Осьминогопаук

Подземный лабиринт оказался очень большим.

Кротенок, хомяк, гадюка и крыс осторожно пробирались по извилистым проходам, которые часто разветвлялись, сходились, пересекались, резко меняли направление… Ориентироваться во всем этом было практически невозможно.

Так прошло примерно полчаса. Никаких признаков двери, ведущей в тайник с сокровищами, не наблюдалось. Монстры тоже не появлялись.

Друзья решили сделать привал – отдохнуть, поесть и подумать, как действовать дальше.

Они разлеглись на полу тоннеля, достали из рюкзаков припасы и принялись их жевать – размышляя и вяло переговариваясь.

– Интересно, каким будет следующее чудовище? – почесывая себе бок, вслух подумал Прохор.

– Монстры очень разные бывают… Я каких только ни встречал… – промямлил Грум-Хрум, жуя бутерброд.

– Когда я была маленькой и воспитывалась в детском гадючнике, нам наша гадюка-воспитательница рассказывала, что у каждого чудовища есть своя слабая сторона. У каждого монстра свой особый секрет, как его победить. Ш-ш-ш, – Элизабет зажмурила глаза, погрузившись в воспоминания о своем детстве.

– Главное, чтобы нам для этого хватило времени, – рассудительно заметил Сырбор. – Монстры атакуют и не ждут, пока кто-то разгадает их секрет. Они коварны и опасны. И нападают почти всегда неожиданно. Хотя мы и ожидаем встречи с ними…

Искатели сокровищ закончили трапезу, еще немного отдохнули и снова тронулись в путь.

Но буквально сразу же, за первым поворотом тоннеля, наткнулись на перегораживающую весь проход сетку из толстых и прочных нитей. Она крепилась к стенам, потолку и полу. И выглядела как-то очень неприятно.

– Похоже на паутину, – с видом знатока молвил Грум-Хрум. – Скорее всего, она еще и липкая. Так что вы осторожно! Не приклейтесь!

Путники задумались.

– Придется поворачивать назад, – сказал Сырбор.

Остальные согласились с ним. И маленький отряд двинулся в обратную сторону.

Они миновали то место, где только что делали привал, завернули за угол – и вдруг увидели еще одну такую же сетку, перегораживающую весь проход.

– Странно, ш-ш-ш… Ведь ее не было раньше… Мы же по этому тоннелю перемещались недавно, ш-ш-ш… – с удивлением прошипела Элизабет.

– Значит, кто-то сплел обе сетки, пока мы отдыхали и ели, – сообразил кротенок.

– Ловушка! – воскликнул хомяк.

– Да уж… Похоже, что мы попались… Но мы еще поборемся! Мы еще посмотрим, как дело пойдет… – процедил сквозь зубы крыс, ощетиниваясь и принюхиваясь.

Из-за поворота коридора, отделенного от них сеткой, раздалось очень неприятное хихиканье. А потом послышался очень противный голос:

– Вы в моей ловушке, глупые маленькие зверюшки. И никуда вам из нее не выбраться. Я вас постепенно съем. Но сначала я вас еще обклею своей липкой паутиной…

– Судя по всему, нас изловил какой-то гигантский паук, – тоном профессионала по монстрам произнес Грум-Хрум. – Раз он использует паутину и обещает нас ею обмотать, а потом съесть. Так обычно поступают пауки или же паукообразные чудовища.

– Нда… Ш-ш-ш… Интересно… – задумчиво прошептала Элизабет.

Сырбор неуверенно предположил:

– Может быть, нам удастся как-нибудь по-хорошему с ним договориться?

Хомяк тут же приободрился и громким голосом добавил:

– Да! Мы ведь владеем магией таблицы умножения на 8!

– Ха-ха-ха! – снова донеслось из-за угла. – Если вы знаете ответ на самый сложный пример из всей таблицы умножения, то я вас выпущу, пожалуй. Но откуда вам, глупым маленьким зверюшкам, знать такие премудрости?

Друзья переглянулись.

– Гм… А какой же пример из таблицы умножения является самым сложным? – недоуменно пробормотал крыс.

– Ш-ш-ш… Я что-то такое уже слышала об этом – когда нас учили в нашем детском гадючнике давным-давно… Ш-ш-ш… Что-то такое наша гадюка-воспитательница нам шипела… – стала вспоминать Элизабет.

И тут хомяк сообразил! Он приосанился, набрал в грудь побольше воздуха и крикнул во все горло:

– Эй! Монстр! Слышишь?! Восемь умножить на семь – пятьдесят шесть! Это и есть самый трудный пример во всей таблице умножения. Так во многих книгах написано. Почему-то именно в этом примере все делают ошибки наиболее часто. Ты слышишь? Восемь умножить на семь – пятьдесят шесть!

Из-за угла послышался очень удивленный возглас. И оттуда вышел страшный монстр.

Он противно улыбался, покачивая свое округлое, похожее на мешок туловище, которое висело между восемью изогнутыми длинными ногами. Причем колени поднимались выше спины. На большой приплюснутой голове злобно светились огромные фиолетовые глаза. Также у монстра имелись мощные жвала и острые когти на ногах.

– Меня зовут Осьминогопаук, – представился он. И сообщил: – Я потрясен вашей математической подготовкой. Действительно, восемь умножить на семь – это пятьдесят шесть. И, да, именно этот пример является самым сложным во всей таблице умножения, а не только в таблице умножения на 8. Вы дали быстрый и верный ответ на мой коварный вопрос. Но я вас все равно не выпущу из моей ловушки…

– Ты, что ли, обманул нас?! – возмущенно воскликнул Сырбор.

– Хи-хи-хи! Да! Я вас обманул. Хи-хи-хи! – засмеялся монстр еще противнее. – Я вас все равно съем постепенно…

Крыс, гадюка, хомяк и кротенок поняли, что с лживым и коварным чудовищем спорить совершенно бесполезно, что нет никакого смысла взывать к его совести. И они призадумались.

А Осьминогопаук смотрел на них, продолжая мерзко хихикать, и глумился:

– Хи-хи-хи! Не поможет вам ничего! Вы проиграли! Из моей ловушки вам никогда не выбраться! Хи-хи-хи! Скоро начну метко кидать клейкие нити паутины – чтобы вы в них запутались и чтобы вы к ним приклеились. А уж потом стану вас медленно поедать…

Внезапно в стене тоннеля прямо перед хомяком и его друзьями открылась дверка. Путники раньше ее и не заметили – поскольку по окраске она совершенно сливалась с каменной стенкой. Наружу высунулась белая и усатая крысиная морда.

– Что происходит? Что за шум? Это ты, Глюк? Я, похоже, немного задремала… – молвила небольшая белая крыса очень благородной внешности, выбираясь в коридор и зевая.

– Мы в ловушке, ш-ш-ш. Поэтому и шум. Нас поймал вот этот злющий Осьминогопаук. И он хочет нас обмотать липкой паутиной и съесть, ш-ш-ш, – объяснила Элизабет ситуацию.

– А крот Глюк жил здесь тысячу лет назад, кстати, – добавил Сырбор. – Мы пришли за его сокровищами, которые он тут оставил. Но сейчас в лабиринте стало много монстров…

Белая крыса еще раз зевнула, подумала, посмотрела на Осьминогопаука, еще поразмышляла… И со вздохом произнесла:

– Судя по всему, меня сковал волшебный сон. И я проспала тысячу лет.

– Не расстраивайся, – попытался утешить ее Прохор.

– А ты кто? – спросил у белой крысы Грум-Хрум.

– Я принадлежу к волшебной древней расе чудесных грызунов. А зовут меня Муза, – был ответ.

Хищно и алчно щелкнув жвалами, Осьминогопаук еще больше вытаращил свои огромные фиолетовые глазищи и прорычал:

– Я сожру вас всех пятерых! Р-р-р!

Белая крыса пристально посмотрела на монстра. И спросила:

– А не ты ли был тысячу лет назад небольшим шустрым паучком, которому так нравилось бегать по волшебному лабиринту? Помнится, крот Глюк поручил тебе сторожить все эти коридоры и залы и предупреждать его о посетителях. Это был ты? Да?

Осьминогопаук помялся, поскрежетал жвалами, повращал глазами, покачался на восьми длинных ногах… Но потом ответил:

– Да. Это был я. И с тех пор так и сторожу этот лабиринт. А посетителей теперь я просто съедаю. Ведь Глюк все равно спит. Кого же предупреждать о приходе гостей? И вот я за тысячу лет стал огромным, могучим, красивым, умным и страшным. Все меня боятся. Это и есть настоящее счастье! Я могу всех съесть…

Белая крыса возразила:

– Ай-яй-яй! Как тебя глючит! Ты же просто стал монстром! Неужели ты этого не понимаешь? Ты забыл свою истинную сущность. Ты даже имя свое, наверное, забыл настоящее. Да? Забыл? Ты помнишь свое настоящее имя?

Осьминогопаук озадаченно поморгал, повертел головой, потоптался на месте, еще разок поскрежетал жвалами… Но ничего не ответил.

– А я вот хорошо помню твое настоящее имя, – продолжала Муза. – Тысячу лет назад тебя звали Дружок. И ты был добрым, смышленым, веселым и симпатичным паучком. Я сам много раз кормила тебя манной кашей.

Осьминогопаук посопел еще немного и грустно вздохнул.

Хомяк, гадюка, крыс и кротенок были поражены. Они глядели на чудовищного монстра – и никак не могли представить, что он когда-то был маленьким и симпатичным. Такое просто не укладывалось в сознании!

Повисла долгая тишина…

Наконец Осьминогопаук еще раз грустно вздохнул и сказал:

– Да. Это я и есть тот самый Дружок. Именно так меня и зовут.

Вдруг – бац! бабах! хлоп! – яркая вспышка света и громкий звук, словно бы при взрыве! На несколько мгновений всех ослепило и оглушило.

А затем, когда освещение в тоннеле вернулось к своему обычному состоянию, Элизабет, Сырбор, Прохор, Грум-Хрум и Муза увидели небольшого грустного паучка, тихо стоявшего на полу и робко переступавшего тонкими лапками.

– Прекрасно! – молвил хомяк.

А змея прошипела:

– Ш-ш-ш… Я тоже рада, конечно… Ш-ш-ш… Но как же мы теперь проберемся сквозь липкую и прочную паутину? Ш-ш-ш…

Белая крыса немного подумала, а потом вспомнила:

– О! У меня где-то там тысячу лет назад была хорошая пила! На ней волшебные чары, так что она не приклеится к паутине. Если она не заржавела, конечно, от такого долгого хранения…

Муза скрылась за своей дверкой и зашуршала там, копаясь в вещах. И скоро появилась обратно, держа в передних лапках большую блестящую одноручную пилу.

– Старинное волшебство не дало ей заржаветь! – радостно сказала белая крыса, помахивая пилой.

Затем она подошла к паутине и легко перепилила толстые нити около одной из стен, освобождая проход. Потом направилась по тоннелю в другую сторону и освободила проход и там.

Вернувшись и убрав пилу обратно в свою комнату, Муза ласково обратилась к тихо стоявшему паучку:

– Пойдем, я сварю тебе манную кашу. Там у меня и манная крупа еще есть, и молоко сухое. Надеюсь, за тысячу лет мои съестные припасы не сгнили. Все было волшебным образом заколдовано… Продукты и вещи сохранились так же хорошо, как и я сама.

– А нам пора дальше в путь! – бодро сказал Грум-Хрум.

– Удачи! Желаю вам победить всех монстров и добыть сокровища! Надеюсь, мы еще увидимся. Я пока позабочусь о Дружке, – молвила на прощание Муза.

– Пожалуй, я постараюсь начать новую жизнь. Я попытаюсь снова научиться быть самим собой, – немного смущенно прошептал паучок.

– Отличное решение! У тебя точно получится! – подбодрил его Сырбор.

Друзья попрощались с Музой и Дружком и отправились дальше.

А маленький паучок вслед за белой крысой пошел в ее волшебную нору – кушать обещанную манную кашу.