17. Кошачий сон

Однажды Касе захотелось поспать днем. Она стала размышлять о том, в каком месте квартиры лучше это сделать, где ей будет комфортнее.

Можно было забраться в глубину антресолей в кладовке, там у кошки было уютное личное гнездо.

А можно было устроиться в тумбочке – на сложенных пледах и подушках. Тоже хороший вариант.

Стул у теплой батареи парового отопления также годился для того, чтобы поспать на нем. Хотя это уже у всех на виду, а не в уединении где-нибудь.

Конечно, теоретически для дневного сна подходили и кресла. Но люди часто сами ими пользовались. И поэтому кошку могли и переложить оттуда, если кто-то из хозяев захочет сесть в кресло…

Кася долго думала и решила устроиться поспать на кровати. Днем люди почти никогда ею не пользовались. А места там много. И мягко вполне.

Она подошла к кровати и запрыгнула на нее. Походив немного по покрывалу, кошка выбрала себе место для сна и принялась топтаться на нем, поворачиваясь в разные стороны и тихонько мурча.

Наконец Кася улеглась, свернувшись на покрывале в удобной мягкой ямке, которую вытоптала себе. И уснула.

Ей приснился удивительный сон. Будто бы она едет в поезде и смотрит в окошко. Поезд движется по лесам и среди гор, мимо красивых озер и небольших деревушек… И словно бы все пассажиры вокруг – тоже кошки.

Но вот поезд подъехал к морю. Солнце светило на бегущие к берегу волны. Чайки носились в воздухе и громко кричали. На горизонте плыл какой-то корабль…

“Куда же мы поедем дальше?” – подумала Кася во сне. Поезд мчался прямо по направлению к морю. Но никакого моста впереди не наблюдалось.

И вдруг за окном заплескались волны – все выше и выше поднимаясь за стеклом. Поезд въехал прямо в море!

“Наверное, рельсы по дну проложили. Интересно, – поняла Кася во сне. И немного заволновалась: – Но не зальется ли вода внутрь нашего вагона?”

Оказалось, что поезд был водонепроницаемый. Кошки внутри вагона спокойно сидели в тепле и в сухости, глядя в окошки на подводные морские пейзажи. Никто не орал и не вскакивал со своих мест. Все вели себя чинно и благопристойно.

Кася полностью успокоилась и тоже стала смотреть в окошко.

Вот она увидела забавную морскую рыбу – светло-серебристую, пузатенькую, с большими красными плавниками, с вытаращенными глазами и с красивой синей полосой вдоль всего тела от головы до хвоста.

Поезд как раз сильно замедлил ход. Поэтому стало очень удобно разглядывать то, что находилось снаружи.

Забавная рыба подмигнула Касе и сказала громко:

– Девятью один – это девять. Девятью два – это восемнадцать. Девятью три – это двадцать семь. А девятью четыре – это тридцать два.

Поезд поехал дальше, рыба осталась позади, а Кася подумала во сне: “Странно. Почему же она только четыре первых примера из таблицы умножения на 9 мне рассказала? Что ли, она дальше не знает?”

Но вот за окошком среди зарослей длинных колышущихся водорослей показался большой краб. Он тоже подмигнул Касе и громко произнес:

– Девятью пять – сорок пять. Девятью шесть – пятьдесят четыре. Девятью семь – шестьдесят три.

Поезд поехал дальше, краб остался позади. На прощание он помахал клешнями над собой и прокричал вдогонку:

– Девятью восемь – это семьдесят два!

“Какой большой краб… – подумала Кася во сне. – Наверное, он больше меня по размеру… А вот хвоста у него нет. И не пушистый он совсем…”

Поезд подъехал к куче камней и остановился. Из норы под камнями вылез осьминог и, шевеля щупальцами, громко молвил:

– Девятью девять – восемьдесят один. Девятью десять – девяносто.

После этого поезд поехал снова. Осьминог какое-то время плыл рядом.

Состав набирал скорость, двигался все быстрее и быстрее. И осьминог отстал, помахав на прощанье всеми щупальцами.

“Удивительное море, мур-р, – подумала Кася во сне. – Удивительные морские жители. Тоже у себя под водой математику учат…”

Она снова поглядела на кошек в вагоне. Все потихоньку засыпали. Поезд уже мчался, мерно покачиваясь на рельсах. За окошками мелькали рыбы, водоросли, дельфины, медузы, осьминоги, кашалоты…

“Похоже, это я сплю, – поняла Кася во сне. – Судя по всему, мне снится, что я еду в поезде… Ну и хорошо. Мяу”.

И дальше она спала уже безо всяких сновидений.