчался к деревне, пронесшись чуть ли не над головами Ивана и стоявших рядом с ним.

В первый момент воины растерялись. А потом с криками ярости побежали вслед за драконом. До ближайших домов было с полкилометра.

Избы стали вспыхивать одна за другой. Ящер летал над деревней и поджигал их так, что пламя мгновенно охватывало все строение. При этом он громко хохотал и бил хвостом, превращая дома в груды горящих бревен.

Бежать по глубокому снегу было трудно. Поэтому, когда воины добежали до деревни, спасать там было уже некого. Все раненые, оставшиеся в избах, сгорели живьем или были раздавлены бревнами. А дракон уже летел навстречу сильно растянувшейся группе воинов, выбирая следующие жертвы.

Облетев Ивана, который бежал впереди, ящер свернул вправо и напал на группу тетенек с луками и арбалетами. Те успели выпустить несколько стрел, звякнувших о чешую монстра. Но уже в следующие несколько секунд воительницы были сметены бушующим огнем, вырвавшимся из глотки снизившегося до высоты нескольких метров дракона. От тетенек остались только обгорелые останки, а ящер уже повернул влево.

«Очень хреновая ситуация», – подумал Ваня. Но в этот момент он почувствовал прилив земной силы и приободрился.

Тем временем дракон сжег еще человек десять. Он просто летел по прямой и плевался огнем на тех, кто попадался на его пути. Иван отбросил дубину и рванулся по направлению к пролетавшему мимо врагу. Огромный хвост, яростно извиваясь, волочился по земле.

«Хвостатый, гад!» – подумал русский богатырь, подбегая и хватая дракона за конец хвоста.

Иван успел ухватиться крепко. И на ногах он стоял прочно. Поэтому не ожидавший ничего подобного ящер на мгновение затормозил в воздухе и растерялся. Лишь на мгновение.

Понимая, что дракон не будет долго раздумывать, и не испытывая никакого желания превратиться в кучку пепла, Иван дернул изо всех сил. Мощный рывок отбросил ящера назад, так как парень выпустил его хвост. Дракон упал на бок – пузом к богатырю. Но сразу же встал на все четыре лапы и повернул голову к Ивану, намереваясь сжечь того без промедления. Трехметровая голова оказалась всего в нескольких шагах от парня.

Иван прыгнул вперед и вверх. Струя пламени пронеслась под его ногами. А сам он опустился прямо на морду чудовища. И вмазал кулаком ящеру промеж глаз. Изо всех богатырских сил. Но не удержал равновесия и кубарем скатился в сторону, падая в мягкий белый снег.

Слегка оглушенный и потерявший ориентацию в пространстве дракон взлетел вверх. Он поднялся повыше и принялся летать какими-то хитрыми виражами и зигзагами, вертя головой и, видимо, пытаясь придти в себя.

– Крепкий у него череп, – молвил Иван, наблюдая за кульбитами, которые выделывал в воздухе ящер. Рядом стояли несколько воинов с мечами и топорами и Аня – они подбежали, предполагая, что упавшему с дракона богатырю требуется помощь. Ваня глянул на них и опомнился: – Айда в деревню! Живо!

Все побежали в поселок. То есть туда, где раньше был поселок. Теперь это было восемнадцать огромных костров – по числу изб. Воины быстро рассредоточились между ними, прикидывая свои шансы на победу и возможные варианты действий.

Иван, Анна и еще трое воинов оказались у скалы, где раньше был прикован мамонт. Сам мохнатый зверь бегал на другом конце поселка, жутко напуганный происходящим.

Дракон быстро пришел в себя. Он уже летел к деревне, снижаясь и делая зигзаги. Он явно искал Ваню. Полыхавшие остатки изб мешали ящеру хорошо обозревать пространство.

Снизу взлетели три большие стрелы. Одна из них ударила дракона в ноздрю, а две других – в правое верхнее веко. Монстр рассвирепел и бросился вниз. Он приземлился шагах в тридцати от Ивана, но взгляд чудовища был обращен в другую сторону – он искал тех, кто стрелял из луков.

Ваня схватил валявшееся на земле тяжелое бревно. Богатырь поднял его на плечо, потом побежал вперед, одновременно размахиваясь. И швырнул бревно в голову дракона.

Хрясь! Треснул череп ящера. Чудовище судорожно дернулось и затихло.

Иван не успел ничего сказать. Он только остановился, отпрянул назад и схватил за руку пробегавшую мимо Аню, размахивавшую алебардой. Парень остановил жену и оглянулся.

Человек пятнадцать мужиков и две тетеньки, оказавшиеся рядом с поверженным ящером, со всех сторон набросились на дракона. Ваня хотел их остановить и предупредить, что монстр, возможно, еще опасен. Но словно онемел. Язык не слушался парня. Богатырь тупо стоял, удерживая Аню, потеряв вдруг всякое соображение и боевой задор.

И в этот момент дракон ожил. Рев, огонь, удары мощного хвоста, могучие лапы с жуткими когтями, страшные полуметровые зубы… Ящер за несколько секунд расправился с атаковавшими его людьми, рассчитывавшими добить поверженное чудище.

– Ваня! Я тебя очень люблю! – услыхал вдруг богатырь голос жены. Он мгновенно опомнился, схватил ее и кинул далеко в сторону. А сам отпрыгнул в другую. И тут же в то место, где они только что стояли, прилетела струя огня.

«Вот живучий, гад!» – думал парень, схоронившись за большим камнем, к которому был когда-то прикован мамонт. Взгляд его упал на валявшийся на снегу большущий двуручный меч. Иван схватил меч и выскочил из-за камня, обогнув его с другой стороны.

Ящер тем временем пополз в сторону метавших в него большие стрелы семерых узкоглазых воинов и трех негров. Лучники выскакивали из-за горящих остатков изб и снова убегали, постоянно меняя свое местоположение. Скоро засвистели и еще стрелы – воины поняли, что в ближнем бою им дракона не одолеть, и старались хотя бы отвлечь его или нанести небольшой вред.

В воздух ящер больше не поднимался. И двигался как-то замедленно. Похоже было, что удар бревном по голове сильно повредил ему.

Иван поглядел на происходящее и тихо сказал оказавшемуся рядом дядьке, который уже тоже готовил лук:

– Погоди. Сбегай и шепни ребятам, чтобы заманили его сюда. А я за камнем буду ждать. Надо, чтоб он мимо меня прополз. Понял?

– Понял, – ответил дядька и помчался сообщать остальным план действий.

Но его опередила княжна. Она находилась шагах в пятидесяти от Ивана и хоть и не могла слышать его инструкций, но сообразила и закричала дракону:

– Эй! Вонючка огнедышащая! Иди сюда, я тебе горло заткну! Я великая воительница! А ты – мразь хвостатая!

Дракон услышал и обернулся. Ему явно стало обидно. Он развернулся и галопом помчался на Аню.

Увидев такое дело, богатырь снова пробежал за камнем и выскочил, когда монстр оказался рядом. Краем глаза парень заметил улепетывавшую жену.

Удар мечом сверху вниз по шее ящера завершил сражение. Иван отскочил от корчившегося тела дракона и от отлетевшей в сторону головы, в глотке которой еще клокотал огонь. И заорал:

– Не лезьте сюда! Обождите!

Сам он отошел за камень, отбросив изогнувшийся, как ржавый гвоздь, меч. Из отрубленной головы еще несколько раз вылетел огонь. Мощный хвост несколько раз стеганул по камню, за которым стоял Иван. Лапы чудища раскидали снег, взрыв мерзлую землю. И стало тихо.

Ваня стоял и ждал. «От греха подальше», – думал он. Но ничего не происходило. Земная сила начала потихоньку уходить из парня. И богатырь понял, что битва закончена.

* * *

Двадцать семь человек, кроме Ани и Вани остались в живых. Они еще долго бродили среди догорающих развалин, обходя останки дракона. Они искали уцелевших. Но никого не нашли.

Потом собрались вместе и стали думать, что делать дальше. Но думалось плохо.

Прилетела в ступе Баба Яга. Она оглядела всех и молвила:

– Ну что ж поделаешь! Я, дура старая и безмозглая, не знала, что он огнедышащий. Вот и насоветовала. Хотя раненых все равно некуда было в другое место прятать… Ну что ж?! Вы победили. Ты, Ваня, молодец. И ты, Анюта. И вы все тоже. Сражались храбро и толково. А что погибло столько народу – это не ваша вина. Он вон несколько деревень уничтожил безо всякого огня… А может, и больше. Я ведь его недавно заметила – только ночью.

– А чего он вдруг набросился всех губить? – спросила Аня. – И почему точно сюда прилетел?

– Проснулся и озверел. Он спал сотни лет. А когда магия Салад-Гамбура исчезла, его и пробудило. Типа встряска волшебных энергий. А это место он, думаю, хорошо знал.

– Пора валить отсюда, – молвил Ваня.

– Пора, сынок. Только куда? В лесу зимой не так-то просто. А у вас с одеждой не очень-то и с вещами другими. Я не могу вам больше помогать. Мне домой пора. А старик-лесовик, старый хрыч, не любит бытовыми вопросами заниматься. Он вам просил передать, чтобы вы на него не рассчитывали. Но идти можете все куда хотите теперь. За дракона вам все прощаем. Даже если кто из вас говнюком случайно остался.

– А что еще посоветуешь, бабушка? – спросил Иван, уже смекнувший, что их с Аней оставляют без помощи и поддержки специально – чтобы создать благоприятные условия для перевоспитания оставшихся в живых жителей сгоревшей деревни.

– Мамонта успокойте. Он, если хорошо попросите, может вам дрова из леса носить. И вообще… А остальное – сами соображайте. Ну вот и всё. Я полетела. До свидания.

И Баба Яга, не слушая слов прощания, свистнула, взмахнула помелом и моментально взвилась в воздух. Ступа понеслась по восходящей спирали, а потом, поднявшись повыше, полетела на юг, быстро превращаясь в еле различимое на фоне низких облаков пятно. И скоро совсем скрылась из виду.

– Тьфу! Нечистая сила! – сплюнул один из негров.

– Работа у них такая, – примирительно сказал Иван.

– Пошли искать мамонта, – предложила Аня.

И все отправились искать мамонта.

* * *

Мамонта нашли скоро. Княжна успокоила зверя и угостила его завалявшимися у нее в кармане сухарями. Потом Аня стала ласково просить мамонта помочь им в нужде. Он понимающе кивал головой и помахивал ушами.

Было решено пока базироваться на месте сгоревшей деревни. Там все же были два колодца, валялись кое-какие инструменты и утварь. Да и угли от сгоревших изб были еще горячие – пока можно было греться. Нашли штук десять бревен и стащили их в одно место.

Аня и Ваня верхом на мамонте смотались в лес. Боевым топором Иван срубил несколько пушистых небольших елок, увязал их веревкой, и могучий зверь дотащил все это до деревни. Там ветки с елочек быстро обрубили, чтобы использовать для подстилок, а стволы решили пустить на постройку шалашей.

Негры откопали склад провизии, сделанный в виде отдельного погреба, засыпанного сверху толстым слоем земли. Поэтому он от пожаров в деревне не пострадал. Запасов там оказалось много – вполне достаточно для трех десятков человек на полгода.

Весь оставшийся день Аня и Ваня возили из леса елки на мамонте. Остальные занимались постройкой временных жилищ. Несколько человек готовили еду. В погребе нашлись запасные котлы, миски, ложки.

К вечеру были готовы четыре больших шалаша и один маленький. Толстые и длинные стволы елей крепко связали вверху веревками, а внизу врыли поглубже в снег, уперев в грунт. Внутри каждого шалаша сделали небольшой очаг из камней – их легко набрали около сгоревших изб, так как там весь снег растаял. Стены шалашей сплели из толстых прутьев, прикрыв все это толстым слоем веток.

Вечером, когда все сидели на разложенных вокруг большого костра бревнах и ели кашу с вяленой рыбой, Аня достала волшебный колокольчик и с общего согласия стала звонить в него, напевая незатейливую русскую песенку.

Вдруг один из негров вскрикнул и упал вперед, выронив миску с кашей. Все удивленно посмотрели на него и увидели, как бревно, на котором он одиноко сидел, зашевелилось и обрело человеческий облик. И вот уже Бобрик встает на ноги под громкий хохот всей компании.

– Чего ржете?! – хмыкнул он. – Я, можно сказать, сыграл важную роль в битве с драконом. Это мной Ваня ему по башке вмазал. Хорошо, что я не раскололся. Это оттого, что дубовым был…

Бобрику дали каши и вяленую рыбину. Он уселся у костра и важно произнес:

– Жизнь новая начинается. Мы победили дракона. Это не хухры-мухры.

* * *

День шел за днем.

Жизнь в деревне текла размеренно и спокойно. Те, у кого были раны, долечивались. Княжна способствовала этому чем могла. Остальные занимались рубкой дров, приготовлением пищи, мытьем посуды, поиском разбросанной по территории поселка уцелевшей утвари. Скоро нашлись двое вместительных саней, которые после небольшой починки можно было использовать. Откопали в снегу несколько лопат и старую пилу. Аня и Ваня разъезжали на мамонте в лес. Они возили дрова и стройматериалы.

Около костра соорудили загородку от ветра и навес. Одежды, конечно, не хватало, но кое-как обходились. Морозы, на счастье, стояли не очень сильные.

По вечерам пели у костра, разговаривали о том о сем. Иван и Аня рассказывали о своих приключениях, о дальних странах, о своих знакомых на Руси и в иных землях. Другие жители тоже рассказывали о себе, о своих похождениях.

Из двадцати восьми человек, оставшихся от исходного населения деревни, пятеро были негры из Африки, четверо – монголы из далеких-далеких степей, восемь человек были русские, четверо – викинги, остальные семеро – кто откуда. Среди них были три женщины – очень крепкие и ловкие в обращении с оружием.

Отношения в коллективе сложились нормальные. Теплыми их назвать было трудно, но и ссор никто не затевал.

Ваня на роль лидера не лез. Собственно, в руководстве никто и не нуждался. Здесь собрались люди опытные, сильные и стойкие. Никто не ныл, не отлынивал от очередных дежурств по приготовлению еды и мытью посуды, не уклонялся от других работ. Все вопросы решали сообща.

– А почему среди вас совсем нет стариков? – спросила как-то Аня у веселого негра по имени Мумба.

– Духи убивали старых. Они им были не нужны, – был ответ.

– Нда… – только и нашла что сказать княжна и перевела разговор на другое.

Постепенно Аня и Ваня привыкли, что люди вокруг больше не питают к ним вражды. Хотя бдительности не теряли, помня предупреждения Бабы Яги.

На пятый день после битвы с драконом один монгол сказал, когда все сидели после ужина у догорающего костра:

– Иван и Анна, я хочу вам объяснить, что мы с вами больше не враги. Я говорил со всеми. Это наше общее мнение. Мы вместе бились с драконом. И ваша роль при этом была главной. Если бы не вы, то мы все, скорее всего, погибли бы. Вы можете не опасаться нас больше. Нам незачем убивать вас, даже если бы кто из присутствующих и захотел этого. Но от вас столько пользы, что только абсолютный дурак захочет убить вас сейчас.

– Да, ребята, нам надо держаться вместе. По крайней мере, пока, – ответил Ваня. – А то хрен еще знает, что сюда может прилететь. Да и вообще… А там видно будет.

* * *

Через пару недель затеяли общие тренировки. Раненые поправлялись. С едой, посудой и дровами справлялись легко. Строительства нового пока решили не затевать, так как планы на будущее были неясными. Поэтому бывалые воины имели желание поразмяться.

Занимались в основном разными видами бега, прыжками и прочей общефизической подготовкой. Стреляли из луков. Балансировали на скользких, специально облитых перед этим водой бревнах. Метали ножи, топоры и копья. Перетягивали канат, ухватившись по десять-пятнадцать человек с каждой стороны. И в таком духе.

Старик-лесовик и его подопечные никак не проявлялись. Похоже было, что они перебазировались далеко от этих мест.

От Бабы Яги тоже не было никаких приветов.

* * *

– У нас в Африке все не так, – рассказывал как-то Мумба у костра, глядя на сыплющийся с неба редкий снег. – Даже никогда снега не бывает. А мамонты есть. Только без шерсти и бивни не кривые. Тепло у нас всегда. Люди голые ходят или с минимумом одежды…

– Да… В Африке я не бывал, – задумчиво проговорил Ваня, глядя в костер. – Может, и побываю еще… А ты домой хочешь?

– Хочу, конечно, – ответил Мумба. – Я здесь уже лет пятнадцать торчу. Русский язык, видишь, выучил как хорошо. Мне двадцать два года исполнилось, когда я прослышал от одного шамана (это вроде ваших колдунов) о Салад-Гамбуре. И приспичило сюда попасть… Эх…

Негр замолчал, видимо, не желая повествовать о дальнейших событиях. Ваня и не спрашивал. Подошел монгол Ганчи с охапкой дров и принялся подбрасывать их в огонь. Русский богатырь спросил его:

– А что, Ганчи, в Монголии твоей хорошо?

– Хорошо, конечно. Степь. Кони. Верблюды. Хорошо.

– А китайцев знаешь?

– Знаю. Они к югу от нас. Многие из нашего народа в Китай воевать ездят. Набеги устраивают. Я не участвовал, но от других слышал.

– А ты хочешь домой в Монголию?

– Хочу, Иван. Кто же домой не хочет?! И ты ведь хочешь.

– Да… В Монголии я тоже не бывал, – задумчиво сказал Ваня.

– А как бы придумать, чтобы нам обратно по домам попасть? – молвил Мумба. – Далеко, конечно…

– Я так понимаю, никто здесь оставаться не хочет? – спросил русский богатырь.

– Никто, – подтвердил Ганчи. – Место проклятое.

– Ну, место ничего себе, – возразил Ваня. – Но история тут…

– Раньше, чем тепло станет, идти куда-то глупо, – сказал Мумба. – По этому вашему снегу далеко не утопаешь.

– Да. Весной подумаем, – согласился Иван.

* * *

Потекли ручьи. Солнышко отогревало и северные края. Дни сделались много длиннее и светлее. С юга потянулись перелетные птицы. Аня подолгу смотрела на летящие стаи, думая, не пошлет ли ей Баба Яга или Аделаида, или Света весточку с какой-нибудь птицей. Но писем не было.

Разговоры о предстоящем походе стали более активными. Все сходились на том, что идти надо на юг – на Русь. А уж потом искать пути каждый к себе на родину. Ваня размышлял, не наделает ли эта команда плохих дел, появившись на Руси. Он решил идти вместе со всеми и приглядывать за процессами. Кроме того, его занимал вопрос, что делать с мамонтом. Ибо вести такого зверя в родные русские края богатырю казалось опасным.

Последний вопрос отпал сам собой. Мамонт в один прекрасный день помахал Ане и остальной компании ушами и хоботом, съел сухарь, которым его угостила княжна, а потом повернулся и размеренным шагом ушел куда-то на северо-восток. Больше его с тех пор никто не видел. Аня объяснила, что зверь решил теперь искать своих сородичей.

– Хорошее животное, – молвил Ваня, имея в виду ушедшего мамонта. – Помог нам здорово.

– Это только твоя жена смогла так его приручить. До этого он был свирепый и страшный. Людей топтал, как мы муравьев топчем, – возразил монгол по имени Ламби. – у духов любимое развлечение такое было: мамонтом состарившихся или получивших увечье топтать. На моей памяти человек двадцать так убили. А я тут всего три года с небольшим…

– Ну… э… да… – не нашелся что сказать Ваня, а только покачал головой и пошел рубить дрова.

* * *

Двинулись в путь только в начале мая. В лесу местами еще лежал снег, в низинах было очень топко. Но все рвались в дорогу и не хотели больше ждать. Из мешков, в которых хранились продукты, сшили рюкзаки. Взяли запас еды, оружие, инструменты, посуду и другое необходимое – что было. И пошли.

Но двигаться быстро оказалось сложно. Часто приходилось обходить болота или осторожно отыскивать пути через них, переправляться через реки, продираться сквозь труднопроходимые чащи. Одежда у большинства износилась и в походе быстро сделалась очень грязной.

На восьмой день пути вышли к небольшому лесному озеру. На его берегу решили отдохнуть. Сбросили рюкзаки, разулись, разлеглись на теплой земле. Погода стояла солнечная. На деревьях уже появлялись первые зеленые листочки. Поэтому все с наслаждением любовались природой.

«Не зевай! Сейчас вас атакуют северные водяные! Жуткие твари! Людей топят и жрут потом!» – предупредил Ваню внутренний голос. Богатырь вскочил на ноги и заорал:

– К бою!!!

Но лишь привыкшая доверять мужу Аня вскочила в тот же миг и обнажила меч. Иван уже держал в руках свою любимую дубину – он захватил ее с собой из Салад-Гамбура – и обернулся к озеру. Остальные же недоуменно воззрились на них, почесываясь и улыбаясь. Видимо, все предполагали, что русский богатырь так муштрует свою жену.

– Атас! Вставайте! Счас водяные полезут! – снова закричал Ваня.

– Да ладно тебе… – успокоительно произнес Мумба, весело улыбаясь и блаженно шевеля черными пальцами на босых ногах.

И тут полезли водяные.

Они выпрыгивали из озера, словно их выкидывало катапультами. Мокрые зеленые волосатые голые дядьки с корявыми дубинками, облепленные травой, тиной и илом, набросились на лежащих путников. Водяные молотили дубинками, как ненормальные. Было их не менее полусотни.

Бобрика, Мумбу и всех викингов убили в первые же несколько секунд, так как они лежали ближе всего к воде. Остальные пытались оказать сопротивление, хотя половина воинов не успела схватить свое оружие. Поэтому отбивались кулаками и ногами, некоторые отняли у водяных дубинки.

Ваня крутил своей мощной дубиной, расшвыривая и отгоняя водяных. Его действия осложнялись тем, что на берегу перемешались враги и друзья, и поэтому богатырю было трудно воевать с размахом.

Аня отбежала к лесу, прислонилась спиной к трем сросшимся березам и, орудуя двумя мечами, успешно защищалась от пятерых мокрых дядек, наседавших на нее с дубинками и плюющихся зеленой слюной.

Иван решил переместиться поближе к жене. Прогнав атаковавших ее дядек, он шуганул всех рядом стоявших врагов и заорал:

– Ко мне, воины! Сомкнем ряды! Сюда!

Его наконец услышали. Постепенно все, кто мог сражаться, собрались около Вани и Ани и уже более слаженно стали обороняться от жутко активных и свирепых водяных.

Самый волосатый и крупный водяной издал какой-то громкий булькающий звук, и все зеленые дядьки резко развернулись и бросились в воду. С громким плюханьем они исчезали в озере один за другим. Только трое водяных остались лежать на берегу убитые.

Отряд путешественников уменьшился на треть. Некоторые из оставшихся в живых были серьезно ранены.

Ощетинившись копьями и мечами и перемещаясь плотной группой, путники собрали на берегу обувь, вещи и оружие, подхватили троих тяжелораненых и удалились в лес, оглядываясь на жуткое озеро.

Остановились только пройдя пару километров. Аня и две другие женщины занялись оказанием помощи раненым. Выставили караульных. Развели костер. Присели отдохнуть.

* * *

– К бою!!! – заорал Иван, увидав промелькнувшее среди ветвей чье-то зеленое тело. Он вскочил и схватил дубину. Остальные тоже моментально изготовились к обороне – Ване уже доверяли. Отряд расположился спинами к костру, у которого лежали трое тяжелораненых. Все застыли в ожидании. Несколько человек натянули луки.

– Не стреляйте. Я вам помочь пришла. Я ведьма местная. Степанидой меня зовут, – раздался женский голос из-за деревьев. – Я одна. У вас раненые есть – я помогу. И уходить отсюда надо, а то ночью водяные на вас нападут. Здесь озер много, в которых они живут. Я уведу вас через холмы туда, куда они не сунутся.

– Опустите луки, ребята, – сказал Ваня. Его послушались.

Из лесу вышла темноволосая женщина средних лет в зеленом платье с темными разводами. Она улыбнулась всем и молвила:

– Лучше всего уходить сразу. Тогда к ночи доберемся до моего дома. Там безопасно.

– Пойдем? – спросил богатырь спутников, обводя их взглядом. Ведьма показалась ему хорошей. Воины подумали. Большинство выразили согласие. Ясно было, что они нуждаются в помощи. И хотя существовала опасность, что ведьма их заведет в гиблые места или еще что, все решили ей довериться.

Быстро собрались, загасили костер, соорудили трое носилок и пошли вслед за ведьмой по еле заметной тропинке, вьющейся между деревьев. Ваня, Аня и трое воинов с луками двигались в конце отряда, оглядываясь и прислушиваясь, готовые дать немедленный отпор в случае нападения злых северных водяных.

* * *

Водяные появились, когда отряд переходил небольшое болотце. На этот раз зеленых голых мужиков было сотни три – видно, собрали подкрепление из окрестных озер и болот. Они страшно улюлюкали и свирепо вертели дубинками над головами.

Водяным помешало то, что им пришлось бежать метров сто по открытому месту, чтобы приблизиться к путникам. За это время готовые к подобным неожиданностям воины успели выпустить по несколько стрел каждый. А так как луки имелись у всех стоявших на ногах и даже у троих на носилках, то около трети нападавших не добежали до отряда. А остальные, добежав, встретили ожесточенное сопротивление бывалых бойцов.

Ваня, выкрикивая устрашающие крики, отбежал от своих спутников и атаковал водяных на просторе – где можно было поразмахивать дубиной. Волосатые болотные дядьки ощутили на себе, каков русский богатырь в бою. Многие из них полегли в схватке с ним, многие получили серьезные травмы и вышли из боя.

Очень скоро оставшиеся в живых водяные отступили – несколько десятков израненных зеленых мужиков, плюхая ногами по лужам и ругаясь на всех известных им языках, ретировались под прикрытие высоких кустов на краю болота. По дороге они потеряли еще некоторое количество бойцов, так как Аня и еще человек десять снова взялись за луки и успели выпустить вдогонку врагам изрядное количество стрел.

– Уф, – молвил Иван, опуская дубину.

– Хорошо вы сражаетесь, – сказала Степанида, которая во все время битвы ничего не говорила и почти не шевелилась, а только глядела вокруг.

Отряд двинулся дальше. Скоро болотистая местность закончилась, начался подъем. Под ногами перестало хлюпать. Опасность нового нападения водяных уменьшалась с каждым шагом вперед. Поэтому все приободрились. Если не считать нескольких ушибов, новых ран у путников не прибавилось. Они шли быстро, углубляясь в поросшие сосновым лесом холмы вслед за ведьмой Степанидой.

* * *

Глубокой ночью добрались до домика ведьма. Небольшая бревенчатая избушка располагалась среди редко растущих кустов рябины и белеющих в темноте берез. Кое-где росли какие-то корявые деревья – их породу было не разобрать в тусклом освещении. Ночь стояла не очень густая, даже как бы и не ночь, а сумерки – ведь летом на Севере дни очень длинные.

Рядом с избушкой находились два больших сарая и большой навес на толстых столбах. Путники остановились, ожидая инструкций от хозяйки.

– Вы тут ходите поосторожнее. У меня змей вокруг дома полно. Просто кишит лес гадюками. Место такое. Зато и водяные сюда не сунутся – не любят ядовитые укусы. Ложитесь под навесом, а то скоро, думаю, дождь будет. Костер прямо там можно развести, но не очень большой – чтоб крышу не спалить. А сараи у меня заняты – дрова там и припасы. Ну, отдыхайте, – сказала Степанида и ушла в дом.

Путники развели небольшой костерок и улеглись под навесом. Скоро подошла ведьма с целебными травами и настойками и принялась лечить раненых. Аня ей помогала.

А потом все уснули под шум начинающегося дождика, чувствуя, что здесь безопасно, несмотря на обилие гадюк.

* * *

Спали долго.

Когда солнце уже перевалило за полдень, начали бродить, поглядывая под ноги. Змей и вправду было множество. Но они вели себя мирно. Два монгола затеялись варить кашу. Ваня гулял по лесу вокруг и радовался весне. Аня с самого утра сидела со Степанидой в избе и обменивалась опытом и новостями.

После позднего обеда ведьма сообщила, что внизу у ручья есть ее личная баня и что она рекомендует путникам помыться.

Раны у всех заживали хорошо. Дождь кончился. И хотя будущее представлялось туманным, настроение было бодрое. Отряд занялся мытьем и стиркой, что было очень кстати после долгого перерыва и в том, и в другом.

* * *

– А чего эти водяные такие агрессивные? – поинтересовался Ваня у Степаниды, когда они через пару дней все немного отмылись, отстирались и отдохнули. – И откуда их здесь столько?

– Ну почем я знаю?! – развела руками ведьма. – Я живу на этом месте уже восемьсот лет. Всегда так было. Меня они боятся. Но не очень. Я при встрече с ними обычно в птицу превращаюсь и улетаю. А людей, если случается, эти водяные кушают за милую душу. Женятся на русалках и кикиморах. Но в основном живут отдельно от баб своих. Теперь их меньше стало – вашими стараниями. Я думаю, вы больше половины поубивали…

– А как нам на Русь добраться? Ведь эдак мы скоро сгинем в здешних лесах и болотах…

– Ну, пока поживите у меня. Пусть поправятся все. Куда вам спешить? На Руси и так, наверное, хлопот и проблем много…

– Это точно. Но ребята домой хотят – каждый к себе. Не век же им тут торчать – в этих северных лесах!

– Не век. Но лесами идти сложно. Нечисти полно. И ведьмы злые есть, и колдуны. Вон хоть Васька одноглазый. На самом деле у него два глаза. Кличка такая. Все ко мне клеится. Уже третью сотню лет. Не надоело! Я ему говорю: баб ведь других полно. А он мне: хочу покорить твое сердце, милая! Во как! А мне он – как мухомор. Тошнит. Не то что поцеловать, а и видеть противно. Он профессионал по запугиванию. Дурень.

– А зачем он пугает? – удивился богатырь.

– Для куражу. От скуки. Любит посмотреть, как человек белым-белым от страху сделается и в штаны наложит. Что за развлечение?! Я никогда этого не понимала!

– А не скучно тебе здесь? – спросила Аня.

– Что?! Я?! Перебираться в другое место?! Да ни за что!

– А Васька этот часто приходит? А то, может, у нас с ним проблемы возникнут? – спросил Иван.

– Возникнут. Он, хлыщ этакий, каждый раз что-то новенькое изобретает. А уж ревнив! Жуть! Даже к водяным меня ревнует. А уж если видит человеческого мужика рядом со мной, то – вообще! А тут – вон сколько набежало. Жди проблем.

– А людские поселения есть в здешних краях? – продолжал расспрашивать Ваня.

– Конечно. Но существуют они исключительно под охраной колдунов деревенских. Тем все время приходится на стреме быть. А иначе бы нечисть загубила. За грибами ходят только в сопровождении: либо колдуна, либо его домашнего животного какого-нибудь – козы, кошки, собаки, курицы… Да и за дровами так, за ягодами, на охоту…

– Порядочки… – протянул богатырь.

– Зато места красивые, – возразила Степанида.

– Это точно, – согласился парень.

– А зачем вам всем на Русь идти? – негромко спросила ведьма. – Вы с Аней – ясно. А остальные? Что им там делать? И чего с ними там делать? А здесь они бы прижились… Женить можно всех – у нас девок и баб избыток в округе. Мужиков-то, бывает ведь, и на охоте убивают звери дикие, и водяные в лесу залавливают или лешие… Мужики-то вечно лезут на рожон и безбашенно… А парни у вас в отряде все ладные, лихие… Мы и негров женим, и монголов! Таких им жен найдем, что о-го-го!

– Ну… это не нам с Анютой решать. Попробуй, – ответил Иван. – На Русь-то их вести – это дело сомнительное. Захотят здесь остаться жить – и слава Богу. А мы с Аней пока можем тут пожить, поспособствовать…

– И ладно, – обрадовалась Степанида. – Я уж придумала кое-что. Только вы пока никому ничего не говорите.

* * *

Еще через неделю, когда все раненые уже практически поправились, Степанида сообщила, что в десяти верстах к востоку в большой деревне скоро состоится праздник: песни, пляски, пиршество и все такое прочее. Ведьма сказала, что местные жители приглашают путешественников и готовы оказать им самый радушный прием.

Конечно, все засобирались. Степанида посоветовала идти с оружием, так как в лесу бывает всякое. Но она сказала, что в деревне на время гуляний излишек орудий убийства можно будет оставить в надежно охраняемом месте.

Ситуацию чуть было не испортил колдун Василий. Он появился в лесу накануне праздника и сразу же навел ужас почти на всех. Леденящие душу вопли, стоны и завывания, которые издавал сей лесной маг, действительно действовали именно так, как описывала Степанида. От неожиданности и от ужаса половина бывалых воинов испачкала свои штаны и пришла в неадекватное психическое состояние. Они стояли меж рябиновых кустов и дрожали, глядя, как гнусно ухмыляющийся Василий, зажмурив левый глаз, мигает правым. При этом правый глаз светился, словно ярко-красный уголь, а из ушей колдуна валил густой дым.

Ваня в это время гулял неподалеку. Услыхав жуткие крики, стоны и завывания, он поспешил к избушке и увидал этот цирк. В теплом весеннем воздухе сильно пахло человеческими испражнениями. Колдун приплясывал около Ани и рычал, как тигр, изготовившийся к прыжку. Княжна стояла, держа перед собой меч. Похоже было, что она несколько растеряна.

Обида за жену и спутников переполнила душу русского богатыря. Он схватил какой-то попавшийся под руку комок и метнул его в Василия, норовя попасть в голову.

Конечно, Иван попал. Оказалось, что он кинул клубок змей. Гадюки узнали колдуна и не стали его кусать, но спектакль был сорван. Василий с проклятиями снимал с себя рептилий, временно прекратив пускать дым из ушей, приплясывать, светить глазом и рычать.

Из дому выскочила проснувшаяся Степанида, на которую предусмотрительный колдун заранее напустил среди дня неодолимый сон. Ведьма принялась ругаться. Василий что-то невнятно объяснял, поминутно вставляя выражения типа «люблю тебя, моя милая» или «голубушка ты моя лесная». Степанида топала ногами и громко кричала:

– Надоел со своим идиотизмом! Достал! Тебе бы в цирке или в кабаке народ развлекать! Все мне тут провонял! Ничего умнее не мог придумать! Жлоб недоразвитый! Никогда не выйду за тебя замуж!

Бойцы спешно направлялись в баню. Лишь несколько человек оказались устойчивыми к шуточкам колдуна. Они начали разводить большие костры, понимая, что предстоит сушить много одежды.

– А чего, Василий, ты ничего другого не умеешь? – поинтересовался Ваня, подходя к ведьме и колдуну, которые устали говорить и теперь стояли молча.

– Пошел в задницу! А то в лягуху превращу! – грубо и невежливо огрызнулся лесной маг. – Пошел прочь, молокосос!

– Да я ж тебе добра желаю, – не обращая внимания на грубость колдуна, молвил богатырь. – Ты ведь вот хочешь на Степаниде жениться… А женского сердца не понимаешь! Разве так любовь прекрасной ведьмы завоюешь?!

– Хи-хи-хи, – тихонько засмеялась Аня.

– Любовь прекрасной ведьмы можно завоевать лишь рыцарским поведением, культурными манерами, развитым интеллектом и… э…

– Подвигами, – подсказала княжна.

– Да! Подвигами, от которых добрым людям хорошо. Вот, – продолжал Иван проповедь. – Я много раз видел, как достойные мужики очаровывали сердца очаровательных ведьм. Именно так, как я описывал. И все поженились и живут в любви и согласии. А ты – дым из ушей, дерьмо в штаны… Эх, Василий! Ты хоть читать-то умеешь? Писать?

– А на кой мне это хрен?! Мое искусство передано мне от отца безо всяких книг и бумажек, неохотно ответил колдун.

– Культура, уважаемый Василий… э… Как тебя по отчеству?

– Петрович.

– Культура, уважаемый Василий Петрович – это не глазами мигать! Это из пальца не высосешь! Этому надобно учиться! – наставительно произнес русский богатырь. – Вот стань культурным колдуном – тогда и к Степаниде посватаешься солидно. Она-то ведь женщина культурная, утонченная, образованная… э… А ты, Степанидушка, не возьмешься ли научить Василия грамоте и привить ему хорошие манеры?

– Ну, если он без этих своих фокусов… – неожиданно лукаво и дружелюбно улыбнувшись, ответила ведьма.

– Я готов начать учиться прямо сейчас! – воодушевленно воскликнул колдун, глядя на Степаниду влюбленными глазами.

– Пойдем, я хоть чаем тебя сначала напою… А то после этих сцен – какая учеба?! Ты ватрушки будешь? – обратилась ведьма к Василию.

– Буду! – с еще большим энтузиазмом ответил тот. – Буду!

И они отправились в избу.

– Хи-хи-хи, – снова подала голос Аня.

– А чего?! Разве я неправильно сказал что?! – удивился Иван.

– Все правильно. Пойдем по лесу побродим, – ответила ему жена, беря его под руку.

И они пошли гулять по вечернему майскому лесу, радуясь, что иногда в жизни кое-что меняется к лучшему.

* * *

На праздник пошли все.

Степанида и Василий шагали впереди, указывая дорогу. Майский лес ласково шумел молодыми листиками. Пели птицы, радуясь наконец наступающему долгожданному северному лету. Везде цвели подснежники – много-много белых звездочек, рассыпанных по земле. Даже многочисленные гадюки ползали веселые и дружелюбные.

В деревне гостей встречали старейшины, колдуны, ведьмы, мужики, бабы и многочисленные дети. Поселок был очень большой. На краю его, у реки, на обширной поляне, покрытой веселой зеленой травой, развернулось праздничное мероприятие.

Присутствующие колдуны и ведьмы заверили народ, что можно веселиться безо всяких забот. Поэтому уж разгулялись.

Вокруг костров и просто веселыми группами желающие отплясывали и водили хороводы под звуки свирелей, гуслей, балалаек, барабанов и бубнов. Везде звенели колокольчики. Все пели песни – и хором, и по отдельности.

Не обошлось и без удалых молодецких забав: стрельбы из луков, бегания наперегонки, метания копий, борьбы и всего такого. В этих всех состязаниях, конечно, гости показали себя с самой лучшей стороны. Только по части бега местные жители оказались проворнее – видимо, сказывалась постоянная тренировка в убегании от нечистой силы.

Ваня не участвовал в молодецких забавах, а степенно прохаживался рядом с женой, с любопытством разглядывая жителей, дома и все происходящее кругом. Аня повесила себе в честь праздника волшебный колокольчик на шею, и он тихо позвякивал при ходьбе. Иван хотел ей сказать ласково, что она похожа на корову, но подумал и промолчал.

Колдун Василий прохаживался вокруг Степаниды и вел себя очень культурно.

На многочисленных столах по краям поляны было расставлено обильное угощение. Желающие угоститься подходили и ели. Ваня удивился, что не было ни пива, ни браги, ни чего другого хмельного. Празднующие пили квасы, морсы и компоты. Стояла и бадья с молоком, откуда тоже можно было черпать. Парень спросил у одного из стариков:

– А что, дедушка, у вас алкогольные напитки не употребляют?

– Только дураки и самоубийцы, сынок, – ответил дедуля. – Ведь кругом – топи да болота. Нечисти всякой да дикого зверя уйма. Поэтому-то в такой обстановочке пьяному сразу крышка. Хоть запрета нет, но почти никто не употребляет ни водки, ни чего другого такого. Это у вас на Руси легко жить, вот вы и забаловались…

– Ну, я-то не любитель, – ответил степенно Иван. – А что касается Руси, так и у нас трудностей много. А вы кто? Не русские разве? Говорите-то по-русски…

– Да у нас многие перемешаны – и русские, и не русские. На Севере многие народы живут. А князьев и бояров у нас нет. А зачем нам они?! С деревенскими делами мы и сами управляемся.

– А на Русь дорога хорошая есть? – спросила Аня дедулю.

– Нету, милая, никакой дороги. А уж хорошей тем более.

Поговорив еще немного со стариком, Аня и Ваня пошли поучаствовать в хоровом пении у самого большого костра, где уже собралась почти вся толпа. Песни пели простые и веселые – как стоявшая со всех сторон майская ночь, ласковыми сумерками обнимавшая празднующих людей, обвевавшая их теплым ветерком.

* * *

На следующий день Степанида, Василий, Аня и Ваня отправились в жилище ведьмы. Остальные путники выразили желание еще погостить в деревне. Их распределили по домам и создали все условия для комфортной жизни.

– Идите спокойно, – напутствовал Ивана и Анну деревенский колдун Петр Петрович – здоровенный дядька с густой черной шевелюрой и такой же бородой. Он опирался на резной посох, шмыгал носом и весело говорил: – Мы сами присмотрим за порядком. Пусть развеются немного, поживут в человеческих условиях…

По дороге Аня завела со Степанидой разговор о колдовстве и о характерах зверей и птиц. Иван, видя, что женщины полностью погрузились в это обсуждение, решил побеседовать с Василием:

– А ты потомственный колдун?

– Да, Ванька! Я потомственный колдун! – весело и дружелюбно отвечал Василий, который теперь все время пребывал в прекрасном настроении и явно начинал ощущать себя культурным.

– А старика-лесовика знаешь? У нас на Руси в лесах дела заправляет. И сюда наведывается.

– Да кто ж его не знает?! Крутейший мужик! Я лично не знаком с ним, но слыхал и от батюшки, и от матушки, и от дедушки, и от бабушки…

– А я с ним знаком немного, – сказал Иван. – Он меня много куда послал. На всякие дела. А недавно он в Салад-Гамбур являлся.

– Расскажи мне, Ванюха, про Европу лучше, – попросил Василий. – Ведь, говорят, вся культура-то как раз оттуда и прет…

– Врут. К тому же «прет» – это не очень грамотное выражение. В Европе, Вася, те же проблемы. А культуры у них, конечно, много. Но и у нас с этим не так уж плохо. Ведь что такое, Василий, культура? Скажем, есть у нас в городе дядя Вася. Он воевода. Тоже Василий Петрович – как и ты. Он человек культурный. Матюгами – только изредка. Почти не пьет. Водки то есть. Читает много. Он хороший мужик. Понимаешь? Или вот, скажем, мой знакомый шайтан Али. Тот вообще воплощение культуры. А живет в пустыне. Росту в нем метров шесть, а уж как начнет ругаться – вся пещера трясется! А уж если двинет кому – то сам понимаешь. И тоже отличнейший мужик. А культурных баб у нас на Руси – пруд пруди. Вот хоть Степанида. Ну, это ты сам знаешь. А Европа… Ну, при дворе английского короля нас культурно принимали…

Так они незаметно дошли до избушки ведьмы. Гадюки по дороге приветственно шипели и кивали им головами. Солнце уже опустилось низко.

Иван развел небольшой костерок, и они с Аней уселись, глядя в огонь и отдыхая от суеты и шума последних дней. А Василий и Степанида отправились в избушку учиться читать.

* * *

Василий поселился в одном из сараев. Собственно, там он только ночевал, а остальное время кружил вокруг Степаниды – учился читать и писать, вел с ней разговоры о культуре и вообще. Ведьма его не гнала, но держалась строго. С Анной и Иваном они почти не общались.

Русский богатырь, пользуясь благоприятным отсутствием забот, принялся за интенсивные тренировки, к которым по мере сил подключалась и княжна. Они бегали по лесу, перепрыгивая возникающих в самых неожиданных местах гадюк, кувыркались на мягкой траве, фехтовались палками, стреляли из луков…

Однажды Аня и Ваня повстречали в лесу местную кикимору. Приземистая тетенька в наряде из травы, мха и листьев высунулась из ивняка на берегу ручья. Она поманила ребят: идите сюда, мол. Но они, конечно, не пошли. Аня строго глянула на кикимору и сказала:

– Знаю я вас. Отвяжись.

«Опасность со всех сторон», – вдруг четко осознал Иван. Он обхватил жену и легко закинул ее на нижнюю ветку огромного древнего дуба, у ствола которого они стояли. Аня не зевала, а уцепилась за сучья и закричала страшным голосом:

– Степанида! Василий! На помощь!

Водяные повыскакивали из кустов со всех сторон. Ваня обнажил меч, который таскал с собой в лес, и рявкнул:

– Всех порублю, зелень пучеглазая!

Аня на дереве уже натянула лук и нацелила стрелу в самого толстого водяного. Ваня неспешно кружился на месте, делая плавные угрожающие движения мечом.

Нападающие отпрянули. Им явно не хотелось, чтобы их порубили или поубивали стрелами.

– Чучела вонючие! У нас на Руси водяные людей не едят! А вы дикари отсталые, примитивные придурки, – сказал водяным Иван.

– Мы и тебя сожрем, и бабу твою – будь уверен, – хриплым голосом проговорил один из водяных – коренастый и очень мускулистый дядька. Он был местами облеплен бурой грязью и от этого выглядел немного странно.

– Нас здесь четыре сотни. Мы вас на измор возьмем. А до ведьмы вы не докричитесь. Тут место глухое, – объяснил самый толстый водяной. – Вас будут искать, но не найдут. Хана вам. Или вы сделаете, что надо.

– А что надо? – спросила Аня с дуба.

– Провести нас в деревню ночью. Как – мы скажем. А мы за это поклянемся страшной клятвой сохранить вам жизнь и свободу. И не вредить. А иначе убьем вас и скушаем. А если в деревню вы нас проведете, то там уж нам еды хватит. И засолим, и закоптим впрок…

– Ваня! Мне страшно! – дрожащим голосом сказала с дуба княжна. – Я в ужасе! Давай их послушаемся! Я тебя прошу! А там уж как-нибудь! Ванечка! Пожалуйста! Тут птички такие милые… Так не хочется погибать!

– А чё сделать надо? – спросил Иван главного водяного.

– Счас в сторону деревни пойдем. Как стемнеет – выйдем к околице. Там вы крикните, что в гости пришли. И всё. А мы рядом будем. Только меч свой отдай. И лук свой пусть баба твоя отдаст.

– А вдруг вы нас сожрете? – засомневался Ваня, прикидывая, что лучше: рубить водяных прямо сразу или идти с ними в деревню и попытаться заманить их в ловушку.

– Не сожрем! – хором выкрикнули волосатые зеленые дядьки.

«Это и есть их страшная клятва? – подумал богатырь. И обратился к своему внутреннему голосу: – Что делать?»

«Они уже тебя наполовину околдовали. Отдашь меч – точно погибнешь. Но и драться не желательно в таком состоянии. Тяни время и жди», – ответил внутренний голос.

– Сомнительно это все, – молвил парень, продолжая кружиться и шевелить мечом, дабы полностью контролировать ситуацию вокруг себя. – Не верю я вам…

– Не веришь – сожрем! – угрожающе прохрипел самый мускулистый водяной. Он явно хотел подраться.

– А почему ты нам не веришь? – булькающим голосом спросил низенький и очень волосатый дядька. – Ты ведь не сможешь так кружиться очень долго. И баба твоя не птичка. Она свалится с дерева скоро. Ну, через день или два…

– Э… у вас логика дикая, – ответил Ваня. – Вы соображаете плохо. Меч я вам не отдам. А в деревню можно пойти. Я тамошних гадов ненавижу! Они, суки, меня оскорбили! Угощали плохо, почета не оказали, прикалывались… Так что я с радостью помогу вам из всех… э… расколупать. Только справитесь ли?

– Справимся, – успокоил предводитель. – Мы ведь тоже колдовать умеем. Забирай свою бабу с дерева – и пойдем.

– Пошли, Анюта, – позвал жену парень. – Слезай.

Княжна спрыгнула с дуба, убрала лук за спину и встала рядом с переставшим кружиться мужем. Иван продолжал держать меч обнаженным. Он сказал:

– Давайте ведите, хлопцы. Ко мне близко не подходите. А то я нервный.

И они направились вдоль ручья. Водяные шли впереди и позади Ани и Вани, державших в руках мечи и готовых к бою.

* * *

И вот они дошли почти до деревни.

Уже смеркалось, так как двигались долгим кружным путем, выбирая дорогу вдоль ручьев, по низинам и болотцам.

Дождались наибольших сумерек. Главный водяной шепотом велел Ване и Ане идти чуть впереди.

«Ори теперь погромче!» – посоветовал богатырю внутренний голос.

– Эй!!! Мы тут с водяными!!! Сюда!!! Эгей!!! – заорал Иван на весь лес.

Со всех сторон раздались ответные крики. Между деревьев показались мужики с дубинами ,топорами и вилами, воины из Салад-Гамбура в полном вооружении, колдуны с посохами, здоровенные деревенские псы-волкодавы и даже несколько свирепого вида коров с большими рогами.

Началась драка. Водяные сражались свирепо. Их ярость многократно увеличилась оттого, что они попали в ловушку. Но исход битвы был очевиден с самого начала – кольцо защитников деревни сомкнулось наглухо.

Мужики с вилами сражались не менее умело, чем их хорошо вооруженные соратники из Салад-Гамбура. Колдуны контролировали магическую обстановку, блокируя гипнотические приемчики водяных. Коровы бодались и лягались с устрашающим мычанием. Псы кружились среди водяных, нападая на них сзади и внося общую сумятицу в ряды врагов.

Иван и Анна сражались рядом, легко отгоняя решивших было им отомстить водяных. Ребята перемещались, оборотясь друг к другу спинами и тыкая мечами во все стороны, не давая зеленым дядькам изловчиться и нанести эффективный удар.

Скоро все завершилось.

Вздохнув, богатырь вытер меч о траву и вложил его в ножны. Со всех сторон подходили мужики из деревни и воины Салад-Гамбура.

– Нам птица весть принесла, – объяснил ситуацию деревенский колдун Петр Петрович. – Вот мы и изготовились все.

– Это я еще на дубе когда сидела, весточку послала, – сказала Аня. – Немного научилась у ведьм.

– Я врубился, когда ты про птичек заговорила, – ответил Иван.

* * *

– Эх, сколько в жизни убийств! – сокрушался Ваня на другой день. Отдохнув в деревне, они с Аней возвращались к домику Степаниды. Их сопровождал веселый молодой песик Филька, который обещал вырасти свирепым волкодавом, но пока еще радовался состоянию детства и дружбы со всеми. Филька хорошо знал дорогу к избушке ведьмы и в душе мечтал поселиться там или хотя бы поблизости.

– Не грусти, – утешала мужа княжна. – Зато люди здесь хорошие.

Они дошли до домика Степаниды и застали ведьму и Василия за посадкой огорода. Аня и Ваня принялись помогать, попутно рассказывая о случившемся.

– Да… – протянул Василий, выслушав все. – Перебили водяных… Пока еще новые вырастут, пока силов наберутся…

– Не грусти, Иван. Такова была, видно, судьба, – молвила Степанида. – Что ж можно было еще поделать?!

– Я грущу, что зла и жестокости в мире много очень. Я вот с ними борюсь уже не один год. А их все еще о-го-го сколько! И не видно конца-края. И все убивать приходится, сражаться… А у этих водяных все дети без отцов остались…

– Зато у деревенских детей больше отцов будет, – сказал Василий.

– Да. Все негры и монголы уже невест себе подыскали, – усмехнулась Аня. – Остальные, судя по всему, тоже не будут долго думать. И две женщины, что из Салад-Гамбура, тоже замуж собрались – за местных. Одна – за кузнеца, а другая – за колдуна Петра Петровича.

– Процесс идет, – молвил Василий.

Все засмеялись. Потом они завершили посадку огорода и пошли в избу пить чай.

* * *

Прошел июнь.

Аня и Ваня чувствовали, что им пора собираться домой. Из деревни приходили вести о свадьбах и приглашения на них, но Иван и Анна отсиживались в лесу, тренировались и воспитывали Фильку, которому Степанида разрешила остаться у нее жить.

В начале июля появилась Баба Яга. Она, как и обычно, прилетела в ступе. Приземлившись и поприветствовав Степаниду и Василия, Баба Яга обратилась к Ане и Ване:

– И вы здравствуйте, ребятушки. Я за вами. Пора вам домой. А тут уже все без вас дальше образуется.

– А как же мы доберемся? – спросила княжна.

– Да в ступе моей. Как же еще?! Залезайте – и полетим.

– А поместимся? А она выдержит нас троих? – засомневался Ваня.

– Не волнуйся, Ванюша. Вынесет она нас. Этой ступе пять тыщ лет. Она крепкая и грузоподъемная. Долетим со свистом.

– А в деревню залетим попрощаться? – спросила Аня.

– Только ненадолго, – ответила Баба Яга.

Быстро собрались, попрощались со Степанидой и Василием и пожелали им счастья. Ведьма и колдун весело улыбались. Накануне они сообщили Ване и Ане, что решили пожениться. Фильке ребята пожелали расти умным и хорошим. Он вилял хвостом и радостно лаял.

Потом ступа взмыла в небо и помчалась по направлению к деревне. Ветер свистел вокруг, Баба Яга размахивала помелом – было весело.

Покружив над деревней, опустились у дома старейшины. Иван и Анна залезли на крышу и оттуда прощались с народом, который прибежал со всех сторон в почти полном составе. Коровы мычали, собаки лаяли, люди кричали…

И вот Аня и Ваня уже снова несутся по воздуху в ступе с Бабою Ягой – на Русь, домой. Внизу проносятся леса, реки и болота. В небе плывут белые облака. Теплый летний воздух обвевает лица. И хорошо, и немного грустно…

* * *

Домчались за один день. Баба Яга высадила ребят в лесу неподалеку от города и умчалась, сказав, что ей пора домой. На прощание она посоветовала Ане и Ване почитать книжки про мореплавание, устройство кораблей и все такое.

Переночевав в лесу у костра, ребята утром отправились в город. Там их все радостно приветствовали: стражники у ворот, люди на улицах, друзья и родные.

Дома было хорошо.

* * *

– Викинги, паскуды, активизировались! – сказал князь Андрей, когда через три дня они сидели в княжеском тереме за самоваром в узком кругу.

– Далеко, – молвил дядя Вася, жуя калач.

– Далеко, но не очень, – возразил дед Данила, макая сухарик в блюдечко с медом. – Я про них читал. Очень умелые воины. И агрессивные до жути.

– Блин! Ну когда же настанут мир и спокойствие?! – воскликнул Ваня, хлопая ладонью по столу.

– Не скоро еще, сынок, – ответила баба Настасья ласково.

– Но мы туда продвигаемся! – бодро молвил Андрей.

Все посмеялись и принялись за огромную ватрушку с творогом.

* * *

– А когда же вы, Ванечка, нам внучеков нарожаете? – спросила на другой день баба Настасья сына. – А то все путешествуете…

– Э… ну… посмотрим… – неопределенно ответил русский богатырь. – Как же с детьми? Их ведь с собой не будешь таскать… А моя работа…

– Да Анечка и посидит. И мы с отцом поможем. А ты можешь продолжать странствовать.

– Не знаю… – с сомнением покачал головой Ваня. – Что это за семья будет? И Аня привыкла со мной путешествовать. Да и помогает она мне здорово…

– Смотри, конечно, сам, сыночек… Детей тоже рожать нужно и растить, а не только с драконами, гоблинами и северными водяными драться.

– Это ты правду говоришь, мама, – вздохнул Иван.

На том разговор и окончился.

* * *

Утром следующего дня Аня и Ваня, гуляя в лесу недалеко от города, повстречали старика-лесовика. Он улыбнулся им и сказал:

– Салад-Гамбура больше нет. Скоро на том месте вырастет лес. А бывших духов я еще повоспитываю. Хорошие они ребята. Будут мне помощники в лесах. Магии я их учить не буду – это не их стиль. Наколдовались уже. А вот дела добрые и полезные делать научу: людей и зверей травами лечить, за деревьями ухаживать, погоду понимать…

– Здорово, – обрадовался Ваня. – А они как там?

– Нормально, – ответил старик-лесовик.

– А чего викинги? – спросила Аня.

– Это не моя компетенция. Но думаю, что вам и этим вопросом придется заняться в ближайшем будущем.

– А когда на Земле мир да любовь настанут? – поинтересовался богатырь.

– Не знаю. Пока – сам видишь.

– А может, существует что-то такое радикальное? Средство какое-то такое, чтоб все любить друг друга стали, чтобы доброе в душах пробуждалось… – продолжал спрашивать парень.

– Это путь всей планеты, всех людей, а не одномоментное деяние одного героя, сынок. Так-то. Что ж, ты хочешь один за всех всю работу сделать? Это не годится. Ты, конечно, богатырь, дела твои соответствуют твоей силе и, так сказать, удали. Но и от всех других людей тоже многое зависит.

– Ну а мне что дальше делать? Что я теперь должен совершить попытаться? Куда идти?

– Пока отдохните, сколько сможете.

Сказав это, старик-лесовик кивнул головой на прощание и ушел в лес.

* * *

– А что, Ваня, тебя уже снова в путь-дорогу тянет? – спросила вечером мужа княжна.

– Пока еще нет, милая. Но, вроде, и наотдыхались мы у Степаниды, потренировались, сил набрались… Дел-то в мире – немерено…

– А я детей хочу. Ну хоть немного – двух или трех…

– Сразу трех, что ли?

– Да ну тебя! По очереди, по одному.

– А путешествия, а битвы?

– Ну… как-нибудь совместим. Отпускать тебя будем на подвиги. Я, конечно, тоже бы еще повоевала… Но все же и рожать пора. Так мне кажется. А может, и детей с собой брать будем. А что?! Ты же богатырь! Нагрузим тебе поверх рюкзака короб с чадом…

– Ты чё?! А ежели драка или прыгать надо?!

– Ну, осторожно будешь. И я ведь тоже помогу… И друзей с собой брать можно – и воевать помогут, и понянчат дите, если что…

– Ты, я вижу, уже все продумала…

– Ну… немного.

– Вот с вами, женщинами, всегда так. А может, я еще не созрел для отцовства?!

– Зато я созрела для материнства. А ты дозреешь. Это ведь не сразу.

– Ну… э… не знаю, что и сказать…

– Скажи, что очень меня любишь.

– Я очень люблю тебя, Аня! – молвил Иван, подхватил жену на руки и принялся кружить ее по комнате, лавируя между стульями.

* * *

Валявшийся на солнышке кот Баюн блаженно жмурился и говорил своей жене Мурке:

– Интуиция подсказывает мне, что следующие подвиги Ваня совершит на северо-западе русских земель. Там зреют проблемы. Викинги, понимаешь ли, Мурка, активизировались.

– Да это ты от лесного колдуна слыхал.

– Ну и что?! Слыхал. Это и есть мое дело – слушать да сочинять. Надо ведь и потомкам все рассказать…

– А я вот просто радуюсь за Аню и Ваню. Хорошие они ребята. Добрые дела делают. Жаль, что при этом много народу убивают…

– Жизнь, Мурка, так устроено. Все перепутано…

– Не перепутано, а перемешано, – возразила кошечка.

– Конечно, хорошо бы помягче… Мяу… – согласился Баюн.

И они замолчали, глядя на садящееся за вершины деревьев солнце, слушая звуки леса и размышляя о жизни.

* * *

Такая вот история случилась в Древней Руси, люди добрые. Кто его знает, почему она такая – эта история… Но может быть, она случилась не случайно? Может быть, такова была Судьба? Может, мы с вами – наследники тех событий, тех сильных людей?