Папа Карп

Это одиннадцатая книга про Ваню. Богатырь просто прогуливается по лесу с беременной женой. Но продолжает оказываться в нужное время в нужном месте. Хотя никуда и не спешит и ни о чем не волнуется. Разве что во время родов он немного нервничает.

А в городе у Андрея проблемы. Огромное войско полулюдей-полутроллей нагрянуло через подземные пути-переходы. Осажденные горожане изобретают особые русские методы защиты от врагов. Да и занесенный ураганным ветром немецкий барон включается в тему.

По весне даже лешему хочется жениться. Но где же откопать ему жену? А уж как трудно найти подходящую спутницу гостящему у нас на Руси даосу Рыбаку! Но волшебная река времени все может – она ведь течет естественно.

Скачать (0,5 MB)

ХОЖДЕНИЕ ОКОЛО ДОМА

Не всегда перед лицом неожиданных напастей нужно спешно что-то делать, не всегда нужно сразу воевать и крушить, колдовать и напрягать все силы. Вообще не всегда нужно воспринимать эти напасти всерьез – даже если они выглядят весьма внушительно. Но и сидеть, сложа руки и вяло надеясь на других, не след! Лучше уж делать хоть что-нибудь! Или просто бдеть и ждать.

Эта книга – о безобразиях, происходящих от дури, и о простых мудрых поступках, соответствующих естественному ходу Судьбы.

* * *

Я сидел в застекленной кабинке, и шеф мог видеть каждое движение, которое я делал. Я выходил в туалет так часто, как это было возможно, и, когда там никого не было, я начинал кричать и танцевать, качаться и подпрыгивать. После этого я чувствовал себя намного лучше и мог определенное время работать дальше.

Чунлян Ал Хуан «Обнимая тигра, возвращаюсь к горе. Сущность тай-цзи».

* * *

В глуши лесной, на большой поляне, сидя под огромным дубом, кот Баюн размышлял вслух:

– Мяу. Ну уж пора Ане родить! Пора… Мяу. Конец апреля уж… Чего тянет?! Вот все же эти бабы… Хоть и княжна, а суть одна и та же… Повыкобениваться ей охота, внимания к себе поболее…

– Заткнулся бы ты! – окликнул его лесной колдун, который сидел на ступеньках крыльца, вытянув босые ноги и блаженно щурясь на клонящееся к закату теплое весеннее солнышко. – Трепло пушистое! Сочинил бы лучше анекдотов десятка два. Или хоть английский язык выучи.

– Мяу, – вздохнул Баюн. – Нервы расшатались. Волнуюсь за исход родов.

– Зря волнуешься. Родит как миленькая. Куда ей деваться?! И Баба Яга там, и Аделаида, и муж любящий… Обычное дело – бабе родить. Девка она здоровая, физически подготовлена отлично, беременность проводила правильно… Так что не волнуйся. Вон, не волновался же ты, когда Ваня на опасные подвиги двигался.

– Не волновался. Мяу. А как дочку назовут?

– Родят и как-нибудь назовут. Наплевать как. Мне вообще охота похулиганить, – неожиданно изрек старичок с белой бородой и весело глянул на кота. – Я пойду и в какой-нибудь деревне всех свиней превращу в коз. Вот смеху будет! Одномоментно!

– Идиотская шутка, – неодобрительно молвил Баюн. И повторил: – Идиотская. Не делай так, пожалуйста. Лучше научи всех добру… А то свиней в козлов превращать! Шило на мыло! Уж лучше тогда свиней в павлинов…

– Павлинам тут же хвосты обдерут – перья продавать будут. Эксклюзивный бизнес типа, значит, будет. Зачем такое сотворять?! – не согласился лесной колдун. – Развращение народа. А если свиней в коз, то будет баланс.

– Во-во! Баланс! Сколько было дури и дерьма, столько и останется. Что свиньи, что козлы… Мяу. А день-то сегодня такой хороший! Весна…

– Да… Весной-то вся дурь и вздымается! Из-под талого снега, из согретой земли, из гнилых болот… – колдовским голосом произнес старичок нараспев, встав у крыльца и страшно подняв руки. Потом он опустил руки, посмотрел на кота и добавил: – Страшное дело – эта наша весенняя русская дурь!

– Ты чё?! – испуганно воззрился на него Баюн. – Проблемы?!

– На Руси без проблем не бывает. Особенно весной, – молвил лесной колдун торжественно, замахал руками и поднялся в воздух. Потом он начал плавными кругами набирать высоту, крикнув сверху: – Улетаю в деревню превращать свиней в коней.

– В жеребцов, что ли? – обалдело произнес Баюн сам для себя, провожая взглядом скрывающегося за верхушками деревьев хозяина. – Свиней в жеребцов. Как бы глобальное психо-экологическое равновесие не нарушилось от этого… Мяу.

* * *

Случилось все сие в Древней Руси.

* * *

У нас нет сил ударить первыми. Мы можем только ответить ударом на удар. Но наш удар будет тяжелым!

Дж.Р.Р. Толкиен «Властелин Колец».

* * *

Пришла беда, откуда не ждали. По скрытым дорогам в подземельях на Русь прибыло огромное войско полулюдей-полутроллей – здоровенных мускулистых двухметровых мужиков с отличным оружием. Весть об этом князю Андрею принесла спешно отправленная Бабой Ягой ласточка. Поэтому в срочном порядке была организована эвакуация населения из всех деревень в радиусе двадцати километров от города. Кто мог, ушли в лес. Остальные собрались под защиту городских стен, притащив изрядное количество своих вещей и продуктов. Ворота заперли и изготовились к осаде.

Войско пришельцев прибыло через полдня. Вражеские знамена реяли над многотысячной толпой, заполнившей поля и холмы вокруг города. «Десятки тысяч!» – с тоской и отчаянной решимостью думал князь, оценивая со стены количество супротивников, которые подчистую грабили в окрестных деревнях все, что не смогли увезти жители.

Полулюди-полутролли действовали спокойно и сноровисто. Они выставили около всех городских ворот мощные отряды – дабы предотвратить попытки горожан сделать вылазку. Специальные команды уже разбирали деревенские дома на бревна – собирались строить катапульты и осадные башни. Во время работы супостаты не расставались с оружием – широченными длинными прямыми мечами. Почему-то ни у кого из пришельцев не было заметно луков. «Хоть это хорошо», – думал Андрей. Но тут же видел серьезные доспехи вражеских воинов, страшные трехметровые копья, огромные щиты, и настроение у него делалось совсем плохим.

– Что же это за напасть на нас?! – молвила стоявшая рядом с мужем Света. Она тоже глядела на войско иноземцев и с трудом пыталась сохранять самообладание. – С чего бы вдруг?! Откуда эта нечисть все время лезет?!

– Ну, бывает, милая. Из гнилых, гнусных болот… – задумчиво ответил Андрей. Но тут же спохватился: – Это… Болота ведь разные бывают… И нечисть разная… Не все же такие чудесные и прекрасные, как ты!

– Молчал бы лучше уж! – махнула на него рукой княгиня. Она, впрочем, улыбнулась. – У тебя мозги сейчас не в ключе комплиментов и галантности работают, а в режиме ступора.

– Кто?! Я?! У меня ступор?! – возмутился князь, переходя в более боевое состояние духа. – Да я просто размышлял! Надо же подумать, прежде чем их побеждать! Эх… шайтана бы сюда или дракона…

– Не век шайтаны, драконы да друг твой Ваня-богатырь будут Русь-матушку от иноземных супостатов и от внутренних гадов спасать. Надо бы тебе и самому, возлюбленный муж мой, совершить героическое деяние, – красиво выгнув бровь, молвила Светлана. И добавила: – А я готова помочь тебе, конечно.

– А я, что ли, не совершал героических деяний?! – удивился Андрей.

– Совершал. Но не один.

– Да здесь же их десятки тысяч! Куда ж мне одному?!

– А люди, а воины – на что?! Дружина у тебя сильная. Конечно, нельзя сразу атаковать – нас слишком мало. Но что-нибудь надо изобрести. А то Ваня все равно не может – Ане рожать со дня на день.

– Нда… А чего – родила бы там, а он бы тут помог. Дело ведь важное! – задумчиво проговорил Андрей.

– Ни-ни! Ты что?! Не дергай его! Лучше поцелуй меня и вдохновись на самостоятельные решения.

– Ну… э… ладно… – согласился князь.

* * *

– Это говнюки окаянные, – объясняла вечером того же дня Баба Яга Андрею и Свете. Она прилетела в ступе «на часок» (как сама выразилась). – Независимое войско. Я уже навела справки. Ходют под землей с одной страны в другую. Пограбят, отдохнут, запасов соберут – и снова в поход. Вождь у них типа крутейший. Не вздумай, Андрюшенька, его на единоборство кликать. Он тебя намного старше и могучее. Только зря сдохнешь.

– А какие у них слабые стороны? – поинтересовалась Света.

– Нету. Зачем им слабые стороны?! Будь у них слабые стороны, они давно уже бы сошли на нет – перебили бы их постепенно. А так – потери микроскопические. Ну то есть… тьфу! Слова вы этого не знаете… Это магический ритуал для разглядывания мелких предметов. Ну… насекомых или снежинок…

– Понятно. А посоветуешь чего? – спросил князь.

– Кумекай. Береги людей. Поучись у энтих говнюков окаянных – они на рожон не лезут, хоть их и в десятки раз больше. Постепенно готовятся, примериваются, приглядываются…

– А почему все на нас валится, бабушка?! – вдруг почти всхлипнула Света. – Что ж у нас на Руси так жить тяжко?! А?! От одной беды до другой не успеваем очухаться и пожить хоть немного нормально!

– Не мово ума энто дело, милая, – ласково ответствовала Баба Яга. – Мое дело – вас предупредить и обнадежить. Я и обнадеживаю.

– О! А что там Ганс с Надеждой?! Может, их на помощь призвать с войском охламонов?! – воскликнул Андрей. – Гонца можно из подвала послать.

– Не надо, – строго взглянув на него, сказала Баба Яга. – Думай сам.

Они еще немного поговорили о погоде и о всяких пустяках, а потом лесная колдунья распрощалась и улетела.

* * *

– Безнадежных ситуаций не бывает. А бывают только безнадежные идиоты, – поучал жену Ваня утром следующего дня, развалившись на теплой земле около избы. Он полулежал, облокотившись головой о нижние бревна. Аня сидела рядышком. – Да, Андрюхе трудно. Но он должен выкарабкаться. А то все я да я. Лениво даже как-то. Словом, я за него спокоен.

– И я спокойна, – молвила княжна.

– Вот и молодец, – одобрил Иван. – Ты как – рожать еще не начинаешь?

– Сегодня, может, и рожу.

– А чего. День подходящий, – кивнул богатырь, посмотрев на свои босые ноги. – Хорошо бы сегодня.

Подошел Чоу. Лицо у него было грустное.

– Нехорошо расстраивать беременную русскую женщину. Но у меня печальные новости. Каша, которую варили на ужин, вся пригорела. То есть сгорела – фак-ти-чес-ки. Мы замедитировались в весенней тишине… Я виноват. Так что кушать только хлеб сегодня да соленые грибы.

– Медитаторы долбанные! – недовольно вымолвил Ваня. – Погодь! Ты сказал: на ужин! Так сейчас же утро! До ужина можно новую сварить.

– Нет. Дао сегодня течет без новой каши. Таков Путь, – печально улыбнулся китаец.

– Ну ладно… Тебе насчет Дао виднее, конечно. А хлеба-то хоть много?

– Ни-фи-га. Так по-русски?

– Да ладно тебе! – махнул на него рукой Иван. – Чего это на тебя нашло?! Весна, что ли, в мозги шибает?

– Весна, – кивнул Чоу. – Будем голодать, чтобы Дао прояснять. Вот! Я даже стихи по-русски научился складывать! Ведь в рифму же?! Скажи!

– Не нужна мне такая рифма. Зачем голодать, если можно поесть?! Ну, если вам неохота, давай уж я кашу сварю. Если уж вам всем лень…

– Да я пошутил. Занимайся заботой о своей беременной жене. А кашу мы сварим.

– Дерется Чоу лучше, чем острит, – заметил Иван, когда китаец ушел. – Как ты считаешь?

– А я особо не слушала, – ответила княжна. – Я с доченькой мысленно разговаривала. Хорошо вот так весной рожать. Тепло…

– Нда… – задумчиво протянул ее муж. – А Андрюха там кумекает, небось, со страшной силой. Восемьдесят пять тыщ! Офигенная силища! Ну да как-нибудь уж он там управится…

* * *

– Я так понимаю, – говорил Андрей жене, – что никто не хочет нам помогать. И все эти трупы – в том числе и наши – будут на совести тех, кто нам не помог. Поскольку что же я могу?! Их вон сколько! Офигенная силища!

– Ты думаешь, почему нас – кикимор, ведьм Бабу Ягу, русалок… – нечистой силой называют? – спокойно спросила Светлана мужа. Они сидели вдвоем в княжеском тереме и смотрели на утреннее небо за окном.

– Ну… нечисть… ну… – замялся Андрей, не желая обижать жену и других уважаемых знакомых.

– Ты не понял, милый, что это от слов «не чистая сила» – то есть «не только сила». А еще и мудрость, и знания, и магические навыки, и гипноз всякий, и хитрые уловки… А ты решил, что это от слова «грязный», да?

– Что ты хочешь сказать?

– А то, что вот за стеной собралась чистая сила – ни ума у них, ни доброты, ни магии… У нас силы меньше. Но она у нас не чистая… – лукаво улыбнулась княгиня.

– Тук-тук-тук, – раздался из-за двери знакомый голов.

– Отец Федор! Ура! – обрадовано закричал Андрей, вскакивая и отворяя дверь. – Здравствуй! Вот уж кстати так кстати! А то я решил уж, что все нас в беде побросали, покинули… Да как ты в город-то прошел?! Их ведь там – сплошной стеной!

– Да я на полчасика. Посижу – и обратно. Я тараканчика приручил подземного, так он меня быстро возит – лихо мчится…

– Так ты под землей прибыл? – сообразил Андрей.

– Ну да. Я лишь приехал тебя поругать. Вот даже и при жене хоть. Совсем ты обленился! Правитель называется! Ты ведешь себя просто как дегенерат и дебил!

– Отец Федор! Я ж… – начал было князь.

– Помолчи! Не перебивай! Дерьмо это из-под земли русской полезло – твое. Тебе и разгребать. Или, если хочешь, расхлебывать. А мне чаю дайте, пожалуйста, ребятушки, – старец присел к столу и замолчал с очень доброжелательным видом.

– Я и не знала, отче, что ты так ругаться умеешь, – улыбнулась Света, наливая отцу Федору чай и доставая из шкафчика печенье, изюм и мед.

– Так для доброго дела, – объяснил старик с ясными глазами и подмигнул.

– Я готов разгрести сколько угодно дерьма, – решительно молвил Андрей. – Я готов даже его хлебать – для блага земли нашей. Но дерьма слишком много. Моих сил не хватит…

– Хватит, хватит… – успокоил его отец Федор, мирно попивая чай. – Вспомни хоть про Геракла байку древнегреческую – как он конюшни царю Авгию чистил. Даже говорят с тех пор: «авгиевы конюшни». Взял мужик перегородил речку, где нужно было – и смыло все дерьмо. Чисто стало. Всего-то один день работы ему… И не надо было ни разгребать, ни тем более расхлебывать…

– А это мысль! – ухватился за идею князь. – Наводнение устроить – чтоб все они утонули…

– Да у тебя ж город на холме высоком стоит! Творчески думай! Про Геракла это я для примеру, – похлопав его по плечу, молвил старик и встал из-за стола. – Всё. Спасибо, милые мои за чай. Я вас благословляю спасать землю русскую от злых ворогов – полулюдей-полутроллей. Ничего, что их целых восемьдесят пять тысяч. Не страшно. У нас тут тоже не пентюхи княжествами правят. Да, Андрюшенька?

– Конечно, – приосанился Андрей. – А полчаса ведь еще не прошло…

– Таракан, чувствую, скучает там. Пойду к нему. Здесь недалече. Где у вас в подвале ход в подземелья, вам знать пока не надобно. Туда не суйтесь. А насчет помощи скажу: не стесняйтесь нестандартных ходов. Пусть лучше всем смешно будет, но зато с напастью лютой справитесь удачно.

Поклонившись старцу на прощание, князь с княгиней продолжили сидеть и смотреть в окошко на утреннее небо и думать о спасении города, его жителей и всей Руси.

* * *

– Беременная самка шерстистого носорога две тысячи лет назад наводила ужас на наши леса… – страшным голосом рассказывал леший Лизе. Он принес ей привет от Ли Хуна и попутно решил расширить познания девушки в области истории. – Да ты не слушаешь! Тоскуешь по Ли Хунчику своему?

– Вот сам завел бы себе девушку, так понял бы – что это такое! Мы уже сколько не виделись! Он мне стихи сочинил! – ответила Лиза. Они сидели на березовом бревне и грелись на утреннем солнышке. Вокруг летали, прыгали и щебетали синицы. Периодически бойкие птички исследовали шапку лешего, состоящую, как и обычно, из веток, тонких прутьев и сухой травы. Похоже было, что синичек интересовало это сооружение на предмет возможности свить там гнездо.

– Девушку?! Мне?! Ха! Ты сдурела от солнца?! Кому я нужен – такой?! И что, она со мной по лесу будет болтаться?! К тому же я похабник, разгильдяй и далек от культуры.

– Ну, найди себе такую же, – предложила Лиза.

– Зачем?! Похабную, разгильдяйную и некультурную?! Ты чё?! К тому же я росту малого…

– Ну, поищи себе по нраву.

– Да где?! Я по лесу уж не помню сколько тыщ лет хожу, и подходящих не встречал. Русалки – эти просто стервы. Да и что за радость – к ней в воду лезть?! Даже в жару… Кикиморы – эти… Ну, сама понимаешь. Остаются самки человекообразных обезьян. Но они в Африке или еще где-то там и в гаремах все – то есть замужем. Просто так не ходят по лесу. Вот только та беременная самка шерстистого носорога, про которую я начал тебе рассказывать, что наводила ужас на наши леса…

– Что, это была твоя девушка?

– Тьфу! Сказал бы я тебе слово русское! Да неохота обижать вас всех – тебя, Ли Хуна, Чоу…

– Я пошутила. Ладно. А Ли Хун письма мне не передавал? Ну или вообще что-нибудь кроме привета?

– Потерпи, девка. Вот ужо натренирует он этих гадов и сюда заявится. Тут и свадьбу сыграете. А гады эти будут хором песни петь – чтобы мероприятие шло веселее…

– А что там на Кудыкиной Горе? Как там русская йога развивается?

– Да плевать мне на них, – леший сплюнул и посмотрел вдаль. – Вот у Андрея в городе проблемы.

– А почему никто не беспокоится? – спросила Лиза. – Вроде, дела-то серьезные, как я поняла.

– Я не стратег. И не тактик. Я хулиган. А кто за хулигана замуж пойдет? Да еще и за бездомного! Да и не красавец я… И университетов европейских не заканчивал… Не буду искать. Не буду искать!

– Ну тогда мы тебе поищем, – решила Лиза, поднимаясь с бревна. – Пойду овощи для супа чистить. А потом еще надо бы искупаться сбегать… А Ли Хун не говорил, долго ли он там еще пробудет?

– Боишься состариться? Хи-хи-хи!

– Да ну тебя! Я вообще считаю, что до свадьбы нужно долго людям встречаться – год или два. Чтобы узнать лучше друг друга. Просто соскучилась.

– А я пошел понт наводить. Хочу себе в шапку еловых иголок подсыпать и смолой подклеить все получше. А то вдруг и впрямь повстречаю кого… э… ну типа девушку…

– Только не приставай, пожалуйста, к самкам шерстистых носорогов и человекообразных обезьян, – попросила Лиза.

– Ты меня уже почти обидела, – молвил леший и ушел.

* * *

– Нда… Чистая сила… – задумчиво говорил сам себе Андрей, глядя с городской стены на сноровисто работавших полулюдей-полутроллей. Те строили катапульты, тараны и осадные башни – основательно и монументально. Чувствовалось, что они знают, что делают. Работы велись далеко от стен. Супостаты трудились, не снимая доспехов и держа оружие поблизости. А примерно треть войска бдительно контролировала все выходы из города.

– Лошади у них какие крупные! – заметила Света. Она стояла рядом с мужем в боевом облачении. – Интересно, это все жеребцы или и кобылы тоже?

– Да… Непонятно, где эти полулюди-полутролли плодятся… И по-русски, небось, не понимают ничего – не напугаешь их, не уговоришь, не перевоспитаешь… Чистая сила!.. Слушай! А может, их заколдовать?! Может, какие-нибудь магические приемчики? И превратить в козявок! Нет, лучше в камушки! А то козявки в таком количестве могут все посевы и леса пожрать. Может, сможешь?

– Ты разве не понял? Это твое дело. А ты, вроде, не колдун. Ищи свои средства. А мои магические познания не столь велики. Я ж в болоте росла…

– Но зато какая красавица и умница! – князь обнял жену и снова посмотрел на осаждающих.

– Скоро достроят. К вечеру. Значит, уже ночью могут на штурм пойти, – молвила Светлана. – Или завтра.

Андрей молча думал. Его мысли постепенно успокаивались, душа вставала на место. Нервное состояние с элементами растерянности уступало место мудрой собранности и готовности к действию. И неизвестно откуда стала пробуждаться уверенность в победе.

* * *

– Мы победим, елки-палки! Мы выстоим и сокрушим врагов, если они решатся идти на приступ! Крепите дух и копите силы! Врагов много, но мы обладаем особой русской мощью! – с этими словами князь Андрей ходил по городским стенам, по улицам и площадям и воодушевлял народ. Он решил с этого начать свою собственную линию в решении ситуации. Его сопровождали воевода дядя Вася с десятком дружинников. Параллельно проверяли готовность к отражению штурма.

– Да как же мы выстоим, ежели их, грят, аж двести тыщ?! – возразил князю в одном месте худощавый мужичок, в чьи обязанности входило кипятить смолу в большом чане.

– Не двести, а всего чуть больше восьмидесяти, – строгим голосом поправил его Андрей. – Твое дело – смолу кипятить. И быть бодрым и готовым. А я уж стратегию соображу. Тебя как звать?

– Прокопий.

– Ты, Прокопий, должен быть воином, а не тютей. Почему ты без оружия?

– Дак несподручно – я ж с дровами все… Да и не обучен…

– Возьми топор. Небось, дрова-то умеешь рубить?

– Слухаю, княже, – поклонился мужик. – Счас добуду себе топор побольше. Грят, эти недруги страсть какие сильные и жестокие…

– А ты разъярись, Прокопий! Разъярись! – посоветовал Андрей и пошел дальше.

* * *

– Ну чего, Анюта, может, сегодня и родишь? – снова спрашивал жену Ваня через пару часов. Они сидели в избе и завтракали.

– Может, еще и не рожу, – отвечала княжна, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Ну ладно, конечно. Подождем, – кивнул Ваня. И переменил тему: – Слушай, тут Лизка заходила, пока ты в туалете сидела, так она такую тему двигает: лешего женить. Ну или хотя бы даму сердца ему подыскать.

– Да что это у некоторых фикс-идея – женить всех вокруг?! Вы еще Астронома жените на бабе из деревни – вдове с пятью детьми! Леший – часть экосистемы нашего леса. А с женой он уже будет не тот.

– Но все ведь меняется, Анюта. Вот хоть мы с тобой…

– Но ведь мы сами. То есть, собственно, я сама нас поженила. Ты-то робкий был, нерешительный, – княжна прыснула, вспоминая их объяснение с Ваней в любви.

– И он робкий. И вообще закомплексованный. Ходит в шапке своей и изображает из себя этакого независимого понимателя лесной жизни. А одиноко ему ведь…

– Пожалуй, ты прав, – подумав и пожевав хлеб с маслом, согласилась Аня. – Надо иметь в виду.

В окно постучали. Потом сразу же влетел Барк и, усевшись на спинку стула, молвил:

– Пр-р-риятно, когда окно откр-р-рыто! Влетай, вылетай… У Андр-р-рея тр-р-рудности.

– А какие новости? Ты летал туда? – спросила княжна.

– Вот только сейчас вер-р-рнулся. Жлобы эти здор-р-ровенные уже все там обложили, все подготовили… К штур-р-рму! Кар-р!

– Там все будет нормально. Поверь мне, – произнес Иван.

– Ну тогда дайте хоть сыр-р-ру, что ли…

Аня отломила кусок сыра и протянула через стол ворону. Тот аккуратно взял его клювом и улетел – ему больше нравилось трапезничать где-нибудь на ветке. А Ваня с Аней, закончив завтрак, встали из-за стола и пошли гулять.

* * *

Андрей продолжал обход города. В одном месте в толпе беженцев из соседних деревень он заметил девчушку лет десяти, которая очень внимательно смотрела на него и будто бы даже хотела что-то сказать, но не решалась. Князь остановился и ласково улыбнулся ей. Потом подошел, погладил по голове и спросил:

– А ты веришь в нашу победу?

– Верю, дядя князь, – неожиданно твердо ответила девчушка, глядя Андрею прямо в глаза. И вдруг попросила: – Дозволь мне станцевать на городских стенах. Они от этого прочнее станут. Я это много раз во сне видела.

– Ах ты нахалка! – подскочила какая-то баба – видно, мать девочки. – Да разве так с князем разговаривают?! Прости ее, глупую, княже!

– Тут прощать нечего, – отчетливо произнес Андрей. – Помолчи, женщина. Тебя как звать, девочка?

– Агафёной.

– Я разрешаю тебе, Агафёнушка, станцевать на наших городских стенах. Ты готова?

– Готова, дядя князь. Только мне нужно, чтобы кто-то в бубен стучал при этом и в дудку дудел, и на гуслях еще чтобы кто-то…

– Все будет, Агафёнушка. А после победы награжу тебя и родителей твоих, – молвил Андрей. Затем он отдал распоряжения относительно музыкантов и охраны для девочки и пошел дальше.

* * *

Леший бродил по берегу лесной речки и поглядывал на свое отражение, периодически вздыхая. Внезапно он услышал шум и насторожился. Скоро из чащи выбежали семеро мужиков в трусах и с разгону влезли в воду. Раздался голос Астронома:

– Парни! Полчаса на купание и загорание, а потом бежим обратно.

Мужики с наслаждением плескались и фыркали в еще очень холодной воде. Леший смотрел на них из кустов и пытался придумать что-нибудь пугательное. Но ничего интересного в голову не приходило – то ли весеннее солнышко растапливало все страшилки в его мыслях, то ли их сдувало чистым-чистым весенним ветерком, то ли это так действовало ясное голубое небо, то ли сказывалось присутствие могучего тибетского йога, то ли лешему самому надоело пугать всех…

Внезапно раздались крики купающихся мужиков:

– Рыба! Да какая огроменная! Уха будет!

– Лови ее! Лови! Метра полтора!

– Да не рыба это, а баба! Смотрите: голова!

– Идиоты! Это же русалка!

– Берегись!!!

– Да здесь мелко! Не утопит!

– Астрономыч! Выручай! Она колдовская!

– А может, дубиной ее?!

– Давайте поймаем!

И тут на лешего снизошло вдохновение. Он выскочил из кустов и так заорал, что все остальные голоса сразу же смолкли. Леший подбежал к самой кромке воды и, продолжая орать, принялся жутко подпрыгивать и трясти головой, отчего его шапка словно бы встопорщилась и стала еще больше. Все в воде уставились на него – и йог, и его шестеро учеников, и русалка.

– Как вам не стыдно?! – прозвучал в тишине голос Астронома, когда леший все же перестал жутко орать. – Йоги не боятся русалок – ни в плане колдовства, ни в плане женского очарования.

– А мы и не боимся, – после некоторой паузы ответил один из мужиков. – Она просто нам мешает.

– Плыви отсюда, женщина, не мешай мужчинам закаляться и впитывать энергию Космоса, – дружелюбным тоном произнес йог. – А то я, знаешь…

– Плыву, плыву… – откликнулась русалка. – Извиняйте, господа хорошие. А как ты, леший, кричишь мощно! Ты спас меня! Я так тебе благодарна!..

– Э… э… – попытался что-то вымолвить леший, глядя на высунувшуюся по плечи из воды прекрасную русалку. Но тут же спохватился, повернулся и убежал в чащу. И бежал долго-долго.

* * *

– Я ненавижу вас всех! – услышал Иван чей-то голос совсем близко. Они с Аней гуляли по лесу недалеко т деревни. Богатырь посмотрел на жену и ободряюще улыбнулся. Она тоже улыбнулась и кивнула: я, мол, не боюсь. Охранное колдовство, которое Баба Яга навела вокруг деревни, тут уже кончалось. Но были еще охранявшие территорию волки. И была у Вани сила богатырская. И опыт большой был.

– Гниды! Мрази! Пытайте! Ну?! Режьте на кусочки! – продолжал кричать кто-то.

– Посмотреть бы… – неуверенно произнес Иван тихо. Он колебался. Не хотелось оставлять беременную жену одну, но и не хотелось вести ее в опасное место. Подумав, русский богатырь крикнул: – Кто там орет?! Чего случилось? Вы кто там?

– Убивают! Спасите! Помогите! Режут! – завопил некто, скрываемый густыми елями.

– Кто тебя режет? Не ори так! Ты кто? – снова вопросил Ваня, не двигаясь с места, но подготовившись к неожиданностям.

– Да это кикимора орет, – тихо сказала Аня мужу. – Что она тут делает? Заблудилась, верно… Голос-то – чуешь? Болотные интонации, магические акценты… Колдовать толком не умеют, но нервы треплют всем…

– Поговорим с нею?

– Давай, – согласилась княжна.

Они пробрались между елок, спустились в маленькую ложбинку и увидели сидевшую на пне кикимору. Она была в цветастом переднике, заросшая бурой и зеленой шерстью, не очень толстая и с обычной наглой мордой.

– Мне б жениха, – объяснила ситуацию кикимора с ходу. – Ору, чтобы герой прибежал меня выручать. А женатые мне не нужны.

– У нас вот леший неженатый, – молвил Ваня. – Но ему нужна жена с хорошим характером. И в болоте он жить не станет. Ты готова измениться?

– Что?! Я?! Иди ты в… Ладно, я кикимора культурная, бранных слов употребляю мало. Деревенщина! Мне такой мужик надобен, чтобы слушался во всем и меня ублажал во всех смыслах. И чтобы обожал. Ты знаешь, что слово «обожать» – от слова «Бог»?

Иван знал, что трепаться с кикиморой – дело пустое. Но все же не удержался и спросил:

– А ты правду говоришь?

– Эх, трепло ты, Ваня. Надо было тебя тогда в болоте все же утопить. Я ж одна из тех была, что тогда тебя жопой приклеили ко мху. Я и тогда уже советовала тебя в омут поглубже засунуть головой вниз… А девчоночку нашу вы сбили с пути… э… истинно-ложного… Говорят, она теперь княгиня… Теремные интриги, политика, злато-серебро… Испортили вы ей жизнь!

– А как же ты сюда пришла? Ведь сторожевая ворона вас своей силой волшебной из болота не пускает! – поинтересовалась Аня.

– Почему-то пропустила, – кикимора хохотнула, нахально подмигнув. – Я, если честно, наврала ей в три короба: и про заблудившуюся дочку, и про мои тайные мечты о замужестве, и про близящееся оледенение…

На поляну вышел Степан. За ним бежал Дружок.

– Кикимора! Тебе что было поручено?! – грозно молвил пес. – Ты почему здесь болтаешься, а не возвращаешься в болото?!

– Иду, иду… – охая, отвечала та, вставая с пенька. – Прощевайте, люди добрые и добры людные…

– Она сюда приходила, чтобы взять особые берестяные свитки, на которых выжжены песенки для кикимор, – объяснил Дружок, когда болотная жительница удалилась. – Аделаида сочинила. Чтобы развивались потихоньку… А то там у них практически изолированное экологическо-культурное пространство – в болоте-то. Вот и деградируют.

– Понятно, – сказал Иван. – А мы тут гуляем.

– Не будем вам мешать, – произнес пес. И они со Степаном ушли обратно в деревню.

* * *

Маленькая Агафёна шествовала по периметру городской стены, сопровождаемая пятью скоморохами с музыкальными инструментами, тремя дружинниками и своей любимой собачкой Милкой. На девочке был надет красивый сарафан, который подарила ей какая-то боярская дочка. В черные кудрявые волосы были вплетены три разноцветные ленточки. А от обуви Агафёна отказалась – сказала, что во сне она танцевала босиком, да и вообще так привычнее.

Звучала музыка, и девочка танцевала и танцевала, постепенно продвигаясь по проходу наверху стены. Воины и помогающие им мужики и парни дивились и радовались. Слух о смысле мероприятия быстро распространился по городу. Да и просто настроение поднималось.

А князь тем временем беседовал на рыночной площади с пятью деревенскими парнями. Все они были братья – от двадцати до тринадцати лет. Все были крепкого телосложения и с умными лицами. Знакомство началось с того, что дружинники разняли драку между этими пятью молодцами и группой городских парней. Городские все убежали, а деревенских дружинники поймали и теперь подвели на суд к князю Андрею, который как раз оказался поблизости.

– Из-за чего драка случилась? – строго спросил Андрей. – Вы, что, не знаете, что вокруг – враги? Силы много? Почему не на стенах? Почему воинам не помогаете?

– Отдыхаем мы… – глядя в землю, ответил за всех старший. – А эти подкатили с обидными насмешками. Ну, мы и… А так мы помогаем! Ночь на страже стояли – все пятеро. Нам копья давали. И ножи большие.

– Где отец с матерью?

– Да тут в одном дворе наша телега… Там и батя с маманей, – ответил другой хлопец – видимо, второй по старшинству.

– Прости нас, княже. Мы больше не будем, – произнес самый младший, глядя на Андрея честными глазами.

– Вокруг враг! – повторил князь. – Надобно силы единить. А не за насмешки пустые морды бить друг другу. Наказывать вас не буду. Но вину вы должны искупить. Придумайте что-нибудь оригинальное для защиты города. Только быстро. Прямо сегодня.

– Да мы уж придумали! – воскликнул средний брат. – Уже все обсудили! Простой и действенный план!

– Секретный? – спросил Андрей.

– Нет, – ответил доселе молчавший брат, которому было на вид лет пятнадцать. – Все очевидно. Дай нам доспехи и по тяжелой железной палке. И мы пойдем их мочить в чистом поле! Головы свои положим, но и врагов поубиваем немеряно…

– Долго думали? – поинтересовался князь.

– А чего тут думать-то?! – возвысил голос старший брат, поднимая взор и глядя Андрею в глаза. – Авось как-нибудь перебьем их побольше.

– Нда… – задумчиво молвил князь. А потом уже другим тоном произнес: – Решение такое будет мое. Доспехи вам велю выдать – по размеру каждому. И палки железные вам подыщут. Но без моей команды никуда не ходить. Понятно? Будьте наготове.

– Спасибо, – поблагодарили хором братья, кланяясь.

– И помирать не спешите. Ваши буйные головы еще и для других дел пригодятся. Словом, разминайтесь потихоньку, но особо не перегружайтесь – чтобы силы на бой остались. Находиться будете у главных ворот. Если начнется штурм – действуйте по своему усмотрению. А если еще раз пустую драку затеете – велю при всем честном народе заголить вам задницы и хлестать розгами, – произнеся это, Андрей двинулся далее, сопровождаемый воеводой и дружинниками.

* * *

Тем временем Аня с Ваней, держась за руки, продолжали прогуливаться по весеннему лесу. Вокруг была благодать! Снег оставался лежать только в затемненных низинах. Кое-где уже цвели подснежники и вылезала первая травка. На деревьях распускались почки. Ребята любовались на крошечные молоденькие листики, которые были еще свернуты и только начинали свою историю.

В глубокой большой луже между старых елей Аня и Ваня обнаружили лягушонка, который смело таращился на них, сидя на мелководье у берега, и никуда не пытался ускакать или уплыть.

– Странно, – сказала княжна. – Весной таких маленьких лягушат не бывает. Они же только летом появляются. А к осени уже крупнее вырастают.

– Загадочно, – согласился ее муж. – Думаешь, заколдованный? А он в ягуара не превратится, случайно? У нас тут поживешь…

– По-моему, он добрый, – предположила Аня. – Я не уверена, что он заколдованный. Но умный – это видно. Смотри: сидит и не боится нас.

Лягушонок подпрыгнул и плюхнулся в воду там, где было уже поглубже. Он быстро-быстро заработал лапками и скрылся в мутной илистой взвеси.

– Как будто поплыл за чем-то, – сказала княжна.

– Ну, – согласился Ваня, которому лягушонок тоже понравился.

Они постояли.

Минут через пять лягушонок появился обратно, держа во рту золотую монетку. Только монетка эта была совсем крошечная – не более полусантиметра в диаметре. Выбравшись на берег, лягушонок положил монетку перед собой и указал на нее лапкой: берите, мол. Потом он сделал прыжок в сторону и уселся, глядя на ребят.

– Взять, что ли? – спросил богатырь. Лягушонок закивал головой и отпрыгнул еще раз.

– Это, наверное, волшебная монетка, – догадалась Аня. – Возьми, Ваня. Думаю, это будет правильно.

– Помолюсь сначала, – возразил Иван. – А то фиг их знает – эти подарочки в лесу…

Лягушонок сидел и ждал. Помолившись, Ваня нагнулся и осторожно взял монетку. Положив ее себе на ладонь, показал жене. И вдруг монетка принялась расти и превратилась в большущую монету диаметром чуть ли не в десять сантиметров. И, судя по весу, была она из чистого золота.

– Смотри: написано по-русски. Только смысл непонятный, – сказал Ваня. – И буквы какие-то непохожие.

– По-английски написано, – объяснила Аня. – Здесь сказано: «Зе коин фо зоуз ху кэн би эйбл ту синк». То есть: «Монета для тех, кто может быть способен думать». Как-то не очень правильно, по-моему, фраза составлена.

– Да. И звучит похабно, – согласился богатырь. – Давай другую сторону поглядим.

Он перевернул монету. С другой стороны были изображены цветочки и бабочки. Ребята посмотрели на лягушонка. Тот похлопал себя лапкой по груди. Видимо, он имел в виду, что это он умеет думать. Или, по крайней мере, может быть способен думать.

– И чё с этим делать? – спросил Иван у жены и у лягушонка. Жена промолчала. Лягушонок пожал плечами и развел лапками.

– А ты заколдованный? – спросила его Аня.

Лягушонок отрицательно помотал головой.

– Тебе надо чем-то помочь? – снова спросила княжна.

Лягушонок снова отрицательно помотал головой.

– Эта монета – нам? – спросил Ваня.

Лягушонок утвердительно кивнул головой, потом помахал на прощание лапкой и нырнул в свою лужу. Там он быстро скрылся в тине.

Ребята постояли немного и пошли гулять дальше. А монету Иван положил себе в карман.

* * *

Было уже далеко за полдень, когда Андрей завершил обход города и ободрение народа. После пятерых братьев-удальцов он еще побеседовал с группой баб, объясняя, что мужиков надо хорошо кормить, когда они воюют. А затем выступил с короткой речью перед спецотрядом особо мощных и умелых дружинников – они находились в резерве на случай какой нужды. Бойцам спецотряда князь лично показал несколько приемов ведения боя против более рослых противников на более рослых конях.

За обедом в княжеском тереме Андрей поделился со Светланой своей идеей:

– А что если набить кожаные бурдюки дерьмом из отхожих ям, а потом катапультами обстрелять этих хмырей? Как раз сгодятся наши немощные катапульты. И заодно дерьма в городе меньше станет. А для окрестных полей – только польза. Плодородие увеличим…

– Хорошая идея, – одобрила княгиня, задумчиво отламывая вилкой кусочек рыбы в желе. Она подцепила этот кусок и продолжила: – Можно еще баб посадить резко из кожи бурдюков на скорую руку понаделать. Все равно без дела болтаются пока.

– Отлично! Дерьмовая идея! Каламбур получился! – весело молвил князь и с энтузиазмом вонзил вилку в кусок запеченного мяса. – Прямо сейчас и распоряжусь. Эй! Кто там на страже?!

Вошел дружинник. Андрей отдал четкие указания, и ратник побежал их передать воеводе дяде Васе.

– Конечно, мешок говна – это не камнем по башке. Но в каком-то смысле даже лучше, – воодушевленно разглагольствовал князь, не забывая впрочем и о еде. – Морально-психологический эффект! А дерьма у нас в городе много…

– Не расслабляйся, – жуя бутерброд с копченой колбасой, посоветовала Света. – Надо еще что-то придумать.

– Я думаю, – кивнул Андрей.

Закончив трапезу, князь и княгиня вышли во двор терема. Там их уже ждал с докладами Степан Игнатьевич. Он сообщил:

– Агафёна протанцевала по всей стене.

– Хорошо, – одобрил Андрей.

– Дозволь, князь, слово молвить! – вдруг подбежал к нему какой-то мужик и бухнулся на колени, опустив лицо к самой земле.

– Говори.

– Есть у меня сынок. Годков шести. А уж такой смышленый, что и вообще… Так он говорит, что понимает язык этих тварей – этих мутантов, что наш город завоевать хотят.

– Где твой сын? – быстро спросил Андрей.

– Пашка! Подь сюда! – крикнул мужик.

К ним подбежал мальчишка в простой длинной рубахе и жутко грязных серых штанах. Он был босиком. Взъерошенные волосы топорщились во все стороны. Паренек ясными глазами посмотрел на князя и шмыгнул носом. Затем он произнес:

– Взаправду всю ихнюю брехню смыслю. Сам не знаю почему. Как будто гвоздик в голове какой…

– Ну и что они говорят? – поинтересовалась Светлана.

– Говорят разное. Во-первых, ругаются. Во-вторых, по делу всякие команды и разговоры: бревно подать, отойти, подойти… Потом еще о жратве… Но далеко ведь от стен. Слышно плохо.

– А что интересного, важного они говорят? – спросил Андрей.

– Говорят, что ждут подкрепления. Я так понял, что еще подойти должны через три дня. А уж потом будут штурмовать. Хотят, чтобы без потерь… А пока обстреливать будут. Так я понял. А больше ничего интересного.

– Молодец! – похвалил мальчишку князь. – Степан Игнатьевич! Распорядись, чтоб пацана на стены в любое время пускали – с батей или одного. Если что интересное услышит – сразу мне сообщайте. Только смотри, парень, как обстрел начнется – прячься. Понял?

– Понял, – ответил паренек и снова шмыгнул носом.

* * *

Ваня с Аней брели в редком березняке и уже собирались домой. Вдруг они услышали заунывную песенку лешего. Он пел что-то про сгоревшие пирожки и забродившее варенье. Скоро показался и он сам. Поприветствовав ребят, леший спросил:

– Почему у меня на сердце тоска?

– Чувствуешь, что скоро женишься, – ответил Ваня. Подумав, он пояснил: – Думаешь, что худо будет, что свободы лишишься. А зря так думаешь. Главное – жену хорошую встретить. Вот.

– Ой, тошно мне, тошненько… – застонал леший. – Ой, грусть-маета на сердце…

– Хочешь, я тебе монету золотую подарю? – неожиданно сам для себя предложил богатырь. – Она волшебная. Лягушонок дал недавно.

– Не хочу. Я вообще золото и железо всякое не люблю. Вот деревяшки – это да! Травки, веточки, шишки, ягодки… – это все я люблю. Поэтому вот и бомжую… – немного нелогично сменил тему леший.

– Смотри, какая погода хорошая, – попыталась подбодрить его княжна. – Весна…

– Ой, тошно мне, тошненько, ох, маета-тоска… – завел снова свою песню леший и, не прощаясь, удалился.

– Бедолага, – глядя ему вслед, сочувственно молвила Аня. – Совсем извелся.

– Да, колбасит его. Типа предчувствует трансформацию своей личности. Пошли домой?

– Да, милый. Я уже проголодалась.

И они потихонечку двинулись в сторону деревни, слушая пение птиц и разглядывая белые облачка в ясном синем небе.

* * *

К вечеру супостаты начали обстрел городских стен и ворот из катапульт. И вот тут-то и увидели злые вороги, что стены и ворота в городе весьма крепкие. Огромные камни и заостренные бревна не причиняли никакого вреда, а лишь разлетались на куски с треском и грохотом.

– Не зря танцевала девочка, – говорили люди. А воевода дядя Вася даже лично сочинил на эту тему боевую песню для поднятия духа горожан. Песню эту распевали и на стенах, и в домах, и на улицах.

В ответ на обстрел со стороны осаждающих князь Андрей отдал приказ ответить. И полетели бурдюки с содержимым туалетных ям в скопления полулюдей-полутроллей. Завоняло. Враги были в смятении. Видно, такого отпора они нигде еще не встречали.

Кожаные бурдюки с дерьмом все летели и летели. Их уже успели изготовить изрядно – благо материала было полно. И пришлось врагам отступить от стен города подальше, откатывая свои катапульты. И были они все – и полулюди-полутролли, и их кони, и их катапульты и осадные башни – все в дерьме.

Приказав прекратить обстрел, Андрей спустился со стены и увидал разминавшихся пятерых братьев-удальцов. Старший подошел к князю, поклонился и попросил:

– Прикажи нам палки железные потолще дать. А то эти хиловаты.

Андрей окинул взглядом солидные железные ломы в руках у братьев и распорядился изыскать более подходящее оружие. Затем он двинулся дальше, поглядывая на небо и размышляя о том, что еще не все скрытые силы своих сограждан он пробудил для борьбы с недругами.

И верно. Попалась ему навстречу бабка старенькая и согнутая. Посмотрела на князя и говорит:

- Я те что скажу. Есть у меня брага заговоренная, на травах душистых настоянная. Типа самогонка. В подвале моего дома хранится. Ведер восемьсот-девятьсот будет.

– Да ты что, бабка?! – поразился Андрей. – Откуда ж у тебя ее столько?!

– Все варила, варила… А продавать жалко было. И сама не пила. Уж годков двадцать, наверное…

– Да сейчас не время алкогольными напитками баловаться, – молвил князь. – Может, когда победим…

– Так ведь почти чистый спирт! Горит! – объяснила свою идею старушка. – Можно им что хошь поливать и жечь. Вот хотя бы башни ихние осадные или их самих…

– Заменить в бурдюках дерьмо спиртом, – воодушевился дядя Вася. – И шпарить. И фитили присобачить, чтоб загоралось, когда прилетит. А фитили заранее поджигать.

– Вели бурдюков поболее наделать. Все склады кожи можно использовать. Да заодно и про самогонку горючую людям объяви. Пусть несут, у кого есть запасы, для защиты города, – распорядился Андрей. – Но и дерьмом будем заряжать. То одно, то другое. Чтоб не знали, чего ждать. Эх! Еще бы дружину мне тысяч пятьдесят хотя бы! Ну да ладно. С нашими горожанами мы выстоим.

* * *

Ваня с Аней отобедали и теперь сидели в избе и читали книжки. За окном были слышны крики Чоу – он учил своих бойцов использовать вопли для подавления психики противников.

Отвлекшись от чтения, Иван подумал: «Андрею так хорошо бы эту идею – поорать погромче и пострашнее на врагов. Поучить горожан…»

Богатырь встал, вышел из избы и сразу увидал Барка. Поделился с вороном идеей. Тот согласился, что мысль стоящая, и собрался слетать в город. Заодно Ваня попросил передать привет и пожелания наилучших решений.

Вернувшись в избу к жене, Иван снова взял в руки книжку и углубился в чтение. Но мысли все равно соскакивали в сторону.

– Пойду поброжу около дома, – сказал он Ане, закрывая книгу и вставая. – Если что – ори громче. Я сразу прибегу. Только в окно высунься при этом.

– Хорошо. Только не уходи далеко.

– Ни в коем случае.

– И скажи Чоу, что не страшно. Вопит он не страшно. Он по-китайски кричит, а надо по-русски.

– Передам. Но после того как тренировка закончится. Негоже мешать.

Ваня вышел на крыльцо, постоял, а затем направился к дровяному сараю. Там он увидел Вову – бывшего карлика. Тот сидел пригорюнившись.

– Побили меня, – объяснил Вова. – Палкой. Обидно.

– А за что?

– Мясо из супа своровал и все один съел, – честно ответил бывший карлик. – Я думал, смеяться будут. Я ведь шутом привык быть.

– Отвыкай.

– Трудно сразу.

– Постарайся.

– А тебя часто бьют?

– Чё? – не понял богатырь.

– Ну, бьют тебя часто?

– Ну ты и спросил! – сказал Ваня, поднимаясь. – Возьми лучше пилу и поработай. Ты теперь мужик в силе. Хватит лодырничать. Отдохнул, попривык малость – и работай!

– Да я слабый, – возразил Вова.

– Тогда будут бить.

– А где пила?

– В сарае, – ответил богатырь и пошел к речке.

На берегу он застал Степана, который удил рыбу. Рыба не ловилась. Но Степа на сей счет не печалился. Он думал о чем-то своем.

– Чего не на тренировке? – спросил Иван, подсаживаясь рядом.

– Есть чувство, что надо здесь посидеть, – ответил Степан. – Наблюдаю. Да и вообще Чоу сегодня какой-то странный… А здесь тихо.

– С Ингольдой-то как?

– Нормально. Учит меня математике. Мудреная штука… Как ты думаешь, Андрей там справится?

– Справится. Все считают, что справится.

* * *

Леший брел по болотцу, шлепая ногами по неглубоким лужам. Где-то вдали слышались устрашающие вопли Чоу, перемежающиеся с устрашающими воплями его учеников. «Дурачье, – думал леший. – Разве ж так орут, ежели пугнуть хотят кого до ужаса?! До мороза в костях! До полного потеряния самоконтроля!..»

Из-за дуба выбежала белка. Она хихикнула и сказала лешему:

– Умылся бы хоть. Видок у тебя – как у репы, что только что из земли вытащили. На ней и корешки мелкие торчат, и комья земли прилеплены, и грязная она, и ботва сверху…

– Дура ты, белка. Я грязный для страху. Кто ж меня умытого бояться будет? Я не моюсь практически никогда. Только если дождиком меня помочит или через речку если перехожу вброд…

– А я всегда причесываюсь, – сказала белка.

– Тебе положено по породе.

– А у старого болота, что на север отсюда, в земле прямо, говорят белки, кости чьи-то большие торчат. Будто бы их из-под земли из глубока выпучило. Будто бы огромные-преогромные. Зверей таких никто и не видал…

– Пойду посмотрю, – воодушевился леший. – Кости старые – это интересно. Скелет, по-научному…

– Цок-цок-цок, – зацокала белка и ускакала по веткам.

* * *

Андрей, проходя около городской стены, заметил наклонившегося толстого мужика. Мужик не видел князя и сопровождавших его воинов, так как стоял спиной. Вернее, не стоял, а согнулся низко и что-то ковырял под телегой. Комплекции он был такой изрядной, что его зад был в ширину почти метр. Натянутые на ягодицах штаны в красную вертикальную полоску были внизу заправлены в хорошие черные сапоги. Добротная короткая рубаха, подпоясанная кушаком, задралась ближе к голове.

Андрей почувствовал сильное, прямо-таки неудержимое желание пнуть этого дяденьку по заднице. Он сделал над собой усилие и не пнул. Но тут же подумал: «А что?! Я ведь как-никак князь. Могу и пнуть. Потом извинюсь в крайнем случае…» И пнул. Правой ногой с размаху. Крепко пнул.

Мужик не удержался на ногах и полетел под телегу. Дружинники подскочили и без команды дружно приподняли и отвалили в сторону довольно легкую повозку. Они привыкли поддерживать действия своего князя и знали, что он без причины никого не бьет. Поэтому воины схватили толстого мужика, подняли на ноги и повернули лицом к Андрею.

– Обыскать! – грозным голосом приказал растерявшийся правитель города. Не зная, как повернуть ситуацию, он решил идти напролом: – Да держите его крепко! Он здоровый, зараза!

Вокруг собирался народ. Подошли еще дружинники. Мужика обыскали, изъяв длинный широкий нож, который тот хранил в голенище сапога. На шею дядьки накинули ременную петлю.

– Говно! – рявкнул Андрей. – Сука! Каленого железа сюда!

– Помилуй, князь! – завопил мужик, падая на колени. – Черт попутал! Истинно говорю: дьявол соблазнил! Я готов искупить! Я больше не буду!

«Ага! – удовлетворенно подумал князь. – Неспроста мне его так захотелось пнуть». А вслух он произнес:

– Винись перед народом, гад! Во всеуслышание поведай, падаль, о своих грехах! Скажи все, глядя людям добрым в глаза! Все говори! А то, если забывчив будешь, мы тебя прямо здесь потихоньку, по частям поджаривать будем.

– Люди добрые! Меня бесы охмурили! Я не по своей воле полулюдям-полутроллям информацию давал и пообещал им ворота открыть. Я мук боялся…

– Какую информацию ты им давал?! Откуда язык ихний знаешь?! Какие у них планы?! Все говори, гнида! – заревел князь, уже больше не притворяясь. Принесли угли в сковороде и кочергу

– Не надо жечь! – завопил мужик. – Все скажу! Всю правду скажу! Придет подкрепление через три дня – и тогда штурм будет. Я должен Дровяные ворота открыть в разгар боя. Это ночью будет. А стражников мне велели у ворот поубивать. Но я бы не стал. Меня заставили… А язык я ихний выучил еще в детстве. Бабка ведьма у меня была. Она и научила. Сказала, что пригодится. Порола, чтоб учил хорошо язык ихний…

– А как же ты, подонок, с врагами съякшался? Где с ними переговоры вел? – спросил дядя Вася, положив руку на рукоять меча.

– Со стены ночью слез, когда в очередь в карауле стоял. А другие сторожа наши спали там. Сам не знаю, как пошел. Типа затмение в мозгах…

– Мозги-то мы тебе прочистим. Да еще кое-кому, – процедил воевода. – А информацию какую им давал?

– Рассказал, сколько у нас воинов, как оборона устроена, сколько людей в городе… Про княжескую крепость рассказал и про ход подземный заваленный. Про припасы наши и про оружие… Боялся их… – дядька залился слезами и сник.

– В тюрьму, – коротко приказал Андрей. – И в оковы на руки и на ноги. Поить, но не кормить. В туалет не водить – пусть прямо там гадит. Да чтоб не убёг!

– Спасибо! Спасибо! – запричитал дядька. Его увели.

– Не волнуйтесь, горожане! – обратился Андрей к народу. – Предатель разоблачен и схвачен. Потом разберемся, что с ним сделать. Может он еще не все сказал. А тех, кто вместе с ним в ту ночь стену охранял, ты, Василий Петрович, определи и накажи… Поставь их дерьмо черпать для боезапасов. На самый грязный и вонючий участок работы.

И князь уверенным шагом двинулся дальше, сопровождаемый восхищенными взглядами воинов и простых горожан. Он шел и делал вид, что знает, как спасти город.

* * *

Оставив Степана удить рыбу, Ваня решил побродить по берегу речки. Босыми ногами он с наслаждением ступал по кромке воды, ощущая песок и мелкие камушки. Когда ноги совсем замерзали, он отходил на шаг повыше и брел по согретому песочку.

Золотая монета в кармане давала о себе знать изрядным своим весом. Богатырь иногда трогал ее правой рукой и вспоминал лягушонка. «Интересно, нафига она нужна?» – думал парень.

Впереди показались заросли ивняка, подступавшие к самой воде. Ваня дошел до них и увидал в кустах крокодила. Вернее, крокодильчика – размером не более полутора метров в длину. Крокодильчик сидел тихо.

Ваня остановился. Крокодильчик взглянул на него печальными глазами и вздохнул – так тяжко и так горько, что у бывалого богатыря чуть не выступили на глазах слезы. Но парень одернул себя мысленно: «Нельзя доверять каждому встречному-поперечному грустному крокодильчику! Может, это ловушка. Может, он притворяется, гадина. Может, сейчас начнется…» И богатырь внутренне привел себя в максимально боеспособное состояние.

– Ваня! – раздался их деревни голос Ани.

Иван стремглав бросился на крик любимой жены. Пробегая мимо Степы, он крикнул тому:

– Там в ивняке – крокодильчик! Разберись!

Примчавшись к своей избе, славный русский богатырь увидел высунувшуюся из окна Аню, которая смотрела на него немного виновато.

– Рожаешь уже?!

– Мне показалось. Извини. Просто сидела долго с книжкой… И почудилось, что рожаю…

– Ну ничего. А я там гулял. Там крокодильчик…

– Какой крокодильчик? – заинтересовалась княжна.

– Да фиг его знает. Небольшой совсем. Грустный. Я Степе велел с ним разобраться. Может, и монстр злой…

– Пойдем посмотрим. Я сейчас выйду.

Аня вышла из избы, и они отправились смотреть крокодильчика.

* * *

Добравшись до старого болота, леший легко нашел огромные кости. Они везде валялись между деревьями, так что не найти их было бы трудно. Размеры частей скелета наводили на мысль об очень крупном драконе. Но черепа нигде не было видно.

Леший побродил между костей, удивляясь тому, что они вылезли из-под земли. «Что за сила такая?» – размышлял он, ковыряя палкой останки позвоночника и многометровые ребра.

И вдруг он наткнулся на гроб.

Леший внимательно обошел покрытый грязью и плесенью ящик, наполовину вылезший из земли. Доски почернели от времени, но не сгнили. Гроб был заколочен большими гвоздями с широкими шляпками. Сработан он был на славу – из пятисантиметровых досок, плотно пригнанных друг к другу. «Для длительного хранения», – подумал леший, принюхиваясь.

Он походил вокруг гроба, но ничего не придумал. А потом решил просто поорать жутко. Это было его любимое занятие, и он прибегал к этому средству в большинстве затруднительных ситуаций. Поэтому он набрал в грудь побольше воздуху и издал такой страшный и такой громкий вопль, какой только мог издать.

Повторив орание несколько раз, леший затих и прислушался. Напуганные его криком птицы затихли. В гробу явно что-то шуршало.

«Кажется, я покойника разбудил. Блин. Счас вылезет и пойдет куролесить. А потом все меня ругать будут. Блин. Лучше уйду отсюда», – подумал леший. Но не двинулся с места. Ему было интересно посмотреть на полусгнивший труп.

Сильно заржавевшие гвозди надежно удерживали крышку. Гроб был очень большой – метра два с половиной в длину и около метра в ширину. Так что обитатель его должен был быть немалого роста. Леший осознал все это и понял, что нужно сходить за подмогой. «И открыть помогут, и подерутся при необходимости, и веселее…» – подумал он и отправился в деревню Чоу.

* * *

Повинуясь интуитивному импульсу, Андрей зашел в кабак. В полуподвальном помещении за грубо сколоченными столами на широких скамьях и на табуретках сидели десятка полтора мужиков. Пахло пивом, кислой капустой, человеческим потом и почему-то смолой. При появлении князя все встали, удивленно таращась на него.

Подбежал хозяин – невысокий чернявый лысоватый мужичок. Кланяясь, он затараторил:

– Приветствую тебя, светлый князь в моем, так сказать, темном питейном заведении. У нас полный порядок. Пьют, как ты и велел – по обычаю осадного положения – мало, помаленьку, понемногу… И в основном пиво, квас… ну… там… чай… Все почти трезвые и завсегда готовы к обороне города…

Один из стоявших мужиков упал на пол и остался лежать неподвижно.

– От устатку… – тут же пояснил хозяин кабака. – От устатку…

– Не от устатку, а от избытку, – грозно нахмурив брови и стараясь не смеяться, молвил дядя Вася.

– Случайно… Не доглядел я… Оплошность вышла… – закивал хозяин. – Исправлю сейчас же. Сей же час его выкинем…

– Почему смолой пахнет? – меняя тему, строго спросил Андрей. Дружинники, помня недавнюю сцену с поимкой предателя, выдвинулись вперед и положили ладони на рукояти мечей.

Дядька, заметив маневр ратников, испуганно прошептал вдруг охрипшим голосом:

– Да… это… сынишка балуется… клей варит… Не гневайся, княже… Дитё малое…

– А воняет не только смолой, но и тухлятиной, и еще дрянью какой-то, – потянув носом воздух, заметил воевода. – Зелье колдовское варишь?! Или пиво из использованной туалетной бумаги?! А?!

– Сынишка… малой совсем… не вели казнить… – еще тише прохрипел хозяин кабака. – Несмышленый совсем… Химия, говорит… Клей варит…

– Веди, – коротко приказал князь.

Они прошли через помещение кабака на задний двор. Там им в носы ударил резкий запах. В большом чугунном котле на костре посреди двора кипятилось какое-то варево. Неподалеку стоял парнишка лет десяти-одиннадцати с длинной палкой. При появлении отца, князя, воеводы и дружинников, он, совершенно не смущаясь, сказал:

– Клей варю. Суперклей изобретаю. Не хватает ингредиентов некоторых. Золото треба да водки, да пару бриллиантов. А батя денег не дает купить.

– А из чего клей? – спросил Андрей, которого уже слегка тошнило от зловонного запаха.

– Вестимо из чего: из пищевых отходов, из тряпок старых, из навоза, из древесных опилок… Золота бы туда – в порошочек перетертого. Да пару бриллиантиков… Я смолу туда еловую добавил – полведра. Но не то…

– А чего он склеивать будет? – поинтересовался дядя Вася, пощипывая правый ус.

– Всё. И сразу. В течение нескольких секунд, – не колеблясь, ответил мальчишка. – Но, может, и не надолго. Может, часов на двадцать-тридцать. Я так мыслю.

– Нам бы пригодился такой клей, – весомо молвил Андрей. – А долго варить, если с бриллиантами, золотом и водкой? И много золота-то надо?

– Да чуть-чуть. Для суспензии. А водки – побольше. И за пару часов управиться можно. Вот ежели я вру, то можешь меня в этом котле живьем сварить.

– А как золото в порошок скрошишь? – спросил князь. – И бриллианты – что, колоть надо?

– Нет. Бриллианты так сварим. Они растворятся – как сахар. Там я еще всыпал химикалиев всяких. А золото напильником можно.

– Трое дружинников остаются здесь – охранять стратегически важную исследовательскую… э… лабораторию. Двое – живо к княгине за бриллиантами. Я сейчас письмо напишу, – распорядился Андрей. – А золото вот – держи эти четыре монеты. Подходит?

– Подходит. Напильник у меня есть. А водка?

– Батя твой даст, сколько нужно. Оплачу из городской казны. Коли выйдет твой клей, так мы им всех басурманов склеим наглухо. Врубился?

– Врубился. Я много могу наварить. Только котлов надо, навозу побольше, тряпок и пищевых отходов. Да с дровами чтоб помогали и помешивать, – рассудительно молвил парнишка, подошел к котлу и помешал булькающее варево своей палкой.

– Василий Петрович, распорядись насчет этого всего, возьми под контроль.

– Будет исполнено, княже, – ответствовал воевода.

– Ну давай, химичь, – кивнул Андрей мальчишке на прощание и скорее пошел вон со двора, удивляясь про себя, как этот пацаненок может дышать в такой вони.

* * *

Ваня и Аня нашли крокодильчика мирно беседующим со Степой.

– Это аллигатор, – объяснила княжна. – Такие за океаном водятся. Непонятно, как он сюда попал. Я в книжках читала – там и картинки были. Тебя ветром занесло?

– Сам не знаю. Я жил в большой реке. У нас ее звали Мисисипи. Жили мы большой крокодильей семьей, я бы даже сказал, кланом. Недалеко от того места, где река наша в море впадает. Мы вели культурную крокодильную жизнь. А вот уж месяц примерно тому назад я очутился здесь. Сам не знаю как. Плыл себе скромно и тихо по Мисисипи, повторял в уме таблицу умножения, а навстречу мне в пироге – индейцы. Живые такие ребята, всё любят перья орлиные в головы себе втыкать. На нас, крокодилов, охотятся иногда. Но особо не мешают, так как много других там зверей и птиц, на которых они охотятся. Я отрулил от них к берегу. Там еще камень здоровый черный стоял. И всё. Очнулся тут. Уже месяц почти прошел с тех пор. Сижу в кустах. Ем рыбку иногда. Слушаю ваши разговоры. Как-то очень быстро ваш язык стал понимать. И вот, видите, говорю на нем.

– Дела… – протянул Степа.

– Холодно тут у вас, зябко очень, – грустно сказал крокодильчик. – Шевелюсь по ночам с трудом. Днем на солнышке немного отогреваюсь. А вода очень холодная. У нас в Мисисипи вода теплая.

– Магия, – молвила княжна. – Магический перенос. Такое бывает. Надо бы тебя, малыш, обратно отправить.

– Да, – выразил свое согласие с этой мыслью ее муж. Он хотел сказать, что аллигаторов разводить в русских реках совершенно ни к чему. Но решил промолчать – из деликатности.

– Я слыхал дома, что бывают золотые монеты волшебные. Они магию обратно любую отыгрывают. Безболезненно, – сказал крокодильчик.

– Не вот такая, случайно? – спросил Иван, доставая из кармана подарок лягушонка.

– Я не знаю, – ответил молодой аллигатор.

Из ближних кустов вышел старик-лесовик. Он молча кивнул присутствующим и произнес:

– Монету ему в пасть положите. И все дела. Только сначала попрощайтесь.

– И что со мной будет? – немного испуганно спросил крокодильчик.

– Дома очутишься. Только больше к тому камню не плавай. А монета растворится во время магической переброски. Дома про нашу Русь расскажешь. Только не ври ничего. А я могучий волшебник, – объяснил старик-лесовик.

– Спасибо. А можно я тогда еще здесь пока погощу? Интересно у вас тут. А домой я и попозже могу. Мне все новое интересно. И люди у вас хорошие. Можно? – уже гораздо более бодрым и веселым голосом спросил аллигатор.

– Можно, – разрешил могучий волшебник. – Но советую до зимы все же успеть. А то в лед вмерзнешь. Знаешь, что такое лед?

– Не знаю. А когда зима?

– Полгода еще, – объяснил Степа. – А теперь лето наступит скоро. Теплее будет. Только не вздумай тут кусаться!

– Ни в коем случае! – твердо пообещал крокодильчик. И спросил: – А у вас все так живут?

– Не все, – усмехнулся Ваня.

Появилась Аделаида – на сей раз просто подошла. Они вела за руку Давида. Неразлучный с мальчиком Чудик ехал у него на плече.

Похлопав крокодильчика по морде, ведьма предложила:

– А давайте его в деревню возьмем. В домах-то теплее. Он может у печки греться. Или даже на печку можно его класть.

На том и порешили. Старик-лесовик удалился в лес. А все остальные повели молодого аллигатора в деревню, по дороге знакомя его с жителями и рассказывая о местных обстоятельствах.

* * *

Андрей еще раз побывал на городских стенах, подбодрил людей, поглядел, как у стен организованы склады камней и бревен для кидания на головы штурмующих. Сверху на стенах и на башнях уже было запасено очень много всякого, что планировалось кидать в чужеземцев. В том числе там лежали связки дротиков, кирпичи и даже мощные рогатки с мешочками относительно небольших камней.

На глаза князю попался старик с копьем. Дедуля выглядел еще крепко. Он нес стражу, в то время как другие воины вокруг отдыхали.

– Что, дед? Выстоишь? – спросил Андрей, останавливаясь.

– Сколько смогу, выстою, – ответствовал старик не спеша. – Не затеяли бы подкопы рыть. Известное дело при осаде. Вроде тихо себя ведут, а роют, что твои кроты. Втихаря. Я не уверен, но опасаюсь.

– Спасибо за совет, – кивнул князь. – Но что с этим делать? Как предугадать, где рыть будут?

– Да, может, и не роют. Это я так – думаю.

– А все же?

– Птицу какую-нибудь попросил бы посмотреть вокруг.

– Мысль. Ну давай, дед, держи здесь оборону, – молвил Андрей и двинулся дальше. Шедшие за ним дружинники весело гремели сапогами и шепотом переговаривались. Настроение у всех было хорошее.

* * *

Леший пришел в деревню и битый час всех по очереди уговаривал отправиться с ним на болото вскрывать гроб. Никто не хотел. Ваня отвечал, что не может оставить беременную жену. Степа – что это не его стиль. Чоу только молча улыбался. Аделаида с Лизой шушукались и хихикали, но ничего вразумительного не отвечали. Ученики Чоу все были заняты на работах по хозяйству. Бывший карлик Вова заявил, что он переутомился, пиля дрова. Ингольда просто ничего не сказала. А Дружок демонстративно отвернулся.

Унылый леший побрел обратно, вооружившись маленьким топориком и фомкой. Он размышлял о том, что у всех дела, а ему никто помочь не хочет в таком благом и интересном мероприятии, как взламывание гроба с ожившим покойником. «Бросили меня все», – думал леший, шагая по влажному мху.

День уже клонился к вечеру.

На болоте все было по-прежнему. Гроб все так же лежал, полузарытый в землю. Гигантские кости белели в тени небольших деревьев, которыми довольно густо поросло болото. Где-то стучал дятел.

Леший завыл – негромко, похоже на ветер, гуляющий в вершинах деревьев. В ответ из гроба донеслось:

– Ау! Ау!

– Кто там, – подумав, спросил леший. – Кто в гробу?

– А ты кто? – раздался голос.

– Фараон Тутунхамон! Что за глупые вопросы?! Отвечай, раз я спрашиваю! А то сейчас разожгу костер вокруг твоего гроба и спалю тебя!

– Ты вправду фараон Тутунхамон? Меня, что, в Египет занесло? Я где? – удивился тот, кто был в гробу.

– Я уже собираю хворост! – страшным голосом сообщил леший. – Ты в русском лесу. До Египта далеко. Сейчас я запеку тебя в гробу. А потом скормлю ракам в озере. Вот уж они скажут мне «спасибо»! Последний раз вопрошаю: ты кто?

– Ой! Мне страшно! – донеслось из гроба. – Я боюсь.

– Чего ты боишься?! – не очень логично спросил леший. Ему не хотелось сжигать гроб с ожившим покойником. К тому же, напугав лежавшего в гробу, он почувствовал удовлетворение и собственную значимость.

– Не сжигай меня, пожалуйста.

– Ладно. Не буду пока. Счас выпущу тебя. Только, чур, не баловать, не хулиганить и меня слушаться. А то обратно убью и урою. Я тут в лесу главный… Э… Один из главных, если точнее.

– Так ты лесной царь?

– Ну… Типа того. А ты-то кто?

– Ой, выпусти меня, пожалуйста.

«Не хочет себя называть. Странно. Может, не стоит гроб вскрывать? А то вдруг чего…» – подумал леший и застыл с фомкой в одной руке и с топориком в другой. Обитатель гроба затих.

«Эх! Была не была! – решил леший. – Вскрою гроб! Пусть меня все потом ругают. В крайнем случае наши колдуны и богатыри все поправят. Интересно, труп сильно сгнил или там что-то типа мумии? А может, просто скелет вежливый? С секирой, скажем, или с пилой…»

Работая фомкой и топориком, леший постепенно вынул все гвозди, которыми был заколочен гроб. Затем он отложил инструменты в сторону, поднатужился и спихнул крышку в сторону одним махом. И заглянул внутрь.

В огромном гробу лежала совсем маленькая девица – ростом не более метра. Она лежала в мягких подушках, а вокруг были навалены всякие ящички, шкатулки, коробки и мешочки. Девица была в одеждах из меха, красиво расшитых бисером. Волосы у нее были черные, а глаза – фиолетовые.

«Красавица!» – подумал леший. А вслух спросил:

– Откуда ж ты такая взялась? Чего в гробу делала?

– Спала, – ответила девица и села. Затем сладко потянулась и объяснила: – Похоже, очень долго. Меня усыпили. И велели не говорить, кто я, пока гроб не откроют.

– За что ж тебя так?!

– Батюшке моему, царю лесных полулюдей, ведьма одна предрекла, что я выйду замуж за бомжа. И что от этой судьбы мне не уйти. Вот батюшка и велел меня усыпить и в гробу схоронить. Чтоб уж наверняка судьбу обмануть. Вещей всяких мне в гроб уложили: украшения мои, одежду, обувь, книжные свитки…

– А как же ты согласилась?

– Да меня и не спросил никто. Батюшка наш строгий был. Три часа на сборы – и все. И под неусыпной охраной. Да я и благодарна ему. А то ведь сначала решил меня зарезать – чтобы царский род не позорить родством с бомжом.

– Ни фига себе у вас порядочки были! – поразился леший. – Подумаешь – бомж! Чё такого?! Ишь!

– Да я-то не против была бы. Если судьба, так и хорошо. К тому же, что значит «бомж»?! Бродяга, путешественник… Или вот типа пастух, кочевник… А может, владелец большой территории – вот и живет то здесь, то там…

«Охмуряет или правду говорит?» – подумал леший. И спросил:

– А ты вылезти хочешь?

– Сейчас. Попривыкну сначала. Да!.. Я же тебя поблагодарить не успела! То есть забыла! Спасибо тебе большое! Это ты так громко кричал тут несколько часов назад?

– Я.

– Ну вот от этого я и проснулась. А потом ты за инструментами ходил?

– Ну.

– Спасибо. А ты знаешь, где живут лесные полулюди?

– Уже очень давно нигде не живут. Только если вот как ты – в гробах где-то спят. Я весь лес вокруг на тыщи километров знаю, так что в курсе. Но ты не расстраивайся. Я слышал про твой народ от Бабы Яги. Они давно все вымерли. Детей рождалось все меньше и меньше…

– Ну что ж. Я их, честно говоря, уже плохо помню. Сколько ж лет я проспала?

– Может, тысячи три, а то и четыре…

– Ни фига себе! – поразилась девица.

– Вот и я говорю: ни фига себе! – улыбнулся леший.

– А как же я теперь тут?

– Поможем. Не боись. Надо подумать немного. Но спешить некуда. Погода хорошая. Ты пока привыкай. Посиди тут. Гроб-то удобный?

– Удобный. Но надоел уже.

– А как вы жили раньше?

– В землянках обычно. Некоторые на деревьях жилища из толстых веток обустраивали и оплетали их прутьями потоньше. Кое-кто шалаши предпочитал. Вигвамы делали. Но в основном все же в землянках жили.

– А как звать тебя?

– Лада.

– Красивое имя. А меня просто лешим зовут. От слова «лес». У меня дома нет. Мне без надобности он. Я бродить люблю. Но для тебя что-нибудь сообразим. Здесь и деревня есть рядом. Люди там хорошие, тебя не обидят.

– Нас люди всегда не любили.

– Так это давно было. Времена поменялись. Да и люди эти, я говорю, хорошие, добрые. Но не хочешь к ним, так я что другое изобрету.

– Ну, я уже попривыкла, – заявила девица и вылезла из гроба, встала на землю. Она потянулась и засмеялась: – Весна! Я родилась! Ура!!!

* * *

Аня и Ваня, проводив аллигатора в деревню и устроив там ему гнездышко на печке, решили пойти посидеть на берегу реки. Волшебную монету богатырь теперь положил дома – в ларец, где хранились лекарства и многочисленные книжки, которые Аня иногда почитывала.

– Я думаю, что сегодня все же еще не рожу, – сказала княжна, когда они уселись на бревнышко метрах в трех от воды.

– Ну-ну. А с монетой прикольно вышло. Откуда она у лягушонка? Спер, что ли, где-нибудь?

– Вряд ли. Скорее всего, просто в иле валялась.

– Прикольный аллигатор, – задумчиво произнес Иван.

– Да уж. На печке ему понравилось. Сидит там в одеялах старых – и тепло ему. И ребята за ним присмотрят, покормят. И не скучно. Хороший крокодильчик.

– Слушай, а леший-то ушел-таки гроб открывать. Придурок. Приспичило ж ему! Получит еще по мозгам… – заволновался богатырь.

– А вдруг там невеста ему? Типа спящая красавица… – предположила Аня.

– Мертвая?!

– Спящая. А он ее разбудит…

– Пойти бы посмотреть. Неспокойно мне.

– Пошли. Я бы тоже прогулялась. Здесь ведь недалеко сравнительно.

– Ну я и не знаю… Ты же все же как-никак…

– Да не волнуйся. У беременных женщин обостряется интуиция. Там все будет хорошо, – успокоила мужа Аня.

– Ну давай. Оружие брать?

– Возьми рюкзак – побольше который.

– Зачем?

– Меня понесешь, если я устану, – улыбнулась княжна. – Интуиция мне подсказывает, что рюкзак пригодится.

* * *

Князь Андрей сидел в своем тереме и размышлял. Света сидела напротив него за столом и тоже размышляла. Они молчали. Уже близился вечер.

Пришел дружинник и сообщил, что суперклей работает, но усилие большое не держит. И проблема в том, что для его склеивания нужно водкой его поливать. Словом, для использования в боевых условиях пока тема не дотягивает. Но мальчишка обещал постараться улучшить показатели.

Когда дружинник вышел, Андрей спросил жену:

– Как ты думаешь, не сделать ли вылазку небольшую? А то я уж засиделся. Выйдем, вдарим – и обратно. Братьев этих возьму… Так, размяться…

– Смотри сам. Только осторожно.

Князь вышел из терема и отправился собирать отряд для вылазки. Брал только добровольцев. Идти решили пешими и далеко от стен не отходить. Братья-удальцы, уже освоившие утяжеленные железные палки, весело облачались в доспехи. Набралось всего около восьмидесяти человек.

Андрей подробно проинструктировал дядю Васю, которому поручалось командовать лучниками на стенах и держать на случай чего поблизости мощный отряд конных воинов. Затем князь обратился к бойцам своего отряда:

– Мужики! Не увлекайтесь. Наше дело – немного дать им по мозгам, немного показать свою удаль и без потерь вернуться обратно. Вернуться быстро. По команде моей все отступаем к воротам. Если не пустят, то пробьемся. Наши помогут в крайнем случае. Биться кучно, но друг другу не мешать. Вопросы есть?

– А если убьют кого или ранят? – спросил один из дружинников.

– Раненых выносим. А убитых – по возможности. В крайнем случае бросаем. Но ни убитых, ни раненых быть у нас не должно. Ясно?

Все покивали. Проверили оружие. Распределились в боевой порядок. Договорились о взаимодействии. Андрей назначил восемь командиров групп. Пятерых братьев по их просьбе выделили в отдельную группу.

Потом на рыночной площади потренировались маневрировать, наступать, отступать, согласовывать действия. Занимались этим около часа. Затем князь объявил получасовой отдых. Все расположились поблизости от городских ворот. Еще раз проверили снаряжение и оружие.

И вот отряд изготовился к бою.

Воины быстро распахнули ворота, и князь повел бойцов вперед.

Чужеземцы не сразу заметили маневр горожан. Поэтому отряд успел добраться до ближнего скопления вражеских воинов без помех. Пробежав около полутораста метров, русские вступили в бой. Полулюди-полутролли, на конях стоявшие в боевой готовности, моментально перешли к контратаке.

– Отходим! – прогремел приказ Андрея.

Отряд горожан, дружно отбиваясь от превосходящих сил противника, поспешил обратно к воротам. Со стен ударили лучники, отгоняя супостатов. Заработали катапульты, дабы не дать возможности подойти новым отрядам врагов.

Метров за пятьдесят до ворот полулюди-полутролли отстали от русских, повернули своих коней и ускакали подальше от стен. Вслед им неслись улюлюканье, бурдюки с дерьмом и ругательства.

Последним войдя в ворота, Андрей окликнул командиров групп?

– Никто не отстал?

Ему сообщили, что все на месте. Было несколько легко раненых. Князь слегка пожурил за это, но потом сказал громко:

– Молодцы! Задача выполнена. Всем отдыхать. Мы им показали, что у нас тоже есть зубы. Теперь будут бояться. Ну, не очень бояться, но будут.

Горожане хвалили бойцов. Дядя Вася сообщил:

– Я со стены видал, как вы нескольких этих гадов крепко отделали. Их уносили.

– Ура! – закричали все.

* * *

– Я понял: это рюкзак для того, что в гробу лежит, – сказал Иван жене, когда они подходили к болоту. Только ведь, наверное, там грязь всякая… Рюкзак жалко.

– Посмотрим. Я пока и сама ничего не знаю, – отвечала Аня, бодро шагая по лесным тропинкам.

Дойдя до болота, ребята застали лешего, прогуливающегося вокруг открытого гроба в компании черноволосой девицы очень маленького роста. Сия пара была занята беседой и прибывших сначала и не заметила. И только когда Иван громко чихнул от попавшей в нос древесной пыли, леший глянул на него и Аню, а потом сказал своей собеседнице:

– А вот и Иван пришел с рюкзаком – вещи носить. Я ж говорил, что у нас люди хорошие. Видишь: даже и звать не надо, сами пришли. А это Аня, жена его. Хорошие ребята. Ваня сильный очень. Он богатырь. Даже с драконами сражался. А Аня – княжна. Она ему во всем помогает.

– Меня Ладой зовут, – представилась девица.

– Ты из гроба? – спросил Ваня.

– Да, она из гроба. Ее много тыщ лет назад усыпили, в гроб уклали и зарыли, – объяснил леший. – Кстати. А чего тут кости-то эти?

– Не знаю, – пожала плечами Лада. – Может, они сами по себе? Я ничего такого не помню. А ты, Иван, правда поможешь мои вещи перенести?

– Помогу. Только куда?

– А хочешь, около деревни тебе землянку сделают ребята? – предложил леший девице. – И привычно тебе будет, и люди добрые рядом, и охрана там колдовская…

– Ой, как мило! – воскликнула Лада.

– Грузи, Ваня, шмотки в рюкзак – и пошли. А то уже темнеет, – распорядился леший.

Иван снял рюкзак и вместе с Ладой стал укладывать туда ее вещи. Отдельно пришлось еще сделать связку подушек. Когда все было готово, богатырь закинул рюкзак на плечи, повесил связку подушек себе спереди, и они пошли.

По дороге Лада многократно благодарила Ивана и Аню за то, что они пришли, рассказывала о своей прошлой жизни и об обычаях своего народа. Леший шагал рядом с ней – молчаливый и солидный.

Дойдя да деревни, решили устроить на сегодня для дочери лесного царя шалаш, а уж завтра построить ей землянку. Встретившийся на пути Вова поздоровался и хотел пройти мимо, но леший внушительно произнес:

– Вова! Дочери лесного царя нужен шалаш. Построй, пожалуйста.

– А чё я?! – возразил бывший карлик. – Чего я?! Сам и строй, если надо!

Иван положил ему руку на плечо и спросил:

– Что, Вова, хочешь разозлить нашего доброго лешего? Что, ты переработался сегодня?

– Я шут, а не работяга, – уже менее уверенным тоном ответил Вова.

– Был шут. А теперь работник, – поправил его Ваня. – Ну-ка дуй за топором! И чтоб через полчаса шалаш был готов! Я проверю лично! А то без ужина сегодня будешь кукарекать. И завтра жрать не дадим. Вот тогда и посмеемся.

Вова сразу же ушел за топором. Скоро он вернулся и под руководством лешего принялся за работу. Ваня сгрузил рюкзак и подушки, пожелал Ладе хорошего отдыха и отправился домой. А Аня осталась еще поболтать с новой жительницей.

– Вещи твои здесь никто не сопрет, – успокаивал леший Ладу через полчаса, когда шалаш был готов. Вова ушел, обиженно сопя. Аня взялась сообщить мужу о том, что шалаш сделан хорошо. Она тоже ушла домой.

– Расскажи мне, пожалуйста, о чем-нибудь еще, – попросила Лада, когда они остались с лешим вдвоем. – Только хорошо бы чего-нибудь поесть, если можно.

– А ты что ешь обычно?

– Ну… Все ем. Яблочек можно вот – сушеных или таких. Или лепешку какую…

Сбегав в ближайшую избу, леший притащил две пригоршни сушеных яблок в глиняной миске, и они сели рядом на подушки, стали потихоньку жевать яблоки и разговаривать.

* * *

Барк долетел до города, когда уже стало темно. Он постучал в окно, и Света впустила ворона в комнату.

– Я с пр-р-риветом! И с идеей, – сообщил Барк. И сразу же изложил ванино предложение.

Потом поговорили о городских делах. Андрей с воодушевлением рассказывал о бурдюках с дерьмом, о горючем самогоне, о суперклее, о разоблачении предателя, об укреплении стен и ворот, о сегодняшней вылазке, об опасности подкопа…

– Били мы их в чистом поле! – с энтузиазмом говорил князь. – Крепко били! Но потом отошли, конечно. Поглядели хоть вблизи на этих мразей. Глаза у них фиолетовые. Ты прикинь, Барк. Фиолетовые глаза! Точно, мутанты. Но сражаться умеют. Правда, мы им показали! Но мало нас – вот беда. Так что пока в основном у нас стратегия обороны. Пока.

– Кар-р! Кар-р! Я утр-р-ром обр-р-ратно полечу. Все пр-р-ро вас нашим р-р-раскажу. Все в вас вер-р-рят!

– А мы завтра попробуем поучить народ орать страшно и ужасно, – сказала Света.

Поговорили еще немного, а потом легли спать. Ворон устроился на шкафу, и оттуда долго еще слышалось его предсонное шуршание и пыхтение.

* * *

Звезды уже давно зажглись в небе, а леший и Лада все сидели и разговаривали. Яблоки они уже давно доели и теперь жевали сухари, запивая их водой из глиняных кружек. На минутку их навестила Аделаида – поздоровалась с дочкой лесного царя и сказала, чтобы та чувствовала себя как дома. Затем ведьма ушла.

Деревня уснула. Лес стих. Стояла безветренная лунная ночь.

Леший сбоку поглядывал на Ладу и видел, что в ее глазах отражается почти полная Луна. «Похоже, у нее хороший характер», – подумал он.

– А не страшно тебе было гроб открывать? – спросила девушка. – Ведь ты же не знал, что там я, а не какой-нибудь монстр. Всякое ведь бывает…

– Не страшно. Я вообще вот так редко чего-то боюсь. А вот ежели заорет кто неожиданно из-за дерева рядом, то аж душа в пятки уходит и сердце обмирает. Я и сам часто так кого-то пугаю.

– А зачем?

– Не знаю, честно говоря. Привык. Такой стиль жизни сложился. Может, пора и поменять в нем что-то…

– А я тебе нравлюсь?

– Конечно!

– Ты мне тоже. Ты мне сразу понравился. Я как будто тебя всегда знала. А ничего, что я старше тебя на тысячу лет или на две?

– Ерунда, – отмахнулся леший. – Зато ты очень молодо выглядишь. Совсем не состарилась и не подгнила в гробу.

– А знаешь, лес за это время почти не изменился. Все точно такое же. А история и людей, и полулюдей вон как изменилась.

– А почему вы называли себя полулюдьми?

– Ну, мы же ростом в полчеловека. Но мы не считали себя хуже. Жили сами по себе. Зерно у людей обычно выменивали, а все остальное сами добывали.

– А знаешь, я на самом деле не очень главный в лесу. Вот Аделаида и мать ее, Баба Яга, да другие колдуны и ведьмы – они да! А я мало чего умею. Так… Брожу по лесу, поручения всякие выполняю иногда или просто тусуюсь…

– То есть вроде как бомж, – ласково улыбнулась Лада, повернув к лешему лицо.

– Ну типа того, – ответил он, глядя ей в глаза.

Девушка подняла левую руку и погладила его по щеке. А потом сказала:

– Ну, я хорошо выспалась, сил набралась, так что могу побродить с тобой по лесу. Землянку, пожалуй, можно и не строить. Да и шалаш можно было не делать. Спать совсем не хочется. Ну что? Покажешь мне современный лес? Не помешаю я твоей лесной бродячей жизни?

– Конечно, не помешаешь. Я буду очень рад. Только ведь в лесу и холодно бывает, и сыро… Да и еды ведь много с собой не унесешь. Правда, можно здесь недалеко бродить. Уходить на несколько дней, а потом возвращаться. Тут еды всегда дадут. А мне-то в ней особой нужды нет. Я ведь все же типа нечистая сила…

– Да я и к голоду, и к холоду, и к сырости привыкшая. Я и в снегу могу спать, и не есть могу неделями… Мы ведь лесные были полулюди. А теперь, правда, я и не знаю, как себя называть.

– Да имя у тебя хорошее. Чего еще придумывать?

– Вещи можно здесь оставить. Только лучше не в шалаше, а где-нибудь в доме или в сарае. Мне с собой только немного нужно. Рюкзачок там где-то в мешках есть мой.

– А с жителями здешними ты не хочешь познакомиться? – удивился леший.

– Постепенно и познакомлюсь. Куда спешить? К тому же мы ведь не прямо с утра убегаем. Правда?

– Правда.

– А ты костры любишь?

– Не очень. Терплю.

– А я люблю, – сказала Лада. – Люблю в огонь смотреть. Это ничего? Тебя не будет раздражать? Можно, конечно, и без костров…

– Ну зачем же без костров?! – запротестовал леший. – Я к ним в принципе нормально отношусь. Мне просто самому раньше не надо было. А раз тебе надо, то и мне тоже надо. И шалаши для ночлега строить можно. Или там гнезда на деревьях…

– Интересно… Мой народ исчез в реках истории давным-давно, я попала в другой мир, за один день я узнала столько нового… А как-то совершенно устойчиво себя ощущаю.

– Наверное, потому что это судьба, – предположил леший.

– Наверное, – согласно кивнула девушка.

* * *

Аня разбудила мужа и сообщила:

– Точно рожаю. Уже схватки начались.

– Будить всех? – вскочил с постели Иван.

– Погоди. Это на много часов еще. Пусть поспят Аделаида и Лиза пока. А остальных и вообще будить не надо.

– Чего делать будем?

– Ну, поговорим… А то можешь мне книжку вслух почитать.

– Конечно. Давай почитаю.

Они зажгли лампу, и Иван, взяв книгу, начал читать вслух. Аня слушала некоторое время. Через полтора часа княжна зевнула и сказала:

– Похоже, это нерегулярные схватки. Уж час нету. Ты извини. Может, спать снова будем?

– Нормально все. Конечно, спать будем, если хочешь.

– Я есть хочу.

Они поели холодной каши с медом, запили ее простоквашей и снова легли спать.

* * *

На рассвете Андрей, наскоро позавтракав, вышел на улицу учить народ страшным крикам. Барк улетел. Света отправилась наводить порядок со снабжением воинов и ополченцев продуктами, так как уже были жалобы.

Искусство устрашающих воплей для подавления психики противника русским людям пришлось по душе. Китайскую методику, которую Андрей изучал под руководством Чоу, немного переделали с учетом русской фонетики и русской физиологии. Князь особенно подробно объяснил людям, что дело не в том, чтобы грубо ругаться, а в том, чтобы особым образом направить свою психическую силу через крик, в результате чего враги цепенеют, паникуют и перестают соображать.

Уже через пару часов начались групповые тренировки. Вскоре их перенесли прямо на стены: защитники города в натуре учились пугать противников в реальных условиях. Полулюди-полутролли пока никак не проявляли признаков ужаса и паники, но воеводы объяснили всем, что те просто привыкли держать понт, а в душах уже трепещут.

Светлана быстро навела порядок с питанием защитников города, для чего, правда, ей пришлось посадить в тюрьму троих старшин поварских бригад и конфисковать все их имущество в счет возмещения убытков городской казне. Старшины успели за два дня осады наворовать столько провианта и перепродать его, что даже привыкшая ко всякому княгиня удивилась.

Научив горожан страшно орать, князь велел им перестать это делать, дабы не охрипнуть раньше времени. Он дал указание запомнить отработанный навык и использовать психоподавляющие вопли в случае боевых действий.

К Андрею подошли пятеро братьев-удальцов и попросили снова устроить вылазку. На сей раз они готовы были идти одни. Князь подумал немного и разрешил. Обрадованные братья пошли надевать доспехи. Скоро они возвратились, с удовольствием помахивая своими железными палками.

Андрей решил на сей раз атаковать противника через другие ворота. Приоткрыв одну створку, выпустили братьев. Те помчались во всю прыть на стоявший поблизости конный отряд полулюдей-полутроллей, в котором было не менее полутысячи всадников.

Враги растерялись. То ли они испугались издаваемых братьями устрашающих криков, то ли заподозрили ловушку, то ли почуяли перед собой богатырей… После короткого замешательства отряд конников отступил.

Братья затормозили, оценивая обстановку. И спокойно пошли обратно. Со стен их восторженными криками приветствовали горожане.

Закрыв ворота за возвратившимися пятерыми удальцами, дружинники подняли их на руки и понесли к князю. Андрей похвалил братьев и пообещал еще их выпускать в чисто поле поразмяться на благо родной земли.

Братья-удальцы низко кланялись князю, благодарили его и попросили сделать им железные палки потяжелее и подлиннее, так как к этим, по выражению самого младшего, «руки уже попривыкли до нечувствительности». Андрей распорядился немедленно озадачить кузнецов.

Подошел воевода Степан Игнатьевич и сообщил, что есть подозрение о подкопе в районе северной стены. Там, вроде бы, слышны какие-то звуки – вроде бы, из-под земли. Князь вспомнил, что хотел попросить Барка разведать на этот счет, но ворон уже давно улетел. Обругав себя в душе за забывчивость, Андрей направился к северной стене.

Там люди слушали подземные звуки, прикладывая уши к земле. Все говорили разное. Расположение предполагаемого подкопа тоже все указывали разное. Андрей послушал сам, но вообще ничего не услышал.

Решив действовать наугад, он отдал приказ, и скоро восемь самых больших городских катапульт подкатили на удобные позиции. Вокруг расставили и полсотни катапульт поменьше. Все метательные агрегаты зарядили камнями покрупнее – чтобы стрелять недалеко, но уж мощно. Специалисты по стрельбе из катапульт все подготовили и настроили.

И вот одновременно по команде князя все катапульты разом выстрелили. Камни полетели высоко вверх, через городскую стену и упали все почти точно в одно место. От их удара о землю даже стены города вздрогнули. А там, где они упали, почва сильно осела.

– Ура! – закричали горожане, поняв, что с первого же раза накрыли подземный ход. И поскорее зарядили катапульты бурдюками с дерьмом. И было для чего! Полулюди-полутролли забегали, отрывая своих из заваленного подземного хода. Они прикрывались щитами, так как до городских стен было всего метров семьдесят.

Дядя Вася предложил повторить удар камнями. Но Андрей, считая, что камни надо поберечь, велел стрелять содержимым отхожих ям. Эффект оказался превосходный: враги завыли от отвращения, и в их действиях даже наметился небольшой бардак. Но они все же успешно помогли выбраться из-под земли группе копателей. И, все в дерьме, спешно удалились от городских стен.

Похвалив людей, Андрей поручил вести постоянное прослушивающее наблюдение за подземной обстановкой и при первых же признаках опасности сообщать ему в любое время дня и ночи.

После этого князь собрал воевод и старших дружинников, дабы обсудить с ними стратегию отражения предстоящего ночного штурма.

* * *

Проснувшись, Аня и Ваня отправились навестить Ладу. Но та уже ушла куда-то с лешим. Об этом сообщил ребятам Дружок:

– Сказали, что побродят немного вокруг. Спозаранку свалили. И до сих пор нет их. Любовь… Гав!

– Ну и хорошо, – сказала княжна. – А Барк не возвращался? Он в город полетел вчера.

– Прилетит.

– А вон – это не он крыльями машет? – указал Иван в небо над лесом.

– Похоже, он, – согласился пес, приглядевшись и принюхавшись. – Запах оттуда, похоже, его – ветер ему попутный…

И действительно, скоро Барк, хлопая крыльями, опустился на землю около ног Ивана и Ани. Он рассказал о делах в городе и о своих впечатлениях. Между прочим упомянул и о вылазке Андрей с отрядом.

– Шило в заднице, – неодобрительно отозвался о действиях князя Дружок. – Чего суетятся? Сидели бы да копили силы.

– Наоборот, энергию разгоняет, – возразил Ваня. – Иначе скиснут все. А боевой дух – важная штука. А чего-нибудь узнали про этих полулюдей-полутроллей во время вылазки?

– Глаза, говор-р-рят, у них фиолетовые. Вот и все боевые достижения! Кар-р! Кар-р! Дур-р-рь! Дур-р-рь! Хор-р-рошо хоть не убили никого из наших!

– Слушайте, а ведь у Лады тоже фиолетовые глаза, – вдруг сообразила Аня. – Они, может, в дальнем родстве?

– А точно? – засомневался Иван.

– Да ты, что, не разглядел? – удивилась его жена.

– И не смотрел даже. Я рюкзак нес, а потом есть хотел. Нашел леший себе невесту – пусть он и разглядывает ее глаза.

– Точно. Фиолетовые у нее глаза, – подтвердил Дружок. – Я слышал, как леший ей говорил что-то об этом. Но я не слушал толком – меня это не касается. Но точно фиолетовые. Гав.

– Тема, – молвил богатырь задумчиво.

– Надо что-то делать! – энергично высказалась княжна.

– Как пить дать, – согласился Дружок.

– А что за Лада? – удивился ворон. – И чего это такое вы говорите, будто у лешего невеста есть?

– В гробу нашел ее и разбудил. Обычное дело, – объяснил Ваня, думая о своем. Аня и Дружок тоже задумались. Наконец богатырь решительно молвил: – Надо ее найти и навести справки. Пойдем поищем. А ты, Барк, отдохни. Молодец ты. Важную информацию принес.

Дружок вскочил и уверенно повел Аню и Ваню по следам лешего и Лады.

* * *

Андрей сидел на скамье во дворе княжеского терема, вытянув ноги в красивых сапогах, и отдыхал. Рядом почтительно стояли двое дружинников. Поднимался ветер. Он дул порывами, делавшимися раз от разу все сильнее. Постепенно это стало походить на ураган. Князь подумал и решил, что неспроста так сильно ветер дует.

Налетая на город, струи мчащегося воздуха завихрялись в небольшие смерчи, поднимая пыль и всякий мусор. Везде уже летали какие-то тряпки, бумага, множество стружек и опилок… В домах поспешно закрывали ставни. Жители города убирали все, что могло быть унесено или испорчено ураганом.

Андрей продолжал сидеть на лавке и смотреть в основном вверх. Дружинники рядом переминались с ноги на ногу. Это были еще совсем молодые парни, лишь недавно взятые на постоянную службу в дружину. Оба они с утра выпили по четыре порции компота, и теперь им очень хотелось отлить. Но они стеснялись сказать об этом князю, опасаясь, что он разругает их за небоеготовность.

Вдруг ветер подул с прямо-таки ужасной силой. Его порыв был столь стремителен, что люди на городских стенах и просто на улицах стали хвататься за все что попало, дабы их не сдуло.

Андрей смотрел в небо и размышлял: «Во, блин, как несет! Неспроста!»

Внезапно он увидал в вышине какую-то конструкцию – типа домика или коробки. Ее несло прямо на крепость, кувыркая и швыряя из стороны в сторону. И князю почудилось, что в этой конструкции сидит человек.

Хрясь! Летевшая штуковина ударилась о шпиль княжеского терема и зацепилась за него. Шпиль не покачнулся. Андрей встал и, глянув на двоих дружинников, стоявших рядом, приказал:

– Живо наверх! Будем снимать эту хрень!

– Княже! Прости! Нам в туалет надо! По малой нужде, – не выдержал один из парней. – Прости! Не повторится больше!

– Вы что?! Как это – не повторится?! Дуйте в уборную, а потом – резко сюда. Я пока подумаю. И в следующий раз не надо терпеть до вылезания глаз из орбит.

Оба дружинника убежали, а Андрей снова посмотрел вверх, одновременно замечая, что ветер сделался слабее. Застрявшая на шпиле конструкция покачнулась и развалилась. Ее обломки заскользили вниз по сильно покатой крыше. Это были палки и большие куски ткани. Среди них и вправду оказался мужик – похоже, живой. Съехав вместе с обломками своего сооружения по одной крыше, он попал на другую и поехал вниз по ней – уже не так быстро, поскольку вторая крыша была менее покатой. Дядька сползал на пузе, балансируя руками и ногами. «Ловкий чувак», – одобрительно подумал князь.

Съехав со второй крыши, мужик попал на третью – уже почти совсем пологую. И там остановился. Он лежал и, видно, соображал. Андрей тоже подумал и крикнул:

– Эй ты там! Лежи тихо! Мы тебя сейчас снимем!

Люди задирали головы, удивляясь. Кто-то из старших дружинников уже сориентировался и послал троих молодых снять дядьку с крыши. Парни быстро и толково выполнили задание. Мужик даже мог идти сам, хоть и держась за их плечи. И скоро он стоял перед князем. Тем временем прибежали из туалета и те двое дружинников, которые с утра слишком пожадничали до компота.

– Я князь Андрей, правитель этого города. Мы в осаде. Вокруг города – огромная армия полулюдей-полутроллей. А ты кто таков будешь?

– Я барон фон Додор. Я немного знать русский язык. Я прилетать на воздушный змей. Ураган. Я летать около мой замок в Германии. Я есть любитель летать.

– Вот и прилетел, – мудрым тоном констатировал Андрей, одновременно замечая, что ветер совсем стих. – Хорошо. Ты не ранен?

– Нет. Но я очень хотеть есть, пить и спать.

Андрей поручил накормить и напоить барона и устроить его отдыхать. Затем снова сел на лавку. «Неспроста он прилетел», – подумал князь.

* * *

Лешего и Ладу нашли довольно скоро. Они сидели на стволе поваленной березы и о чем-то увлеченно беседовали.

Дружок издалека деликатно потявкал, чтобы обратить их внимание на себя и Аню с Ваней. Лада приветливо помахала ребятам и псу рукой, а леший просто чихнул.

– У тебя фиолетовые глаза, – прямо с ходу обратился Ваня к Ладе. – Доброе утро. У полулюдей-полутроллей, которые пришли огромной армией на Русь и обложили осадой город, где правит брат моей жены, тоже фиолетовые глаза. Это только что сообщил нам ворон. Вот мы и подумали, что ты, может быть, чем поспособствуешь в такой трудной ситуации.

– Про полутроллей я знаю. Это народ, который жил в горах на севере. Они ростом были примерно в половину троллей. Почему-то считалось, что наши два народа находятся в родстве. Между нами была налажена связь посредством особых перелетных ночных четвертьдраконов. То есть в обычном драконе примерно метров двадцать-тридцать длины, а в этих, соответственно, было метров пять-шесть. Они переносили письма и небольшие посылки. Помню, на праздник зимнего солнцестояния обычно прилетал с севера четвертьдракон и приносил детям нашего народа в подарок мешок с леденцами – особыми засохшими капельками сладкого сока. Это было лакомство. А секрет его изготовления полутролли хранили в строжайшей тайне. Мы называли эти штучки леденцами, потому что они были похожи на маленькие льдинки, которые постепенно таяли во рту.

– А что вы им посылали? – спросила Аня.

– В основном сушеный помет долбодятлов. Они его там как приправу для засолки грибов использовали. Нам, конечно, это казалось немного странным, но о вкусах не спорят. А еще говорили, что наши цари традиционно посылали полутроллям волшебные камушки. У меня есть один. Наши шаманы утверждали, что такой камушек, если его подержать в руке, дает глубинное спокойствие души.

– Тема, – молвил Иван. – Пошли за камушком. Дашь нам его?

– Конечно, – улыбнулась Лада.

– Возможно, поток волшебных камушков, которые посылали лесные полулюди северным полутроллям, иссяк в связи с вымиранием лесных полулюдей, – предположил леший. – И постепенно они порастеряли свои камушки и потеряли спокойствие души.

– Ну, это еще вилами на воде писано, – возразил Ваня. – Но что-то тут есть. А еще, Лада, ты ничего не припомнишь, что может нам пригодиться?

– Я слыхала, что полутролли – очень мирный народ.

– Но ведь они, похоже, с полулюдьми скрестились, – высказался леший. – Может, на четвертьдраконе туда кого-то из ваших забросили – и пошло изменение генотипа и массовой психологии…

– Об этом я не знаю, – сказала Лада. – Хотя вполне реально, думаю.

И они поспешили в деревню к шалашу Лады.

* * *

А вокруг города было неспокойно. Полулюди-полутролли затеяли демонстрацию своей силы на виду у горожан. Видимо, тоже решили оказывать психологическое воздействие. Большие группы всадников строились, перестраивались, перемещались, по-хитрому маневрировали… И все это вытворялось поодаль от стен – вне досягаемости городских лучников и катапульт.

Наманеврировавшись, враги выстроились в единое кольцо вокруг всего города – во много рядов. Они повернулись лицом к стенам и одновременно застучали древками копий о щиты. Получился изрядный грохот. И почти всем русским стало страшно и тоскливо.

Андрей понял, что нужно срочно что-то предпринять для поднятия боевого духа горожан. Он чуток подумал и скомандовал:

– Зарядить в катапульты маленькие кожаные мешочки со спиртом и начать обстрел неприятеля. Одномоментно со всех стен – по сигналу городского колокола.

Дружинники и ополченцы забегали. Приказ быстро передали. Заранее подготовленные маленькие бурдючки с настоянной на душистых травах бабкиной самогонкой легли в катапульты. Катапульты оттянули и нацелили на врагов.

Раздался удар колокола. Запальные фитили на мешочках тут же подожгли. И полетели заряды в супостатов. Благодаря малому размеру, мешочки со спиртом успешно долетели до рядов полулюдей-полутроллей. И там благополучно лопнули, ударяясь о шлемы, о плечи, о щиты, о лошадей, о землю… И вспыхнула разливающаяся самогонка! Ох, как это не понравилось иноземцам!

Обжигаясь, ругаясь, хлопая себя везде, чтобы сбить огонь, они прекратили свое дурацкое стучание древками копий по щитам и, полностью разрушив строй, поскакали подалее от городских стен. Враг был посрамлен. Моральный перевес остался за русскими. На стенах бойцы заковыристо ругались и довольно хохотали. Им было не жалко сильно обожженных супротивников и их коней. Защитники города орали и приплясывали. И лишь немногие из них понимали, что делают это они от страха.

* * *

Найдя в своих шмотках волшебный камушек, Лада вручила его Ивану. Аня тут же нашла маленький мешочек и, сунув туда камушек и завязав мешочек надежно, приладила его на шею Барку. Ворон успел поесть и немного отдохнуть и теперь уже был готов снова отправиться в город. Ему объяснили все: про полутроллей, про полулюдей, про леденцы, про четвертьдраконов, про волшебные камушки…

И скоро Барк взмыл в небо, уносясь к далекому городу, где осажденные старались не упасть духом, где обожженные горящей самогонкой супостаты залечивали свои раны, где князь Андрей ломал голову, пытаясь изобрести способ спасти сограждан…

Проводив улетающего ворона взглядом, Иван молвил:

– Жрать охота.

– Это у нас на Руси такое простонародное выражение, которое означает, что человек хочет есть, – пояснил леший Ладе. Аня хихикнула. Ваня недоуменно уставился на лешего. А сидевший рядом Дружок засмеялся по-собачьи – чередуя гавкающие и какие-то неопределенные звуки. Изменение речи и поведения лесного бродяги было столь разительным, что не удивляться было просто невозможно.

Дочь лесного царя посмотрела на всех и спросила:

– А в чем прикол?

– Да просто зубы скалим, – ответил Дружок, переставая смеяться. – Не обращай внимания. Это наши мелкие заморочки.

– Я больше ничем помочь не могу вам, – с сожалением сказала Лада.

– Помогла уже, – успокоил ее Ваня. – Жаль, что ты языка ихнего не знаешь. Но ничего.

– Андрюша там разберется, – подтвердила Аня. – А ты не волнуйся. Обвыкай здесь у нас, знакомься… Если еще чего ценное вспомнишь – сразу говори.

– Мы тут неподалеку будем гулять, – степенно молвил леший.

Раздался отдаленный свист. Все встрепенулись. И скоро уже увидали, как Баба Яга лихо заворачивает круги над деревней. При этом она размахивала помелом и оглушительно свистела. Сделав кругов десять, она замедлилась, снизилась и приземлилась около Ани, Вани, Лады, лешего и Дружка.

– Привет! – молвила Баба Яга. Все вежливо поздоровались. Леший представил Ладу и объяснил обстоятельства их знакомства. Грозная лесная колдунья кивнула: – Знаю, знаю… Давным-давно ее усыпили. Мне синички рассказали тогда – видели они. Сначала, сказали, хлороформом, а потом уж магией усыпительной. Идиоты. Я подумала вмешаться, да уж зарыли ее, околдовали… Я и плюнула. Пусть, думаю, полежит пока в гробу. У них ведь там деградация нации началась. А она такая ничего себе еще была. Законсервировали тебя, девка. И пошло на пользу. Хоть и от дури твоего батюшки-царя произошло сие. Так бывает, милые мои. От дури и доброе бывает.

Аня рассказала Бабе Яге про волшебный камушек и про то, что Барк снова полетел в город.

– Пущай полетает, – согласно закивала головой Баба Яга. – Пущай. А там уж Андрюша и Светочка сообразят, как употребить энтот камушек. Сообразят… А я, собственно, Анюта, прилетела к тебе роды принимать помочь.

– А я пока еще ничего, – ответила княжна.

– Подождем. Как любит говорить мой уважаемый зять, все идет естественным путем. У меня здесь и других дел хватает. Так что ты не дергайся. Я тут поживу у вас. Избушку заперла. Да и чего у меня красть? Нагадить разве… Бывают хулиганы. Однажды вот так пошла за черникой, а некто и влез. Грязными ногами все исходил и в кладовке щи слопал – цельную кастрюльку. Гад. Ну, потом все зубы свои собирал по избе-то и все считал их да пересчитывал. Я ему их выбила, когда вернулась. Все выбила – до последнего зубика. И сказала, что ежели соберет обратно все свои зубья, то я ему их обратно вставлю.

– Как же ты так ему все зубы вышибла?! – удивился Иван.

– Поленом, милый, поленом. То справа била, то слева, то снизу, то наискось, а то и прямо спереди в морду тыкала…

– И все тридцать два выбила?! – поразился богатырь.

– Какое там тридцать два! У него их девять оставалось. Вот девять и выбила. А он потом десять нашел. Цирк! Чей-то завалялся. С какого-то скелета, видимо… Но я ему только девять обратно вставила. А он уж и десятый просил…

– А не жалко тебе его бить было? – поинтересовался пес.

– Жалко. Но что поделаешь?! Грязная воспитательная работа. Крови натекло… Правда, он потом все отмыл везде. Вежливо так вел себя потом. Понял, видно, что нехорошо бабулек обижать и супы ихние жрать без разрешения.

– А потом чего? – спросил Ваня.

– Чего, чего… Выгнала его. И так выгнала, что он и дорогу ко мне забыл. Ну ладно. Я пошла к Аделаиде и к внуку. Давно не видала их. Соскучилась.

Баба Яга ушла. А леший объяснил Ладе:

– Крутейшая колдунья. Но я рад, что она тебя тогда не выкопала сразу обратно.

– Да. У вас здесь прикольно, – согласилась девушка. – В то, старое время было совсем не так весело. Меня там вечно все дергали и шпыняли. Я ведь тридцать второй дочкой была у моего батюшки. А еще сыновей у него было то ли тридцать, то ли больше. И после меня еще дочки рождались. Вечно был целый детский сад царских детей. Шум, гвалт, беготня, интриги…

– Так у него много жен было? – спросил Дружок.

– Не менее двух десятков. Я точно не интересовалась.

– А у нас сейчас на Руси принято, чтобы только одна жена была, – сказала Аня.

– Да. Это наш нормальный русский современный порядок, – поддакнул леший.

– Меня он устраивает даже очень, – улыбнулась Лада.

Из воздуха сконденсировался лесной колдун, поприветствовал всех и произнес:

– Беда! Тигр саблезубый не перевоспитывается. Злющий. Баюн не хочет с ним общаться.

– Отодвинь его подальше куда-нибудь от дома, – посоветовал Иван. – Времени еще мало прошло.

– А если ты его сюда перенесешь, то я могу его поприручать, – предложила Аня. – Только лучше чуть в стороне от общей тусовки. И в клетке, конечно.

– Саблезубый тигр! – воскликнула Лада. – Как интересно!

– Через полчасика ребята, ждите нас с ним туточки, – промолвил лесной колдун и снова исчез.

– У вас так интересно! Просто постоянная клеевая тусовка! Просто благодать! – с энтузиазмом сказала дочь лесного царя.

– Бывает всякое, – мудро заметил Иван. – Всякое… Дерьмо тоже бывает. Весь, бывает, в дерьме оказываешься… И злодеи встречаются. И агрессоры. Вот хотя бы эти полулюди-полутролли…

– Это несчастный народ, – возразила Лада. – Их нужно понять. И успокоить как-то…

– Будем надеяться, что у Андрюхи это получится, – произнес богатырь и предложил: – Давайте наконец завтракать.

И они все вместе направились в избу завтракать.

* * *

К вечеру в город прилетел Барк. Он сообщил Андрею и Светлане новую важную информацию и отдал волшебный камушек. Князь и княгиня воодушевились. Очень кстати проснулся барон фон Додор. Его тут же привели – вдруг тоже знает чего полезное.

– Полулюди-полутролли? Я знать. Я знать их язык. Я мочь говорить на их язык. Мой древний предок давно-давно жить в земля полулюди-полутролли. В наш род есть обычай – учить их язык.

– Хороший обычай, – радостно молвил Андрей. – Удачно тебя к нам ветром занесло. Расскажи о них, пожалуйста.

– Давно они происходить от народ полутролли. Затем породниться с народ полулюди. Получаться полулюди-полутролли. Жить в северные горы. Дичать и деградировать. Мой древний предок быть в их земля путник. Они не убить мой древний предок. Он учить их язык. Потом он уходить. Всё. Я не знать их обычаи и характеры. Только язык.

– Отлично, – одобрил князь. – Поможешь нам вести с ними переговоры? Я думаю, надо им вручить волшебный камушек – в подарок. И попытаться уладить все мирно.

– Да, – произнес фон Додор.

– Чего тянуть? Еще не стемнело. Давайте прямо сейчас, – предложила Света.

Быстро облачили барона в кольчугу, дали ему хороший двуручный меч и подходящий по размеру шлем. И двинулись к главным городским воротам.

Фон Додор громко прокричал с башни у ворот слова приветствий на языке полулюдей-полутроллей и потребовал сообщить вождю о наличии у них в городе волшебного камушка лесных полулюдей. Барон пригласил вождя чужеземцев на переговоры прямо сейчас.

Эффект оказался потрясающим. Полулюди-полутролли заорали, размахивая оружием, засуетились. Прозвучали боевые рога. Все огромное войско пришло в возбуждение и в движение. Было очевидно, что враги радуются.

Скоро к стенам города приблизился небольшой отряд иноземцев – десятка два всадников. Впереди ехал могучий дядька, бывший на голову выше остальных. Не доехав до ворот метров сто, он остановил отряд и спешился. Тем временем остальные отряды полулюдей-полутроллей отошли подальше назад – демонстрируя русским отсутствие коварных замыслов на ближайшие полчаса.

Взяв с собой десяток бойцов из элитного отряда дружинников, а также пятерых братьев-удальцов с железными палками, Андрей и фон Додор вышли из ворот навстречу вражескому посольству. Барк сидел у князя на правом плече. Камушек пока положили обратно в мешочек, висевший у ворона на шее. Это было сделано на случай коварства или вспышек агрессивности со стороны супротивников. Русские пошли пешком. На стенах воины были приведены в полную боевую готовность. Дядя Вася с башни наблюдал за всем.

Приблизившись к группе полулюдей-полутроллей, Андрей и его спутники остановились и вежливо поклонились. Вождь чужеземцев сдержанно ответил тем же. Его воины на конях в знак приветствия приподняли и опустили копья. Помолчали, глядя друг не друга изблизи.

– Я князь Андрей, правитель города. Я приветствую тебя и хочу обсудить возможности мирного разрешения нашего противоборства. Моя волшебная птица-ворон принесла из леса волшебный камушек, когда-то принадлежавший народу лесных полулюдей. Одна из дочерей лесного царя была усыплена по приказу своего отца много тысяч лет тому назад магическим образом. Вчера она проснулась. Мои друзья в лесу рассказали ей о вашем нашествии. И она подарила нам этот камушек.

Фон Додор начал переводить, предварительно объяснив, откуда он знает язык полулюдей-полутроллей. Вождь супостатов и его охрана слушали внимательно. Дослушав, предводитель иноземцев произнес несколько коротких фраз. Барон перевел:

– Он вождь полулюди-полутролли Газапорокот, супермощный и суперкрутой. Камушек надо они. Очень хотеть. Обещать уйти насовсем без битва. Обещать золото – много мешок. Обещать спасибо.

– Как ты думаешь, Барк, отдать прямо сейчас ему камушек? – спросил Андрей у ворона. – Я думаю, что можно сразу отдать. Но, может, у меня мозги вкривь?

– Отдай, кар-р!

Князь достал камушек из мешочка и протянул его вождю полулюдей-полутроллей. Молча и спокойно. Суперкрутой и супермощный Газапорокот взял камушек и, положив на левую ладонь, понюхал. Потом лизнул. Потом, взяв указательным и большим пальцами правой руки, приложил ко лбу и закрыл глаза.

Все молча и спокойно наблюдали. Газапорокот стоял с закрытыми глазами минут пять. Потом глубоко вздохнул, открыл глаза и сунул камушек в карман. Он низко поклонился Андрею, затем повернулся к своим воинам и издал потрясающей силы торжествующий вопль, резко подняв вверх правую руку, сжатую в кулак.

Воины охраны, выслушав вопль вождя, резко развернули коней и помчались к остальному войску. И скоро торжествующие крики восьмидесятипятитысячной армии полулюдей-полутроллей разнеслись по полям и холмам вокруг города.

А Газапорокот тем временем снова повернулся к Андрею и его отряду и произнес несколько слов. Фон Додор перевел:

– Спасибо. Очень большое спасибо. Золото привозить сейчас. Есть вопрос.

– Я готов ответить на его вопросы, если смогу, – молвил князь.

– Он хотеть знать, как компенсировать ущерб вокруг. Деревни, дома, сено, продукты, – объяснил барон, выслушав слова Газапорокота.

– Можно золотом, – ответил Андрей. Фон Додор перевел. Вождь иноземцев кивнул.

Постояли. Минут через пятнадцать прискакали несколько воинов, ведущих в поводу коней, на которых были навьючены небольшие кожаные мешки. Газапорокот, взяв один мешок, развязал его и показал Андрею. Там были золотые монеты. Князь кивнул и попросил отвезти золото сразу в город. Вождь полулюдей-полутроллей отдал приказ своим воинам, и те повели коней к воротам. А один из всадников поскакал снова к войску, дабы передать приказ везти еще золото – за ущерб пригородам.

Через некоторое время иноземцы привели еще коней, нагруженных кожаными мешками с монетами. Пока все это происходило, вождь полулюдей-полутроллей неспешно рассказывал фон Додору что-то. Тот кивал, иногда задавая вопросы.

Наконец перевозка и разгрузка мешков с золотом была завершена. Газапорокот еще раз низко поклонился Андрею и попрощался. Он сказал, что его армия сейчас же уйдет по подземным дорогам в далекую страну. Князь тоже поклонился вождю полулюдей-полутроллей. И они расстались.

Сгущались вечерние сумерки. Войско пришельцев строилось в походный порядок и организованно покидало пригородную территорию. Русские люди со стен смотрели им вслед и постепенно осознавали, что погибать, защищая свой город от огромной армии иноземцев уже не надо. Все начинали расслабляться и улыбаться.

* * *

А тем временем Иван и Аня гуляли по лесу. Погода стояла на диво хорошая. Птицы, громко щебетавшие весь день, стихли. Где-то ухала слишком рано проснувшаяся сова. На земле слышался мышиный писк – шли драки за норки и по поводу создания семей.

Ребята подошли к речке и увидали там русалку. Она приветственно помахала им рукой.

– Ты чего тут делаешь? – строго спросила Аня. – Здесь река мелкая и вообще место заколдованное.

– Да тоже охота потусоваться, – отвечала русалка. – Я просто задолбалась жить так, как живет вся моя родня.

– А как ты хочешь жить? – поинтересовался Ваня.

– Не знаю… Общаться охота, тусоваться… А то что я, как дикая какая-то…

– Знаем мы ваши русалочьи тусовки, – все так же строго молвила Аня. – Мужиков охмурять – вот и вся ваша мораль. Плаваете в голом виде… Хочешь тусоваться – одежу себе сначала приличную справь. Чтоб не смущать и не соблазнять никого сверх меры. И подумай о своем интеллектуальном развитии.

– Да где же я одежду возьму?! Да и плавать в голом виде удобнее. Я и привыкла так, – возразила русалка. – И чего такого?

– Пойдем, Ваня, – решительно потянула мужа за рукав княжна. – Я скажу Аделаиде – пусть она с этой тусовочной русалкой разберется.

– Ну да… А то соблазны тут… Безобразие! – согласился богатырь. – Не дело! Занялась бы ты лучше практикой по соединению с энергией Космоса.

– Чего?! Как это дурни, которыми ваш долбанный йог командует?! Они меня чуть не убили! Вшестером в воде набросились! Хорошо, леший их пугнул вовремя!

– Так ты в таком виде к ним потусоваться заплыла?! Скажи спасибо, что Астроном тебя мантрой не шарахнул! – произнес Иван строгим голосом. – А то он так может вдарить, что ты сразу вяленой станешь.

– Ладно, ты уж тоже… – вдруг вступилась за русалку Аня. – Все такие суровые… Надо ей помочь. Я что-нибудь придумаю. Посоветуюсь. Но нам пора.

Ребята отошли от речки и побрели по извилистой тропинке, ведущей на небольшой холм. Там рос раскидистый дубок, на котором очень любили шебутиться синички.

Аня и Ваня уселись на лежащее на земле бревно и в опускающихся на лес сумерках принялись наблюдать за неугомонными синицами, которые никак не могли успокоиться, несмотря на наступающий вечер.

* * *

– Дело вот какое, – начал свой рассказ барон фон Додор за большим столом в княжеском тереме. Вокруг сидели многие знатные горожане во главе с князем и княгиней. Утолив первый голод, все приготовились слушать пояснения по поводу недавних событий. – Тысяча лет назад подземные жабы украсть все волшебные камушки полулюди-полутролли. Они их получать от лесные полулюди в древности. Лесные полулюди вымереть уже. Нет камушки – нет счастье полулюди-полутролли. Поэтому воевать. Теперь есть камушек – есть счастье. Больше не воевать. Жить на остров Чили-Чага и быть счастье. Там жить все женщины, дети и старики полулюди-полутролли. Такая история.

– Молодец ты, фон Додор, – похлопал его по плечу Андрей. – Здорово ты нам всем помог: и нам в городе, и полулюдям-полутроллям. Молодец!

– Я хотеть в мой замок, – грустно молвил барон. – Я не есть путешественник. Мой дом сейчас далеко. Как добраться?

– Не суетись, – успокоил его дед Данила. – В данном вопросе у нас всякие варианты встречаются. Поживи пока в гостях, осмотрись…

– Да, – согласно пробасил дядя Вася. – Прилетел – улетишь. Но на воздушном змее ты впредь осторожнее развлекайся.

– Больше не летать. Хватит, – ответил фон Додор. – Лучше собирать грибы.

– Оно, вестимо, безопаснее, – подала голос баба Настасья. – Только если волков в лесу нет и кобр.

– Я ходить за грибы с охрана. Пять-шесть воины с арбалеты, мечи и копья. И пять-шесть слуги с корзины, мешки, рюкзаки. Я искать, а они охранять и носить.

– Неплохо, – степенно кивнул головой Степан Игнатьевич. – Неплохо. А грибов много у вас?

– До фиг. Так говорить?

– Примерно, – улыбнулась гостю Светлана.

Далее все вернулись к поглощению пищи, так как внесли горячие самовары, пироги и печенье.

* * *

– Охмурительная сила-то у нее большая, – говорила Баба Яга, попивая чай из блюдечка. Аня и Ваня только что рассказали ей о русалке. За окном уже давно стемнело. В избе еще сидел Степан и вяло перелистывал какой-то старинный манускрипт.

– Так, может, это… на что доброе эту ееную силу переделать? – предложил Иван, неспешно поглощая наколотый крупными кусками сахар.

– Я не возьмусь, – молвила Баба Яга. – И ты не пытайся. А то – сам знаешь… Охмурительная сила – это тебе не шуточки. И не заметишь, как… Ну, словом, надо остерегаться ее охмурительной силы.

– Так надо все же что-то делать, – сказала Аня. Княжна сидела у стола и в процессе разговора колола лесные орехи небольшим плоским камнем.

В избу зашел Ли Хун. Все с удивлением воззрились на него. Помолчали. Потом Баба Яга присвистнула и спросила:

– Что, милый, задолбало говнюков перевоспитывать?

– Да нет. Хорошо все происходит. Убить пришлось вчера еще двоих. Мальчика деревенского в лесу избили. Он заблудился и на нас набрел. А я далеко был. Пока я бежал на его крики, они успели его поколотить очень.

– А за что? – удивилась Аня.

– Ни за что. Просто так.

– А сюда погостить или по делу? И как там они без тебя – не разбегутся? И как ты добрался? – это вступил в разговор Степа, оставив свой манускрипт в углу, и подходя ко всем.

– Никто не знает, что я уехал. Я и раньше их оставлял и ходил вокруг в лесу, тренировался. Меня зубр довез. Быстро бегает. Я по делу. По личному делу.

– Ну-ну… – одобрительно закивала головой Баба Яга. – Девка-то вся извелась уже. Мог бы и раньше наведаться.

– А где она? В какой избе?

– Да на север от деревни пойди в лесок. Там полянка есть и пенек. Она любит на том пеньке сидеть. Небось, там ее и найдешь. Метров триста отсюда. По Луне сориентируйся. А если заплутаешь, то поори погромче, – объяснила Баба Яга и снова принялась за чай.

Ли Хун вышел. Степа присел к столу. Все помолчали. Наконец Иван изрек:

– Вот ведь штука – любовь! Каждого по-своему колбасит! И русалку в речке, и китайцев, и лешего даже…

– А меня не колбасило, – возразил Степа. – Просто мы с Ингольдой поженились – и все.

– Дак женатых тоже, бывает, колбасит. Немного, – ласково взглянув на Аню, произнес Ваня.

– Ну так энто необходимо. А то все будет слишком однообразно и болотно, – зевнув, произнесла Баба Яга. – А русалку энту я, пожалуй, прогоню отседова. Опасная тварь…

– За зятя своего беспокоишься? – спросила княжна. – Или за кого еще?

– Ты бы, Анюта, лучше подумала о том, как дитё воспитывать будешь, – наставительно молвила лесная колдунья. – Тебе пора менталитет менять.

– А нельзя русалку переколдовать в обычную девушку? – спросил Степа. – И охмурительную силу поубавить. Тогда, может, и нормально было бы. А потом уж прогнать.

– Идиоты! – фыркнула Баба Яга. – Так она хоть в воде сидит. А ежели по суше бегать начнет – вообще будет… Тогда уж только убивать ее потом.

– Что-то ты, бабушка, сегодня сердитая такая… – удивился Иван.

– Дак, сынок, боюсь я за вас всех – мужиков глупых. Скольких такие вот русалки поубили, утопили в омутах, опустили на самое дно, сбили с пути истинного…!

– Но ведь не случайно она сюда приплыла! – возразила Аня. – За мужиков глупых, конечно, надо опасаться. Но ведь и ее жаль. У нее же тоже судьба своя, какой-то процесс развития…

– Ты думаешь, откуда пошло слово «развод»? «Раз – и в воду». Одного разу достаточно, чтобы мужик погряз в пучине охмурительного колдовства, – наставительно произнесла лесная колдунья. Подумала, потянулась за банкой с клубничным вареньем и принялась накладывать его себе на блюдечко чайной ложечкой.

Вдруг послышались отдаленные вопли, несущиеся со стороны реки. Кричала русалка. Все встали и вышли на улицу. Крики стали слышны отчетливее:

– А-а-а! Гад! Отпусти, сволочь! Ублюдок!!! Помогите! А-а-а! А-а-а!

– Пойдем посмотрим, – решила Баба Яга. Из других домов тоже уже выходили. Двинулись в сторону речки.

– Не могу! Не надо лицом о гравий меня елозить! А-а-а! Не надо за волосы! А-а-а! Отпусти! – орала русалка.

Скоро почти все обитатели деревни собрались на берегу реки и наблюдали, как в неярком лунном свете какой-то мужик, ухватив русалку одной рукой за хвост, другой рукой молотит по ней длинной гибкой веткой. Представительница водной нечистой силы вырывалась и кричала на весь лес:

– Злодей! Изверг! Что ж вы смотрите?! Люди добрые, спасите меня! Он же убьет меня!

Но все стояли – молча и спокойно.

Минут через десять мужик закончил избиение русалки, отпустил ее и вылез на берег. И все сразу узнали Рыбака. Начались приветствия и дружеские объятия. Про русалку вообще забыли. Она со стонами и плачем уплыла куда-то на противоположный берег. Рыбак рассказывал:

– А я гулял себе по Тибету. Хотел речку найти, чтобы новую рыбу половить. А то старая надоела немного. И вдруг – дракоша летит. Сразу меня заметил. И пристал: давай, мол, на Русь смотаемся на недельку… Ну, я дела поручил там, и полетели. Мы недалеко в лесу опустились – километрах в двух отсюда. Не хотели на ночь глядя вас тревожить. А я купаться полез и рыбу половить. Как-то постепенно двинулся вниз по течению. И постепенно дошел досюда. И тут рядом – рыба! Ух, думаю, и рыба! Ух, думаю, и уха будет! И не боится, прямо ко мне подплыла. И вдруг – я обалдеваю! Женщина с рыбьим хвостом! Такое разочарование для бедного даоса! А она еще и говорит: «Здравствуй, добрый молодец!» И возникло естественное желание сильно ее избить. Ну, не зверски, а так – чтоб неповадно было впредь рыбаков в реке ловить. А то прямо как акула или крокодил! Ну вот я ее и обидел немного.

– Молодец! – похвалил даоса Иван, хлопая по плечу.

– Молодец, молодец, – согласилась Баба Яга. – Ловко ты ее поколотил. На пользу пойдет. И уплывет теперь, небось, зараза скользкая. Тьфу! Не люблю их!

– А вот и не уплыву! – раздалось из темноты около другого берега реки. – Назло вам не уплыву! Лучше уж тогда воду в реке всю отравите! Ни за что не уплыву! Мне плевать на ваше колдовство говеное! Вы все – дерьмо!

– Совсем разошлась, – покачала головой Баба Яга.

– А ты, что, и впрямь ее мордой о гравий елозил? – спросил Степа. – Неужели так впрямь и елозил?!

– Да какие проблемы? – удивился Рыбак. – Трудно, что ли? Елозил, конечно. И просто тянул, и вкручивал ее лицом в песок и гравий. Осторожно, конечно. Я же не изверг какой… И ногами ее пинал…

– Ладно, хватит обмусоливать подробности! – строго прервала его Баба Яга. – Чай, не в Китае! Вы там со своими пытками… Пошли чай пить. Тебе бы, даос уважаемый, обсохнуть да обогреться…

– Да там дракоша скучать и волноваться будет, – возразил Рыбак. – Я не замерзну. А высохну по дороге. Обратно ведь я по берегу пойду, а не по реке. Там костерок потом разведу. А вы к нам приходите. Или мы к вам утром прилетим. Только тут, наверное, жуткое охранное колдовство…

– Прилетайте вы, – сказала Баба Яга. – Колдовство я подрегулирую малость. А то что это – нам всем туда тащиться?! А здесь все удобно.

Рыбак коротко простился со всеми. Потом он подобрал еловую шишку и кинул в реку. Послышался звук попадания шишки о голову русалки. Затем все услыхали ее яростный вопль в тишине ночного леса:

– Мразь!!! И не стыдно тебе, мужику, девушку избивать?!!!

– Совсем не стыдно, – улыбнувшись и пожав плечами, ответил даос и зашагал по берегу вверх по течению реки – туда, где его ждал дракоша.

* * *

Утро следующего дня началось в деревне с того, что аллигатор, сидевший на печке, заявил о своем срочном желании отправиться домой на Мисисипи. Сбегали за волшебной золотой монетой. Вынесли крокодильчика из избы и положили на первую травку. Он сказал:

– Смешная у вас травка. Маленькая и пузико щекочет. А у нас такой нет.

Жители деревни попрощались с аллигатором. Они похлопывали его по спине, по морде и по голове, желая счастья и благополучия. Крокодильчик всех благодарил за гостеприимство и улыбался во всю пасть.

И вот наконец прощание завершилось. Иван положил волшебную золотую монету аллигатору прямо на язык. Тот закрыл рот и зажмурил глаза. Раздался негромкий хлопок. И крокодильчик исчез.

– Благое дело сотворили, – молвила Баба Яга, поправляя на голове платок. – С любой стороны благое. И его на родину возвернули, и нам тут нечего таких разводить. На хрена нам на Руси аллигаторы?! Других проблем, что ли, мало?! Да, кстати, Андрей с энтими полулюдьми-полутроллями разобрался. Свалили всем войском вежливо. И денег за хлопоты доставленные целую кучу дали. Натурально: целую кучу. Золотые монеты в мешках. Я в серебряную тарелочку все видала.

– Ура!!! – закричали все.

Поорав, собрались уже расходиться по делам. Но вдруг до них донеслись крики с речки:

– Эй вы! Люди! Дайте одежду мне! Это я, русалка! То есть я уже не русалка! Я теперь человечина! То есть человеческая девица! Мне одежу надо!

– Во, блин, энтот даос накуролесил! – охнула Баба Яга. – Я так и знала, что он не просто так ее лупил! Знаем мы энти ихние тибетские приколы! Читали книжечки!… Ну чё?! Платье отнесите ей какое-нибудь. Лизка, ты и отнеси. А потом веди ее сюда.

Лиза сбегала в избу за платьем и побежала к реке. Все стояли и ждали. Скоро Лиза вернулась в сопровождении бывшей русалки. Та немного постояла, оглядывая всю компанию, и произнесла, слегка наклоняя голову:

– Здравствуйте.

– Вон твой избавитель летит, – вместо ответа вымолвила Баба Яга и показала в небо над лесом. – На драконе. Увез бы он тебя в свой Тибет нафиг совсем. Вот это было бы дело. Ты, энто, попроси его.

Дракоша аккуратно приземлился чуть в стороне от деревенских построек. С его спины соскочил Рыбак.

– Ты смотри, во что ты превратил бедную русалку, – сказала Лиза даосу. – Что мы теперь с ней делать будем?! Она скоро здесь всех мужиков начнет охмурять!

– Я на ней жениться не буду, если вы об этом, – весело улыбаясь, ответил Рыбак. – Не хочу мучений. Я уже был женат…

– Слыхали, слыхали… – прервала его Баба Яга. – Жена тебя, сердешного, била… Забирай ее в свой Тибет! Таков Путь. Ясно? А пока мы ее в сарае запрем от греха. И волки пущай сторожат.

– Ну, это же чистое зверство, – возразил даос. – Лучше ее где-нибудь в лесу держать на привязи. Или на цепи. В тайном месте…

– Да ну вас! – фыркнула бывшая русалка. – Нужны вы мне! Я и сама уйду! Прямо сейчас.

– А я тебя не пущу! – грозно произнесла Баба Яга.

– Ах так?! Ну тогда я хоть поквитаюсь! – с этими словами девушка подскочила к Рыбаку и со всего размаху залепила ему оплеуху. Он покачнулся, а она забежала со спины и так сильно его пнула по заднице, что даос вынужден был пробежать несколько шагов вперед, чтобы устоять на ногах.

И пошло. Бывшая русалка разошлась не на шутку. Ей никто не мешал, полагая, что Рыбак сам разберется с данной ситуацией. Да и интересно было поглядеть! Девушка молотила даоса кулаками, щипала, пинала, дергала за волосы, а под конец схватила валявшееся деревянное ведро и собралась пустить его в ход. Но тут уж Рыбак не стал терпеть, а бросился наутек. Бывшая русалка погналась за ним, размахивая ведром и выкрикивая всяческие угрозы. И скоро эта веселая пара скрылась из виду.

– Пущай побегают, – проводив их взглядом, молвила Баба Яга. – А вы за дела принимайтесь. Дракона вон кормить надо. Да, дракоша?

– Да, – ответил тот. – И вообще привет.

Все поздоровались с дракошей. После этого все мужики, кроме Ивана, отправились тренироваться. Аня уселась рядом с мирно улегшимся на траве ящером и завела с ним тихий разговор, ласково поглаживая его по громадной морде. Лиза ушла хлопотать по хозяйству. Иван решил ей помочь с дровами, костром и вообще. Баба Яга и Аделаида занялись с Давидом и Матрешей. Леший и Лада пошли бродить по берегу речки.

* * *

Часа три гонялась бывшая русалка за даосом по лесу. Ведро она давно бросила и вооружилась длинным ивовым прутом. Периодически настигая Рыбака, девушка изо всех сил хлестала его по чему придется. Тогда он прибавлял ходу и отрывался на несколько метров. Временами они переходили на шаг. Но, отдохнув, бывшая русалка снова продолжала погоню.

Наконец они очутились на краю довольно глубокого оврага. Здесь оба разом остановились, посмотрели вниз и одновременно расхохотались.

Смеялись даос и бывшая русалка долго. Насмеявшись, они уселись метрах в трех друг от друга на самый край обрыва, свесив ноги вниз. Девушка бросила хворостину и, опершись руками о землю, спросила:

– Жив еще?

– Жив.

– А правда, возьми меня с собой в Тибет. Не хочешь замуж, так я там просто жить буду. А то здесь меня все не любят. Язык как-нибудь выучу ваш. И работать выучусь.

– В Тибет возьму. Если дракоша не против. Но я думаю, он не будет против тебя довезти. А замуж, наверное, тоже можно было бы, но я не уверен пока. Все-таки мы не так давно знакомы. Надо понять, каков Путь…

– А посмотри мне в глаза – там и увидишь свой Путь, – предложила девушка, повернув голову к Рыбаку.

Он тоже повернул голову и посмотрел ей в глаза.

Так они сидели и молча смотрели в глаза друг другу. Долго сидели. Вокруг весело летали и скакали мелкие пичуги. Внизу в овраге тихо журчал крошечный ручеек.

* * *

А в городе тем временем горожане приводили все в порядок. Ворота были открыты. Из них уже выезжали телеги – это деревенские жители спешили по домам. Они получили по пять золотых монет на семью среднего размера – в качестве компенсации за разрушения и переживания. Вблизи городских стен убирали остатки бомбардировок дерьмом, жгли сильно испачканные катапульты и осадные башни, а слабо испачканные разбирали на бревна или на дрова.

Для неиспользованной самогонки и неиспользованных бурдюков с дерьмом князь велел соорудить специальные подвальные склады – запасы на случай какой новой напасти.

Мужика, ставшего предателем, продолжали держать в темнице, но облегчили ему режим содержания и стали чуть-чуть кормить. Суд над ним Андрей решил отложить.

Фон Додор ходил везде и смотрел, как ловко, дружно и споро работают русские мужики. Он постоянно восхищался и приговаривал:

– Как хорошо работать! Как хорошо работать! Какая хорошая работа по-русски!

Наконец ему дали пилу и топор и приставили к разборке на дрова бывшей осадной башни, лишь относительно немного испачканной. Старшина плотников, коренастый русобородый дядька по имени Ефим, сказал барону:

– Да нам не жалко! Работай! Где ты там еще у себя в Германии или хрен его знает где так поработаешь?! А у нас такая работа, что о-го-го! Видишь: тут бревно грязное и воняет, так ты его топориком – шкряб, шкряб… А тут – чистое. Это нормально. И пили.

Фон Додор с энтузиазмом принялся помогать плотникам, весело переговариваясь с мужиками. А они его подбадривали и дружелюбно учили обращаться с топором и пилой.

* * *

Аня и Ваня отправились погулять, оставив дракошу кушать кашу и общаться с Бабой Ягой. Ребята вспоминали лесного колдуна и строили предположения на тему того, почему он до сих пор не доставил клетку с саблезубым тигром.

– Да ты роди все же сначала, а потом уж за тигра примешься, – сказал Иван жене. – Чего разбрасываться?

– Сегодня и рожу, – твердо пообещала княжна. – Вечером начну. А пока погуляем.

Навстречу им вышли леший с Ладой. Они горячо спорили, энергично жестикулируя руками. Но не ссорились.

– О чем базар? – поинтересовался богатырь,

– Не можем определить, что в воспитательной работе важнее – жестокость или милосердие, – пояснил леший.

– И того, и другого надо побольше, – высказался Ваня.

– Да ну вас! Это вообще неправильная постановка вопроса! – возразила Аня. – И жестокость не нужна, и милосердие как таковое не нужно. Есть просто методы, которые или работают, или не работают. И методы бывают мягкие, жесткие или комбинированные. Мне больше мягкие нравятся. Но я и мечом могу рубануть. А Чоу и Ли Хун более жесткие методы используют. Но с разными воспитуемыми нужны и разные методы.

– Ну, ты у меня прямо теоретик педагогики! – восхитился Ваня. – Такая умная! Я прямо офигеваю!

– А я жесткий педагог! – молвил леший.

– Ты не педагог. Ты пугало лесное, – возразил богатырь. – Пугание – это отдельная тема. А воспитывать – это другое.

– Просто кто-то должен делать грязную работу, – стоял на своем леший. – Я действую через страх на нервы и подсознание. От страху все развитие и обучение.

– А я не согласна! Мой папа такой страх в нашем народе развел, что просто ужас! И деградировали все. И вымерли, – высказалась Лада. – От страху дуреют.

Из воздуха появился лесной колдун, весь перепачканный землей и смолой. В бороде и в волосах торчали приклеившиеся сосновые иголки и какие-то веточки. Правая штанина была разодрана на колене.

– Тигр где? – тут же спросила Аня.

– Да ну его нафиг! – отмахнулся старик. – Со мной такая ерунда приключилась! Поскользнулся я и в овраг упал. Загремел. Покатился. А там внизу – елочки и сосенки растут. Давно такого со мной не случалось. Прикольно. Теперь вот хожу так уже второй день и сам себе удивляюсь. А то все привык таким чистеньким ходить, опрятным. А тут – грязный, ободранный… Что-то в этом есть! А тигр пусть себе пока там побудет.

– А к нам Рыбак на дракоше прилетел, – сообщила Аня. – Дракоша в деревне. А Рыбак от русалки бывшей по лесу бегает. Он ее бил, бил в реке, а потом она в обычную девушку превратилась.

– Уже не бегает он от нее. Видал я их недавно. Уже отдыхают от беготни. Приплыл ваш Рыбак. Поймал наконец свою волшебную рыбу.

– А ты думаешь, дедушка, это плохо? – спросил Ваня.

– Что такое хорошо и что такое плохо?! Он же даос. Путевый человек то есть. Таков его Путь. Разберется. На ее огроменно волшебную чарующую силу теперь есть его полная естественность и несколько разгильдяйская линия жизни. Может, и скомпенсируется все это, новое качество породит… А может, и расстанутся они… – улыбнулся лесной колдун. – Ну, я – домой. Постираюсь все же и штаны зашью. А вы здесь смотрите внимательно. А то по весне, бывает, волшебные козявки пробуждаются.

– Что за козявки?! – удивилась Лада.

– Всякие. Да это я так, к слову. Может, их и не бывает. Напрасно не бойтесь.

И лесной колдун, подмигнув, растаял в воздухе.

* * *

– Мне бы имя человеческое, – молвила бывшая русалка наконец. До этого они так и сидели часа два – глядя друг другу в глаза и молча. Лишь периодически, когда их шеи затекали от повернутости в одну сторону, Рыбак и девушка как-то меняли положение и снова сидели неподвижно. Еще они периодически мигали и улыбались.

– В Тибете придумаем. Нормальное женское тибетское имя, – ответил даос.

– Ты, может, мне здесь шалаш поможешь построить? А то ведь я не умею. Больно уж неохота в сарае под замком неделю сидеть.

– Да я просто буду все время рядом с тобой ходить и всех мужиков от тебя охранять. Ну а на ночь или если в туалет мне надо будет, или совещание какое секретное – тогда уж в сарае запирать буду. Обустроим тебе там в сарае жилище временное. А снаружи вывеску приделаем: «Берегись! Опасно! Не подходите близко!» И волки чтоб сторожили. Можно еще колючими кустами все вокруг обложить…

– Да мне уже никто не нужен, кроме тебя.

– Но я еще не созрел для серьезных отношений. Да и для несерьезных тоже не созрел, – сказал Рыбак, потягиваясь. – Но ты мне очень даже по душе. Так что можно потихонечку знакомиться, общаться…

– А ты в Тибете чем занимаешься?

– Да ничем, милая. Практически ничего не делаю. Правлю небольшим государством. Один крупный город, да еще несколько поменьше, да еще поселения всякие и хутора среди гор… Народ я не притесняю, поскольку мне все пофиг. Разруливаю проблемные ситуации, назначаю начальников… Рыбу ловлю в речке…

– А чего еще не женат?

– Да ты подумай сама! Раньше я просто болтался везде, жил в шалашах или ночевал в сараях у кого-нибудь. Какая тут жена?! А до того был женат – давно. Сбежал от нее. А теперь вот попросили правителем быть. А где ты видела жен правителей, чтобы от них, кроме головной боли, претензий, непомерных расходов на всякие прибамбасы да всяких интриг что-то полезное было?! Вот Света, княгиня здешняя, разве что нормальная. Да и то, наверное, потому, что детство в болоте провела, а потом у Бабы Яги воспитывалась.

– Ну так, может, и из меня хорошая жена для правителя получится? – предположила девушка. – Я в речке выросла. А у Бабы Яги я бы тоже поучилась. Только она на меня злится.

– Не злится, а строго разговаривает, – поправил Рыбак. – Она бабулька что надо. Ты не робей.

– А твой народ не будет недоволен, что ты меня привезешь?

– Да чего народ? Я же им там не навязываюсь. Попросили – правлю. Всем нравится. Соседи к нам присоединяются. А если я им разонравлюсь – я всегда готов отвалить. Буду снова бродить и в шалашах жить. Так что ты смотри.

– Все лучше, чем в речке сидеть, – улыбнулась девушка. – А я с детства раннего мечтала стать человеческой женщиной. Чтоб ходить, бегать… И вообще. Поэтому и старалась кого-нибудь из мужиков человеческих очаровать до потери соображения. Специальное колдовство изучала. Думала: вот полюбит меня он, а от силы любви я и превращусь из русалки в девицу. А получился немного другой сценарий. Но суть почти та же. Да?

– Угу, – согласился даос. – Я со времен моей давней женитьбы женщин боялся. А ты не страшная. Это уже хорошо.

– Когда мы поженимся, я рожу тебе восемь детей. Или больше, – пообещала бывшая русалка. – Я всегда мечтала, чтобы много детей было. Только ты не бойся.

– Пошли в деревню, – предложил Рыбак. – Покушаем. Ты ведь еще человеческой еды не пробовала?

– Воровала временами – у туристов, у охотников… – потупив взор, молвила девушка. – Помню, прямо с лодки у двоих рыбаков стопку бутербродов сперла. Они всё на поплавки свои смотрели, а я подплыла тихонько с другого борта, руку высунула из воды и бутерброды стащила со скамьи. Смешно они потом ругались! А я в кустах прибрежных бутерброды ела.

– Не делай так больше, – наставительно произнес даос.

– Не буду.

И они потихоньку пошли в деревню.

* * *

Наработавшись пилой и топором, фон Додор поблагодарил плотников и отправился в княжеский терем. Там он отобедал в компании князя и княгини и стал приставать к ним с вопросами, как ему получше и поскорее добраться к себе домой. Андрей предложил ему дать коня, мешочек денег, необходимое снаряжение и карту. Но барон не хотел ехать один.

Света предложила нанять провожатых. Но фон Додор опасался разбойников и хотел отряд не менее чем в сотню воинов. Андрей возразил, что это слишком дорого выйдет. Барон стал горячиться и кричать о своем огромном вкладе в дело защиты города от полулюдей-полутроллей. Князь тоже повысил голос и внятно и доходчиво объяснил распоясавшемуся немцу, кто тут главный и кто все решает. Фон Додор остыл и принялся канючить.

– Заткнись! – строго молвил Андрей, ставя на стол чашу, из которой только что пил компот. – А то урою! И так урою, что потом никто не отроет!

Барон затих, грустно глядя в окно. Князю стало его жалко, и он спросил:

– У тебя там, что, семья?

– Трое маленькие дети. И жена. Она переживать, волноваться, когда я летать. Она плакать. Она грустить…

– Ну, мы подумаем, – мягко сказала Света. – А пока ты, пожалуйста, куда-нибудь иди. У нас дел полно. И отдохнуть после обеда надо. Иди.

– Иди, иди, – повторил слова жены князь.

Фон Додор вышел из княжеских покоев, сел в углу под лестницей и погрузился в думы.

* * *

Аня и Ваня, бродя по лесу, снова повстречали маленького лягушонка – все в той же большой луже. Он им приветливо помахал лапкой. Ребята рассказали лягушонку о судьбе золотой монетки и поблагодарили его от имени крокодильчика.

Лягушонок все внимательно выслушал. Затем он сделал знак лапкой и нырнул в мутную тину. Скоро он выплыл обратно, держа во рту крошечный золотистый квадратик. Вылезши на берег, лягушонок положил квадратик на землю и отпрыгнул в сторону. И показал лапками: берите, мол.

– У тебя там, что, склад, что ли? – удивился Ваня. Он наклонился, беря золотистый квадратик, и положил его себе на правую ладонь. Квадратик стал быстро расти и превратился в увесистый золотой квадрат со стороной около восьми сантиметров и толщиной не менее полусантиметра. На нем что-то было написано.

– Здесь написано: «Ху вонтс ту гет бэк хоум – ю маст джамп уиз зис коин». Прямо стихи. Это значит: «Кто хочет попасть обратно домой – ты должен прыгать с этой монетой», – объяснила мужу Аня.

Иван перевернул монету. С другой стороны были изображены цветочки и бабочки. Богатырь подумал и сунул золотой квадрат в карман.

– Спасибо тебе, милый лягушонок, – сказала княжна.

– Спасибо тебе. Используем для чего доброго, – сказал Ваня. – А ты тут не соскучился?

Лягушонок отрицательно помотал головой, а потом прыгнул в воду и уплыл куда-то в тину.

Ребята постояли немного и пошли гулять дальше.

* * *

Нагулявшись, Аня и Ваня вернулись в деревню. Там они разыскали Бабу Ягу и расспросили про волшебную квадратную монету. Баба Яга подтвердила, что на монете все верно написано, и сказала, что прыгать надо долго. Подумав, лесная колдунья предложила:

– А что если энтого немца прилетевшего домой так отправить? Самое милое дело было бы. Я все равно к Андрюше и Светику в гости собиралась сегодня вечерком. И монету могу отнести заодно.

Ваня тут же отдал Бабе Яге монету и спросил:

– А что это за лягушонок?

– Ну, обычный маленький лягушонок. Склад монет у него там. Хранит их и выдает по мере надобности. Он просто чувствует, кому какую монету когда нужно дать.

– А чё он не растет? – удивился богатырь.

– Прикол такой. Я еще девчонкой маленькой была, а он уже там жил. Я с ним играть любила. Кораблики ему из коры делала, а он на них плавал по луже своей. Это волшебная лужа.

– А его никто не может обидеть? Он ведь такой крошечный. Или там волшебство охранное? – спросила Аня.

– Волшебство, милая, волшебство. Его не обидишь никак. И лужа не мелеет. И монеты там так упрятаны, что и не достанешь, ежели дурь войдет в мозги такая их оттуда вылавливать пытаться.

Из лесу появились даос и бывшая русалка. Они тоже подошли к Бабе Яге. Рыбак держал девушку за руку и беззаботно улыбался.

– Офигел ты, уважаемый, – совсем не строго молвила Баба Яга. – Ну чего привел?

– Мне бы поучиться у тебя. А то, если женой правителя буду, так надобно ведь разбираться. Да и вообще ума бы мне побольше и человеческого разумения… – прямо к делу приступила девушка, глядя на грозную колдунью.

– Второй случай в моей практике – когда от любви в мозгах проясняется, – хмыкнула Баба Яга. – Первый – это Ганс, рыцарь германский. Поучу тебя, девка, коли просишь. Кстати, можно и в город с тобой слетать. Познакомлю со Светой, княгиней, воспитанницей моей. И тебя, даос-растудаос любезный, могу в ступу засунуть. Тебе Андрюша и Света рады будут. Вечером полетим.

– А я же рожать собираюсь, – спохватилась Аня.

– Я в случае чего успею, – успокоила ее Баба Яга. – Буду в серебряную тарелочку поглядывать. Да и Аделаида сообщит, если надо будет. Да и без меня ты родить сможешь.

– А мы кушать хотим, – сказал Рыбак.

– Идите в избу. Там жратвы наготовлено – до дури. Лиза с Ингольдой пряников нафигарили – три здоровых короба. А я ступу проверю. Что-то стала не очень точно фигуры высшего пилотажа выполнять, – с этими словами Баба Яга оставила их.

– Вань, принеси мне пряников и простокваши, пожалуйста, – попросила Аня – А я тут с дракошей посижу.

* * *

– А что это за козявки? – удивилась Лада. Она показала рукой на ветку орешника, на которой сидели странные существа. Они походили на гусениц длиной со среднего размера человеческий палец. У них было множество ножек, а головы походили на головы мужчин и женщин: одни – бородатые и с усами, а другие – с распущенными или собранными в прически длинными волосами. Некоторые из этих странных существ пошевеливали полупрозрачными крылышками, а у некоторых крылышки были сложены вдоль спины.

– Волшебные козявки! – охнул шагавший рядом леший. – Беда! Атас полный! Они губительно опасны! Надо всех предупредить скорее, что они проснулись! Это крайне редкое явление! Но уж проблем теперь не оберешься…

– А что в них за опасность? – спросила дочь лесного царя спокойно.

– От них происходит неслыханное увеличение агрессивности у всех вокруг. Этих козявок очень много – по всему лесу. И по всей Руси Великой. Резко возрастет теперь и число междоусобных войн, и число драк в деревнях и городах, и количество семейных скандалов… Долбодятлы озвереют. Кабаны начнут нападать на лосей. Ну и все такое. Страшное бедствие. Последний раз волшебные козявки пробуждались лет триста тому назад. А в ваши времена их разве не было?

– Не было. И не слыхала я такого, – ответила Лада. – А по-моему, они милые. Я не ощущаю никакого увеличения агрессивности.

– Да это не сразу. А вот как летать начнут…

– А давай волшебного варенья наварим и будем волшебных козявок кормить, – предложила девушка. – Чтобы подобрели, успокоились. У меня приправы всякие в вещах есть.

– Сушеный помет долбодятлов?

– Ну зачем? Нормальные приправы.

– Хорошая идея. А где варить будем?

– Сбегаем в деревню, возьмем котлы и все необходимое и сюда притащим. Здесь, по-моему, место подходящее. Как ты считаешь?

– Может быть, может быть… Надо бы еще кого-нибудь попросить помочь – дрова и все такое.

Они поспешили в деревню, на ходу прикидывая, сколько удобрительного варения нужно сварить, чтобы накормить всех проснувшихся волшебных козявок.

* * *

Пообщавшись с дракошей пару часов, Аня отправилась в избу полежать. И тут почувствовала, что рожает.

– Ваня! – закричала княжна, высунувшись в окошко. Ее муж в то время где-то болтался с Рыбаком – делился опытом семейной жизни.

Иван, услыхав крик любимой жены, быстро примчался. Появилась и Баба Яга. Она сразу же взяла руководство в свои руки, и все успокоились.

Скоро в избу пришли и Лиза с бывшей русалкой. Быстро приготовили все необходимое и завели разговоры о жизни – чтобы развлечь роженицу.

С улицы послышались крики лешего о волшебных козявках. Баба Яга ненадолго вышла на крыльцо, одобрила идею варить удобрительное варенье и распорядилась о продуктах для этого. А от реки уже шагали семеро йогов в трусах – словно специально пришедшие, чтобы помочь лешему и Ладе. Их моментально загрузили котлами, мешками с сахаром и с яблоками, поварешками и мисочками, топорами и пилами. И маленький отряд отправился предотвращать глобальное экологическо-психологическое бедствие на Руси.

Схватки у княжны делались все чаще. Иван волновался и бродил по избе. Девушки шушукались втроем и хихикали. А Баба Яга решила пока успеть еще напечь пирогов. Она живо пристроила Ваню к делу – топить печь, месить тесто и готовить начинку. Богатырь дергался, но старая лесная колдунья убедила его, что роды – дело обычное и что не надо на них особо зацикливаться.

* * *

А в городе снова были проблемы. Не успели горожане отпраздновать как следует победу и обогащение, как гонцы сообщили о стремительно приближающемся войске соседнего князя Харитона. Это был угрюмый политик, но обычно мирный.

Андрей приказал изготовиться к обороне. Бурдюки с дерьмом были приведены в боевую готовность. Жители окрестных деревень вновь укрылись за городскими стенами. А жителей дальних деревень княжеские гонцы наставили прятаться в лесах.

К вечеру армия князя Харитона уже осадила город. Не менее пяти тысяч ратников было в этом войске. Парламентарий передал письмо для князя Андрея:

«Князю Андрею от князя Харитона. Мне надо двадцать пять мешков золота. У тебя есть. Не хочешь смертоубийства между русскими людьми – поделись. Не жадничай. Я знаю, что ты милосерден и всегда стремишься к миру. Вот и давай. А мне народ не жалко. Сроку тебе – час на размышления. А потом пойдем на приступ».

– Волшебные козявки в лесах проснулись, – объяснила мужу княгиня. – Где-то раньше, а где-то позже. У Харитона и его людей крыша уже съехала. Мирно не договоримся. Сейчас ласточка прилетала, мне все рассказала.

– Что за волшебные козявки? – удивился князь.

– Долго рассказывать. От их гудения и полетов у всех агрессивность возрастает.

– Делать нечего, будем отбиваться, – молвил Андрей. – Сначала – дерьмом. А потом уж – как придется. А у нас в княжестве пока не заметно возрастания агрессивности.

– Недолго ждать. Надеюсь, наши в лесу там что-нибудь изобретут.

– Будем надеяться, – сказал князь и пошел руководить обороной города.

* * *

– А не слетать ли нам в город? – предложил Рыбак дракоше. – Посмотрим,как там Андрей и Светлана.

– Народ попугаем, – в тон ему ответил ящер. – Полетели. Скажи Бабе Яге.

Даос сходил в избу и скоро вышел с квадратной золотой монетой в кармане и с кулечком засахаренной клюквы – пожевать в полете.

Они полетели неспешно, делая над лесом зигзаги, чтобы полюбоваться сверху весенней русской природой. Но потом дракон поднялся повыше и устремился к городу по прямой.

* * *

Быстро и сноровисто русские йоги развели четыре костра, повесили четыре котла с водой, яблоками и сахаром и занялись заготовкой запаса дров. Астроном работал вместе с учениками, а Лада с лешим ходили от котла к котлу, помешивая варенье и подсыпая приправы.

Волшебные козявки не остались безучастными к происходящему. Они сползались и слетались, рассаживаясь на ближние деревья – видно, их привлекал запах приправ. Да и Лада созывала их ласковым голосом, обещая скоро угостить вкусным лакомством.

– Трудно жить на Руси, но интересно, – заметил Астроном. – А нам варенье дадите?

– Конечно, – улыбнулась дочь лесного царя. – Я вот не сообразила сразу – булки бы еще. С булочкой-то варенье приятнее кушать.

– Мы сгоняем за булкой, – вызвались двое мужиков. Им дали пустые мешки и попросили принести еще молока – побольше.

– Аромат-то какой! – восхитился индус, нюхая варенье.

А леший присел на пенечек и принялся инструктировать птичек – чтобы те летели над лесами и полями и сообщали всем волшебным козявкам о приготовляемом для них кушанье. Ласточки, стрижи, вороны, галки… – все взялись усердно помогать.

* * *

Осаждающие пошли на штурм. За час они успели сколотить кучу приставных лестниц и сделать пять таранов – по числу городских ворот. Они явно не думали о возможных потерях. Со стен было слышно, как князь Харитон воодушевлял свое войско:

– Завоюем и разграбим! У них кишка тонка! Они пожалеют нас сильно обижать! Вперед!

Но на приблизившихся к городским стенам горе-завоевателей обрушились бурдюки с дерьмом. Их метали и из катапульт, и кидали вручную. Дерьма не жалели – князь Андрей распорядился на сей счет особо:

– Для своих, для русских нам дерьма не жалко! Это лучше, чем камнями, бревнами да кипящей смолой. Стрелы поберегите! Для начала надо противника психологически смять!

Задача смять нападающих психологически была блестяще решена. Не ожидавшие ничего подобного воины князя Харитона очень скоро с проклятиями отступили, побросав осадные лестницы и тараны. Измазанные нечистотами ратники спешили к реке – чтобы отмыться, отстирать одежду и отмыть оружие. Горожане хохотали. Но князь Андрей был озабочен – почти все запасы бурдюков с содержимым отхожих ям были израсходованы на отражение мощного штурма.

– Не беспокойся, милый. Они же не знают, сколько у нас дерьма, – молвила Света, ласково беря мужа под руку.

– Как бы не предал кто… – задумчиво произнес Андрей. – Да и сообразить все же могут. Харитон – мужик башковитый. Прикинет количество жителей, количество сброшенных со стен бурдюков и их средний объем, оценит обычные объемы запасов нечистот в городе и стандартные сроки очистки выгребных ям… Сам ведь княжит…

– А у меня на сердце спокойно, – сказала княгиня. – Думаю, все обойдется.

– Хотелось бы, милая, – все так же задумчиво проговорил Андрей. – Хотелось бы…

* * *

Удобряющее варенье варилось хорошо. Его аромат уже далеко распространился по лесу. Волшебные козявки слетались толпами и рассаживались на ветках. Лада сыпала все новые приправы и пела добрые песенки. Астроном сидел неподалеку под елкой, прислонившись голой спиной к стволу и блаженно закрыв глаза.

– Я всегда мечтал поучаствовать в чем-то грандиозном, – произнес леший. – Вот как сейчас.

– Туфта это все, – не открывая глаз, молвил йог. – Великие дела, не великие… Все дела важны. У нас в Тибете говорят, что даже что-то незначительное влияет на все процессы в мире.

– А мне просто нравятся эти волшебные козявки. Хочется сделать для них что-то хорошее, – сказала Лада, помешивая длинной поварешкой варенье в одном из котлов. – Да хватит дров. Отдохните.

– Лучший отдых – медитация, – изрек Астроном, открывая глаза и поднимаясь на ноги. – Давайте, ребята, продолжим. А Гаврила и Трофим присоединятся, когда придут. А потом уж, когда варенье остынет, мы и поедим.

* * *

Подлетая к городу, Рыбак и дракоша заметили войско у реки.

– Похоже, осада, – молвил даос. – Только странно: почему они у реки сгрудились? Мне кажется, лучше прямо к предводителю этих агрессоров направиться. И давай мы не будем пока говорить, что мы с Андреем и со Светой друзья.

– Хорошо, – согласился дракоша.

Они снизились. Сделав несколько кругов, ящер приземлился близ группы конных воинов, среди которых даос сверху угадал предводителя. Армия князя Харитона переполошилась. Все забегали, засуетились. Конные носились взад и вперед. Но никому не хотелось воевать с драконом.

– Кто тут князь?! – громко крикнул Рыбак со спины своего могучего и страшного друга. – Я правитель государства в далеких горах на востоке отсюда. Мне интересно, что здесь происходит. А это мой ручной огнедышащий дракон.

Харитон выехал вперед, подняв правую руку, и крикнул:

– Я князь! Воюем с душегубами и злодеями, которые окопались в этом городе. Их князь – идиот. И золота у них много. Тебе нужно золото?

– Не нужно. У меня его и так много, – величественно ответил даос. – Я просто путешествую. Мне просто интересно. Но я готов помочь добрым людям. А мой ручной дракон – большой любитель повоевать. Но его надо сначала уговорить. Сможете его уговорить – он вам поможет.

– Ура! – закричали воины Харитона.

– А как его уговаривать? – спросил князь, когда шум стих. – Что ему надо?

– Сейчас мы устали и хотим отдыхать и спать, – ответил даос. – Так что лучше разговоры отложить до утра. А чего вы не у города, а у реки?

– Нас дерьмом обстреляли, – объяснил князь.

– Завтра надо повоевать, – покачал головой Рыбак. – Это же неслыханное дело! Оскорбление! И просто неприятно!

– Да, да, – заголосили, поддакивая, воины вокруг.

– На сегодня боевые действия отменяются, – распорядился Харитон. – Обустраивайте лагерь здесь. И угостить гостей надобно!

– Мне – каши, – в первый раз после приземления подал голос дракоша. – Побольше. И чтоб не пригорела. И лучше с яблоками.

Отдав необходимые распоряжения, князь пригласил правителя далекой горной страны спуститься с дракона, усадил его рядом с собой на мягком ковре и принялся рассказывать на ходу сочиняемую историю о зверствах, коварстве и идиотизме князя Андрея. Рыбак слушал и кивал головой, периодически восклицая от ужаса. А Харитон распалялся все больше и уже повествовал о человеческих жертвоприношениях, каждое утро происходящих в осажденном городе, о кошмарных пытках узников в городских темницах, о кровавых набегах князя Андрея на соседние княжества, о беспощадном уничтожении целых городов…

Скоро слуги принесли закуски и легкое вино и разговор пошел еще веселее. Харитон поведал о вампирских и колдовских повадках княгини Светланы, о массовых превращениях людей в тараканов и стрекоз, о засилии нечистой силы везде вокруг… Даос жевал соленую рыбу, заедая ее хлебом и салатом из овощей, и временами говорил:

– Очень страшно!

Через пару часов мужики приволокли на берег штук двадцать больших котлов с кашей и принялись остужать ее в воде, помешивая палками. Рыбак объяснил, как кормить дракона, и княжеские слуги приступили к этому делу.

Харитон послал Андрею письмо:

«К нам прибыл могучий союзник – великий воин по прозвищу Рыбак из далеких гор на ручном огнедышащем драконе. Вам хана. Отдавай золото. А то будет плохо. И чем скорее, тем лучше».

В городе, прочитав доставленное письмо, Андрей сказал жене:

– Странно как-то он формулирует свои мысли. Да… Теперь и у меня на сердце спокойно.

* * *

Лада сварила варенье. Мужики принесли из деревни огромное количество булки, десяток ножей и дощечки. И пошел процесс: булку резали на маленькие кубики, капали сверху немного удобрительного варения и раздавали волшебным козявкам. Те без суеты разбирали лакомство и чинно кушали, держа булку в передних лапках, похожих на человеческие руки. Варение студили в мисках.

Начало темнеть. Но свет костров, с которых сняли котлы, давал возможность работать и кушать. Лада, леший, Астроном и его ученики работали быстро и сосредоточенно. Все понимали важность задачи. Волшебные козявки подлетали, садились на нижние ветки, получали угощение и улетали в сторонку кушать.

Когда совсем стемнело, из деревни пришли все десять учеников Чоу с новыми мешками булки и с пятью большими флягами молока и присоединились к кормлению волшебных козявок.

* * *

Аня всерьез начала рожать. Схватки сделались чаще и стали более длительными. Пироги к этому времени уже были готовы. Поэтому устроили чаепитие. Княжна тоже скушала пару ватрушек – с творогом и с черничным вареньем. Ну а Иван, как и обычно, не сдерживался и наелся до отвала. Баба Яга только подливала ему чаю и хмыкала, похлопывая по плечу:

– Кушай, кушай, сынок. Скоро папой будешь. Не волнуйся. Все будет хорошо.

После чаепития девушки запели песни. Бывшая русалка подпевала и быстро освоилась в этой функции. Лиза и Аня знали множество песен. Ваня не мог петь – он сильно нервничал. Подумав, богатырь решил прилечь поспать, попросив разбудить его, когда будет надо.

И скоро ровный и мощный богатырский храп вплетался в мелодии звучащих в избе народных песен. Баба Яга потихоньку колдовала за столом, слушая пение девушек и думая свои думы.

* * *

Утром Рыбак заявил, что хочет выступить перед войском с речью. Князь Харитон велел собрать всех ратников и построить их полукругом. Бывалые дружинники и наскоро вооруженные необученные мужики стояли и дивились на внушительного дракона, на спину которого залез правитель далекой горной страны. Все приготовились слушать.

– Ваш князь – брехун и осел, – приступил Рыбак прямо к делу, лишь только все собрались и затихли. – Он вчера парил мне такую чушь, что слушать было стыдно. Хочу вам сообщить, что я давно лично знаком с князем Андреем и княгиней Светланой, мы вместе путешествовали и воевали и в Тибете, и в Европе. И вот этот мой милый огнедышащий дракон с ними дружит. Выбирайте себе другого предводителя, высылайте гонцов с извинениями к Андрею и валите домой.

Народ опешил и удивленно молчал. Однако Харитон быстро скумекал и рявкнул:

– Заткните этого пустомелю десятком стрел! Лучники!

Дракоша взревел, открыв огромную пасть и обнажив метровые зубы. Он принялся бить хвостом по земле и расправил крылья. Воины не спешили выполнять приказ своего князя и стрелять из луков.

Тогда Харитон, обезумев от ярости, выхватил у своего оруженосца лук и собрался пустить стрелу. Двое дюжих дружинников тут же подскочили к нему и отняли лук, а заодно и все остальное оружие. Никто не вмешивался. Дракоша замолчал и успокоился.

Из толпы воинов вышел молодой парень в добротной кольчуге и в красивом островерхом шлеме. Он произнес громко:

– Я буду вашим князем. Весь этот поход был дурацкой затеей. Но Харитон меня не слушал. Мы не будем его обижать, а просто будем держать в тюрьме, пока не образумится. А то он делов понаделает…

Дракоша взмахнул крыльями и поднялся в воздух. Там он сделал несколько кругов на небольшой высоте. Рыбак привязался ремнями и начал насвистывать какую-то тибетскую песенку.

Заметив неподалеку недоразобранную осадную башню, около которой не было близко людей, дракоша подлетел к ней и изрыгнул мощную струю пламени. Осадная башня сразу же вспыхнула. Воины внизу смотрели и качали головами.

А потом дракоша поднялся повыше и полетел в город. Там его и Рыбака уже ждали друзья.

* * *

Рано утром Баба Яга разбудила Ивана:

– Пора, милый. Анюта уже скоро родит. Ты бы поучаствовал. Как-никак…

– Я готов! – вскочил Ваня, подбежал к бадье с водой, мгновенно умылся, вытерся и встал посредь избы, расставив ноги и руки. – Чё делать надо?!

– Посиди со мной рядом, – попросила Аня. Она лежала в кровати и весело улыбалась. – Чего перепугался? Все нормально. И пока совсем не больно. Скоро уже. А что тебе снилось?

– Снился лес. Так, смутно…

– Ой! Я, кажется, совсем уже рожаю!

– Отлично! – похвалил жену Иван, беря ее за руку.

– Молодец, доченька, – сказала Баба Яга. – Все идет по плану. Рожай спокойно.

Потуги начались. Иван покрылся потом и почувствовал, как у него дрожат руки и ноги. Аня ободряюще улыбнулась ему. И очень скоро родила.

Раздался детский крик.

– Доченька! – обалдевшим голосом произнес Ваня.

– Возьми на руки-то, – сказала Баба Яга. – Да только осторожно держи-то. Не балалайка, чай, и не дубина.

Парень взял дочку из рук лесной колдуньи, немножко подержал, счастливо вздохнул и отдал Ане. Девочка тут же начала сосать грудь, причмокивая и слегка шевеля ручкой.

Пока девушки и Баба Яга обихаживали роженицу, Иван сидел и просто смотрел, ощущая совершенно неожиданную радость. Аня счастливо улыбалась и весело болтала:

– Совсем почти и не больно было. Легче, чем по Тибету шататься. И уж гораздо легче, чем с драконами воевать. Самое обычное дело. Так бы вот рожала бы и рожала…

– Да погоди ты, – засмеялась Баба Яга. – Повозись с вот этой сначала. Как назовете-то?

– Я думала Сонюшкой. Как ты, Ваня?

– Хорошее имя, – кивнул богатырь, не сводя взгляда с дочки.

– Нормальное, – согласилась Баба Яга.

* * *

Только к полудню закончили кормить волшебных козявок. Осталось еще полкотла варенья. Лада, леший и все остальные работники повалились на землю отдыхать, по-быстрому накидав под себя еловых веток. Ученики Чоу с удивлением смотрели на учеников Астронома, укладывающихся на колючих еловых подстилках в одних трусах. При этом ученики тибетского йога еще и ворочались с боку на бок, устраиваясь поудобнее, и сладко посапывали в предсонном состоянии.

– А я зато могу с одного удара человеку голову расколоть, – молвил Сеня. И тут же заснул.

А волшебные козявки потихоньку разлетались – удобренные, умиротворенные, успокоенные, сонные.

* * *

Тем временем в городе фон Додор прощался со всеми. Он ходил и пожимал руки: Андрею, дяде Васе, Степану Игнатьевичу, деду Даниле, Рыбаку, стоявшим рядом дружинникам… Квадратную золотую монету он сжимал левой рукой. Барон приговаривал:

– Спасибо, русские люди! Спасибо, тибетский мужик! Спасибо! Спасибо! Хотеть домой! Спасибо!

Закончив процедуру прощания, он принялся подпрыгивать на месте. Все стояли и смотрели. Барон прыгал долго. И вдруг – хлоп! – и исчез.

– Отличный способ! – произнес Андрей.

– Судьба такая, – добавила Света.

– Денежный путь, – ухмыльнулся даос.

Подбежал дружинник и доложил, что у ворот города стоит посольство во главе с князем Ростиславом. Он прибыл принести извинения и попросить прощения.

– Ведите их на рыночную площадь. И созовите туда народ. Но на стенах все же кое-кого оставьте, – приказал Андрей. И спросил: – Их войско где?

– У реки все они стоят. Тихо-смирно. У ворот только князь ихний новый и человек десять с ним, – отвечал дружинник.

– Ведите их сюда вежливо. Но стражу вокруг них сопроводительную организуйте. Чтоб не думали, что мы лохи.

Дружинник сел на коня и ускакал передать распоряжения князя. Рыбак спросил:

– Будем кривляться или как?

– Не будем кривляться. Я Ростислава знаю. Он племянник Харитона. С ним мы договоримся без кривляния. Да и вообще это от волшебных козявок… – молвил Андрей и улыбнулся. – А классно как все получается!

– Судьба, – снова сказала Света.

– Правильный путь, – снова ухмыльнулся даос.

* * *

– Ну чё, спать можно, что ли, снова? А то я устал, – спросил Ваня у Бабы Яги. Его жена и дочь уже спали рядышком на широкой кровати, укрытые большим одеялом. Лиза и бывшая русалка тоже уже уснули в углу на соломенных тюфяках.

– Спи, сынок, отдохни, – разрешила лесная колдунья. – А я пойду. Других делов полно. А ты ложись тут поближе, прямо на полу. Тюфяк возьми вот. Ежели Аня проснется, то и ты не дрыхни. Ей внимание нужно. Понял?

– Понял, бабушка. А как нянчить-то?

– Да какие проблемы?! Титьку в рот, когда кушать хочет. Над бадьей подержать, когда ей в туалет надо. А остальное время она спать будет пока.

– Аню над бадьей держать?

– Да что ты, милый?! Дочку. Аня сама до туалета дойдет. А дите еще малое.

– А как же угадать, что она в туалет хочет или кушать? – поразился парень.

– А интуиция у вас на что? Думаешь, она годится только для того, чтобы саблезубых тигров и всяческих монстров мочить?! А дите, значит, с помощью интуиции на горшок нельзя выписать-выкакать?! А?! Чему я тебя учила?! Пусть, значит, доченька твоя, крошечка маленькая, в своих испражнениях спит?! Ты чё?!

– Да я чё?! Я ничё! Но я не знаю…

– Анюта разберется. Я ей все объяснила. Алгоритм, значит, такой: дите проснулось – на горшок – пописало чадо – титьку в рот ей – снова спать. И так далее. Вот и весь ритм жизни. Скумекал?

– Да, бабушка.

– Вот и молодец. Спи.

– А часто ее на горшок?

– Ох, Ваня! Я думала, ты умнее. Первые дни дите редко писает и какает. Раз в три-четыре часа. А уж потом будет чаще. И не волнуйся. Энто все обычный процесс.

– Ну и хорошо, – молвил богатырь, подтащил тюфяк и улегся спать. И заснул очень быстро.

* * *

Князь Ростислав, извинившись перед горожанами за причиненное беспокойство, пообещал увести войско сей же день. Он объяснил, что князь Харитон пал жертвой собственного идиотизма и давно копившейся жадности. К тому же, по понятным причинам, у всех мужиков в их княжестве резко возросла агрессивность. Правда, сказал Ростислав, теперь уже эта агрессивность снова уменьшилась и вошла в обычные размеры.

Андрей от имени всех горожан выразил надежду на дружественные отношения между двумя княжествами и пообещал не затаивать обиду. Про измазывание войска осаждающих дерьмом все деликатно промолчали.

Дракоша лежал рядом с помостом на рыночной площади и молча пускал дым из ноздрей, поглядывая на Ростислава – строго и проницательно.

Рыбак сидел в закутке за помостом с дядей Васей. Они играли в «крестики-нолики на бесконечном поле». Даос все время выигрывал, а русский воевода тихонько матюгался, но не терял надежды взять реванш.

Напоследок слово перед собравшимися взяла Светлана. Стоя на помосте, она напомнила всем, что Русь сильна единством, что обиды надо прощать, а конфликты – разруливать, что свою агрессивность нужно держать под контролем.

Потом народ разошелся, а князь Ростислав отправился к своему войску, дабы вести его домой.

* * *

Только к вечеру проснулась команда кормивших волшебных козявок удобрительным вареньем.

Не спеша вскипятили чаю. В мешках еще оставалась булка. Варенье наливали в миски и ели, макая туда булку и запивая чаем из других мисок.

Волшебные козявки почти все разлетелись. Немногие оставшиеся зевали и терли глазки ручками – они очень хотели спать. Постепенно и они снимались с мест и летели кто куда. В воздухе ощущалось умиротворение, чувствовалось снижение агрессивности.

И скоро вокруг уже не было видно ни одной волшебной козявки.

Сгущались вечерние сумерки. Ученики Чоу засобирались обратно в деревню. Они загрузили в мешки три пустых котла и большую часть посуды, предварительно перемыв все это в ручейке неподалеку. Астроном же сказал, что он со своими учениками будет жить и медитировать на этом месте, пока не съедят всю булку и все варенье. Шестеро мужиков в трусах согласно кивали с умными выражениями на лицах, одобряя мудрое решение учителя.

– А мы пойдем побродим. Да, Лада? – сказал леший.

* * *

Проснувшись к вечеру, Ваня поглядел на спящих жену и дочку и подсел к столу, где еще оставались пироги. Лиза уже куда-то ушла, а бывшая русалка еще сладко спала – видно, понравилось спать по-человечески. Богатырь ел и думал о жизни.

Насытившись, он тихонько подошел поглядеть на доченьку, но та была почти целиком укрыта одеялом – только макушка торчала. Ваня с умилением посмотрел на тоненькие коротенькие волосики на головушке у Сони, которые слегка шевелились от аниного дыхания. Потом богатырь вышел из избы поразмяться.

Через открытое окно Иван снова глянул на спящую жену и принялся за отжимания, чередуя их с мягкими прыжками. Через полчаса он взял дубину и стал ею по-всякому махать, постепенно входя в раж

Проходивший мимо Чоу одобрительно улыбнулся и сказал:

– Поздравляю тебя. Аня спит?

– Спит, – ответил богатырь, чуть снижая темп размахивания дубиной.

– День сегодня хороший.

– Хороший, – согласился Ваня, делая паузу в размахивании дубиной. – Тихо как-то. Мирно.

– Ли Хун грустит. Хочет здесь с Лизой общаться, а не туда к своему отряду возвращаться. И вообще его педагогика не привлекает. Говорит, что задолбался. Хочет поэтом стать, – Чоу помолчал и вздохнул. Потом спросил Ваню: – Ну как ему стихи писать – по-русски или по-китайски? И что с теми делать?

– Разогнать всех к чертовой матери, – радикально высказался богатырь, снова принимаясь крутить дубиной. – Неохота – значит неохота. Не судьба, значит. Пусть идут себе…

– А вреда не наделают? – засомневался китаец.

– Разогнать! – решительно молвил Иван, усиливая активность махания дубиной. – А Ли Хун пущай стихи сочиняет. Можно, скажем, по-китайски сочинять, а не русский потом переводить. Или наоборот.

– Моя теща тоже считает, что распустить надо тот учебный лагерь. Говорит, что из них уже ничего серьезного не воспитать…

– Ну… – начал было Иван. Но тут из избы раздался детский крик. Богатырь бросил дубину и помчался в дом. Чоу улыбнулся и пошел по своим делам.

В избе Ваня увидал проснувшихся дочку и жену. Он хотел что-то сказать, но Аня приложила палец к губам и улыбнулась. Сонечка закрыла глаза и снова заснула.

– Прикольная, – шепотом произнес богатырь.

– На тебя похожа, – тоже шепотом сказала княжна.

– Ты как?

– Нормально. Немного устала, а так ничего.

– А я там тренируюсь. Прямо около окна – чтоб вас слышать.

– Ну иди тренируйся. А я еще посплю.

Осторожно выйдя из дома, Иван притворил за собой дверь и, подумав, принялся отрабатывать удары руками и ногами.

* * *

На следующий день на Руси все стало входить в обычную колею. Горожане переходили на мирный режим жизни. Крестьяне из окрестных деревень возвращались к своим домам и участкам земли. Чоу тренировал своих учеников. Ваня прогуливался около деревни рядом с Аней, державшей на руках завернутую в пеленки и одеяла доченьку. Рыбак с дракошей вернулись из города.

Баба Яга слетала в ступе с Ли Хуном к его подопечным. Китаец объявил о роспуске отряда. Мужики начали канючить и уговаривать их еще поучить. Но Баба Яга на них прикрикнула и сказала, что с них и этого хватит. Еще она посоветовала впредь думать о том, что они творят. Все обещали думать и быть хорошими.

Затем Баба Яга и Ли Хун улетели оттуда и вернулись в деревню. Китаец с энтузиазмом принялся помогать Лизе по хозяйству. Он ухитрялся чистить картошку, подбрасывая ее в воздух и нанося по ней несколько молниеносных ударов острым и тонким кухонным ножиком. Правда, эффективность такого процесса оказалась все же не очень высока, и Ли Хун перешел к обычной технологии чистки картошки, но только в боевых стойках.

– Чистить картошка не труднее, чем убивать человек. Мастер должен уметь все, – объяснил он Лизе. Та согласилась с этой мыслью и попросила почитать стихи о ней, пусть и по-китайски. Ли Хун не стал кривляться, а только перестал скакать в боевых стойках и сел на бревно. Он читал Лизе свои стихи и продолжал чистить картошку.

Леший и Лада бродили по лесу, наслаждаясь весной. Им повстречался лесной колдун – на сей раз чистый и опрятно одетый. Старичок похвалил их за проделанную работу и сообщил:

– Волшебные козявки уснули. Большое счастье это. Пусть им снятся волшебные добрые сны. И когда они проснутся в следующий раз, чтобы от этого не агрессивность возрастала, а общая доброта. Как вы считаете?

– Хорошо бы, – молвил леший. – А скоро они снова проснутся?

– Да кто их знает… Может, лет через десять, а может, и через сто… Забавные существа.

– Очень милые, – сказала Лада.

– Да мы все тут милые, – улыбнулся лесной колдун и растаял в воздухе.

* * *

После обеда Баба Яга усадила бывшую русалку к себе в ступу, и они собрались улетать. Девушка просила Рыбака без нее не отправляться в Тибет. Он пообещал, что подождет. Баба Яга похлопала даоса по плечу и сказала:

– Выучу ее. Не боись. Уж я выучу. Еще умнее станет.

– Я не сомневаюсь, – отвечал Рыбак.

Только ступа взмыла в воздух и скрылась за верхушками деревьев, в деревню пришел Астроном со своей командой. Они притащили пустой котел и остатки посуды. Могущественный йог выглядел очень умиротворенным, и все поняли, что он съел варенья существенно больше, чем его ученики. После купания в речке семеро запасателей энергии Космоса отправились отдыхать в один из домов.

Поручив наблюдение за спящей Соней Ване, Аня присела рядом с дракошей, и они углубились в беседу. А русский богатырь сидел в избе, читал книгу и поглядывал на доченьку, тихо спящую под большим одеялом.

Рыбак, Степа и Ингольда бродили по деревне, ели семечки и разговаривали о сущности Дао.

– Дао неисчерпаемо и необъснимо, – с умным видом говорил Рыбак. – Сущность Дао такова, что увидеть его нельзя.

– Расскажи лучше анекдот, – попросил Степа.

– Анекдот про Дао. Жило-было Дао. Было оно, было, а потом спряталось. Растворилось типа. Ищут его, ищут люди, а найти не могут. И сочинили тогда люди сказку, что Дао не существует. И так в эту сказку поверили, что забыли, кто они такие. А Дао пришло и говорит: «Ку-ку! Я тут!» все растерялись, обалдели и наконец увидели Дао.

– И всё? – удивился Степан.

– А чего ж еще?! В этом анекдоте все сказано. Вся суть. Но суть в том, что самую суть словами не выразишь…

– Да ну тебя! – засмеялась Ингольда. – Расскажи лучше что-нибудь практически полезное.

– Все думают о пользе, все стремятся к улучшению, один я дурака валяю и брожу, шлепая босыми ногами по грязным лужам. Дождь щекочет мне голову, а лягушки смеются надо мною… И так я постигаю Дао… Это чьи-то стихи, кажется.

– А как ты своей страной управляешь? – поинтересовалась дочь викингов.

– Она сама собой управляется. А я просто три раза в день обедаю во дворце, если охота. Наблюдаю. Хожу по городам и деревням один. Все меня уважают…

– Нда… На Руси так было бы трудно править, – вымолвил Степа.

– В Тибете лучше, конечно, – сказал Рыбак. – Вот жену, кажется, у вас здесь в речке поймал. Или она меня поймала. Хорошая девушка.

Подбежал Вова, бывший карлик.

– Отвези меня куда-нибудь на своем драконе! – взмолился он, бухаясь перед Рыбаком на колени. – Загоняли меня тут! Уморили! Все руки в мозолях!

– Только если в желудке дракона могу тебя отсюда унести, – строго ответил даос. – Потом в кишечник переберешься…

– Ой, не надо! – испуганно вскричал Вова и, вскочив на ноги, умчался.

– Вот придурок! – с презрением бросила Ингольда. – И зачем его тут держат?!

– Все мы придурки, – возразил Рыбак. – Каждый по-своему. Из него выйдет хороший колдун. Вот помяните мое слово. Добрый будет и мудрый. Но сначала пусть дрова попилит несколько годков.

– Пусть, – согласился Степа.

* * *

Прошла неделя.

Вова, обливаясь потом и слезами, пилил дрова и таскал воду из реки. Иногда его немного били – когда он начинал валять дурака и прикидываться изможденным и больным. Бывший карлик стонал и сетовал на судьбу и постоянно напоминал, что он грамотный и может выполнять интеллектуальную работу. Но ему неизменно объясняли, что для него никакой интеллектуальной работы нету.

Астроном еще и прикалывался над Вовой постоянно – телепатически укалывал его взглядом в попу в самые неожиданные моменты. Вова каждый раз орал, хлопал себя по заду и ошарашено оглядывался вокруг, ища причину укола. Все смеялись и советовали пришить к штанам доску.

Наконец Вова так и сделал. Но это не помогло. Телепатический импульс йога проникал и через трехсантиметровую деревяшку. Мужики, корчась от смеха, предлагали приколотить поверх одной доски вторую – чтобы было надежнее. А леший даже порекомендовал кусок листового железа.

Вова совсем расстроился. Тогда дракоша, тоже наблюдавший забаву, предложил покатать измученного бывшего карлика по воздуху – ящеру как раз хотелось полетать. Словом, безобидное издевательство закончилось вполне доброжелательно.

Накатавшись на драконе, Вова повеселел, отпорол доску от штанов и без нытья отправился копать грядки в огороде. Он объяснил:

– Я понял, что работа – это кайфовая штука. А я ведь шутом кайфово работал. Просто неожиданно все поменялось, навалилось… А сверху как-то увидел…

– Ни фига себе! – поразился Рыбак, когда Вова ушел. – Чего ты ему там говорил во время полета?!

– Ничего не говорил. Молчали. Полет – это полет, – ответил дракоша. – Летишь – и все становится ясным.

– А меня покатаешь? – спросила Аня. – Соня как раз поела и только что заснула. Ваня там с ней.

– Конечно, покатаю! – радостно молвил ящер.

Княжна влезла ему на спину, привязалась, и они полетели.

* * *

Леший и Лада разломали гроб и сожгли его. Дым неожиданно оказался смрадным и густо-коричневым. Когда все догорело, из-за елок вышел старик-лесовик и сказал:

– Ну вы и навоняли! Лучше бы зарыли.

– Возиться неохота было… – отвечал леший.

– А кости чего тут торчат? – спросил лесной волшебник.

– Не знаю, – пожал плечами леший.

– Непорядок.

– Чьи это кости? – спросила Лада.

– Дракона какого-то доисторического. Миллионы лет этим костям. Надо бы обратно зарыть, – проворчал старик-лесовик. – Скажите Чоу – пусть своих ребят организует. Или хоть вот этого… как его?… бывшего карлика.

– Вовой его зовут, – подсказал леший.

– Во-во. Вову напрягите. Пусть их распилит и зароет. А то не болото, а кладбище прямо…

– Не любит этот Вова работать что-то. Я его заставить не сумею. Норовистый… – леший вздохнул.

– Ване скажи – он заставит, – произнес старик-лесовик строгим голосом и ушел.

* * *

Прошло еще три дня. Баба Яга снова прилетела в деревню. С ней в ступе вернулась и бывшая русалка. Сразу было видно, что она поумнела.

Решили устроить большой праздник – прощальный пир перед отбытием Рыбака, девушки и дракоши в Тибет. Пировать собрались на улице – чтобы и ящер мог поучаствовать. Да и свободнее на воздухе.

Чоу на день отложил тренировки и приставил к делу всех своих учеников. Астроном тоже привел свою команду, сказав, что иногда лучшая медитация – это приготовление пищи. Аня, как и обычно, в работах по хозяйству не участвовала, а сидела рядом с дракошей и одновременно нянчила Соню, которую теперь везде таскала за собой в большой корзине.

Пришел и Миша, который бродил где-то несколько недель. Он очень обрадовался встрече с Рыбаком и дракошей и тому, что удачно успел к пиршеству.

Потом ящер смотался в город и привез Андрея и Свету. Им тоже хотелось поучаствовать в мероприятии.

И вот начался пир.

Все ели, пили, орали, разговаривали, шутили… Для дракоши было заготовлено пятнадцать больших котлов каши с яблоками. Его кормили по ходу праздника.

Сидели на бревнах, разложенных большим кругом. Внутри него тоже кругом располагались скатерти с едой и питьем.

Были и сольные выступления.

Леший исполнил серию непохабных частушек, которые недавно сам сочинил. Все смеялись от души и удивлялись тому, что частушки не похабные и что стиль речи в них близок к используемому на дипломатических приемах.

Лада спела несколько древних песен своего народа, подыгрывая себе на гуслях. Это были удивительно проникновенные мелодии. Слова, правда, немного удивляли слушателей. В песнях говорилось о внутрисемейных разборках четвертьдраконов и о колдовских препаратах, которые те искали, чтобы эволюционировать в полудраконов или хотя бы в третьдраконов. Судя по содержанию песен, таковые препараты так и не были найдены, а род четвертьдраконов от постоянных внутренних интриг и разборок угасал.

Затем Ингольда спела несколько викинговских песен. И без перевода было ясно, что они повествуют о плаваниях по холодным и опасным морям, о битвах и боевой спайке, о мужестве и силе… Все сразу как-то взбодрились и стали больше есть.

Маленькая Матреша, встав в центр круга, исполнила танец, который они изобрели с Аделаидой. Исполнялся он под ритмическое завывание Дружка и небольшого хора волков.

Потом пришел черед анекдотов. И уж тут славный князь Андрей показал себя. Слушатели просто корчились от смеха. Медведь даже сломал одну бочку из-под кваса. А дракоша отполз в сторону и немного подышал огнем – чтобы разрядиться и успокоиться.

Наконец Андрея попросили заткнуться, потому что уже больше не могли смеяться. Князь не обиделся, а спокойно продолжил трапезу. Остальные, вытирая слезы и приходя в более уравновешенное состояние, тоже постепенно возвращались к еде и питью.

И тут Баба Яга предложила:

– А хотите послушать грустную и страшенную историю? А то Андрюшка всех перебаламутил.

Все выразили искренний энтузиазм. И Баба Яга начала рассказ:

– Случилось энто в стародавние времена в одном кабаке. Стоял тот кабак у большой дороги. И часто там пировали лихие люди и просто гопники. Но однажды туда заехал добрый молодец на белом коне. И тоже, значит, решил оттянуться по полной. Деньги у него были, а ума не было у него. Хоть и добрый был молодец. А тут как раз случилась в тех краях буря. Ураган типа. И все лихие люди с окрестных местов поспешили в тот кабак – укрыться от непогоды. Ну и гопники, вестимо, туда же собрались. Кабак большой был, места всем хватило. А я там работала на кухне тогда – просто интересу ради.

– И никто не знал, что ты колдунья? – спросил Степа.

– Никто. А зачем? Я просто людей изучала. А выглядела я тогда чуть помоложе, чем сейчас. Но уже не так, чтобы добрые молодцы или лихие люди, или гопники ко мне клеились. Ну так вот. Пили, ели, веселились они, собирались… И стали того доброго молодца задирать. Оно и понятно: скучно было. За окном – буря, дождь, холод. Хотелось ребятам радости. Ну а поскольку нетрезвые были, то и дурить начали. А добрый молодец стал им морды бить. Раз, раз, раз… Ну и скрутили его. И тоже: раз, раз, раз…

– А он с оружием был? – снова встрял Степа.

– С оружием. Но быстро отняли. А я наблюдала с кухни через открытую дверь. И вижу: сейчас уже сильно бить будут. Ну и плюнула с досады волшебным плевком прямо на пол. А от энтого волшебного плевка все бревна и доски в доме начали раскачиваться и расшатываться. Народ переполошился. «Землетрясение!» – кричат. И повыбежали все вон из кабака. Только добрый молодец остался. Сидит за столом и голову повесил. А изба вся прямо ходуном ходит. Говорю ему: «Что ж ты, милый, смерти не боишься?» А он: «Мне все пофиг. Люди – сволочи. Жить не хочу».

– Так он же первый их бить начал! – сказал Андрей. – Отшутился бы от их задираний.

– Я ему так точно и сказала, – кивнула Баба Яга. – А он стал говорить, что они его обидели первые. И такие сопли развел! Ну, я тогда его супом прохладным полила и наружу раскаленной кочергой выгнала. А потом и сам вышла из дома. Тут он и развалился – кабак энтот. Такое заклятие было мощное. А вокруг – буря! Гляжу: добрый молодец тот плачет-рыдает. Натурально! Слезы текут и все такое. Истерика! Ну, я подождала. А буря воет! Ветер дует! Успокоился добрый молодец и говорит: «Это не люди все сволочи, а я сволочь. Жить не хочу». «Уже прогресс, – говорю ему. – Но не совсем еще».

– А остальные разбежались или рядом были? – спросила Ингольда.

– Кто как. Некоторые рядом были. Особенно хозяин кабака. До него дошло наконец, что это я дом развалила. Ну и начал он матюгаться на меня! И тут – прикиньте! – добрый молодец очухался совсем да как рявкнет: «Не сметь обижать пожилую женщину!» Да как встал! Капусту вареную и картошку с головы и плеч стряхнул! Очухался, словом…

– А дальше что было? – спросил Андрей, так как Баба Яга надолго замолчала, думая о чем-то своем.

– Уехал он. Вполне бодрый. А буря стихла. Кабак потом, говорили, заново отстроили. Но стало место уже не шибко развеселым. Всё меня вспоминали и доброго молодца. Через три года хозяин дом тот продал задешево и уехал. Мне птички-воробушки сказывали. Грустно все как-то вышло. А добрый молодец тот в алхимики подался – в Европу. Может, чего доброго там и выучил – не знаю…

– А я вот могу рассказать свой обычный анекдот про Дао, – предложил Рыбак, когда все переварили историю Бабы Яги, погрустили и немного еще поели. – Или тибетскую страшилку?

– Давай тибетскую страшилку, – выразил общее мнение Иван.

– Однажды группа йогов предприняла попытку сдвинуть гору, – начал рассказ даос. – Собрались всей кучей, расселись вокруг горы и стали концентрироваться. Заранее, конечно, договорились, куда будут двигать. Было их человек двести. А гора была большая. Поэтому сидели они в основном на большом расстоянии друг от друга. А климат там суровый. Места высокие – камни, лед, снег. Поначалу йоги энергии много имели и все вокруг разогрели – так натужно концентрировались. И лед под собой подплавили. А потом выдохлись. И остыли. И все почти двести человек вмерзли задницами и скрещенными ногами в лед. Наглухо.

– А гора? – спросила Аня.

– А чего ей сделается? Стояла себе как ни в чем ни бывало, – улыбнулся Рыбак. – Ну так вот. Ночь уже наступила. Поняли йоги, что зря погорячились. Несколько человек все же остались свободными. Они побежали в ближайшую деревню – мужиков местных просить о помощи. А до деревни километров двадцать было. Ночь. А примерзшие йоги кое-как внутренне греются. И грустят.

– А разве йоги грустят? – удивилась Лиза.

- Бывает, – пожал плечами Рыбак. – Особенно когда дурь какую-нибудь учудят, а потом сожалеют. Короче, заблудились те ребята, которые за помощью отправились. Заплутали ночью на горных тропах. Хорошо хоть все вместе пошли. И вдруг видят: трое дядек бритых наголо и с топорами. Испугались йоги – решили, что разбойников повстречали. А дядьки вежливо с ними поздоровались и объяснили, что они тут живут и готовы йогам замерзающим помочь. Словом, сначала тех обустроили в пещере греться, а затем двинулись тех у горы топорами изо льда вырубать. Всех вырубили. Потом уж те сами на себе лед камнями отбивали.

– Втроем двести человек повырубали?! – поразился Сеня.

– Работали всю ночь, – кивнул Рыбак. – Ну а потом все те двести йогов к тем трем дядькам в ученики подались. Поселились там в пещерах. И новых пещер в скалах понаделали. И уже больше такой дурью не маялись. Работали потихоньку, медитировали, развивались – на благо всех существ, как они говорят. И с той поры у нас в Тибете есть поговорка: «Если ты решил сдвинуть гору, подумай о том, надо ли это делать».

– А не страшная страшилка, – подал голос леший.

– Нормальная, – молвила Баба Яга. – И мораль ясна.

Пир продолжался и продолжался. Разожгли костры – один внутри круга и несколько рядом. И до глубокой-глубокой ночи все ели, пили и веселились.

* * *

Утром дракоша отнес Андрея и Свету обратно в город и быстро вернулся в деревню. Там Рыбак и его спутница уже подготовились к полету. Несколько мешков с русскими подарками дружественному тибетскому государству стояли рядом с парой ящиков, в которых были сложены собранные даосом еловые шишки – он объяснил, что собрал их просто так, естественно. Ученики Чоу и Астронома многозначительно переглядывались, не без основания полагая, что в скором времени шишки превратятся в мощные талисманы. Но Лада нарушила их высокий ход мысли, предположив, что даос просто хочет там у себя развести русские елки.

На вернувшегося дракошу быстро все загрузили. И принялись прощаться.

И скоро ящер замахал крыльями и полетел на юго-восток, унося на своей спине даоса, девушку и несколько мешков и ящиков. А жители деревни смотрели им вслед и махали руками.

* * *

– Это весна, Сонечка, – объяснял Ваня дочке, держа ее на руках среди молодых березок, на которых уже вовсю зеленели листочки. Аня стояла рядом и размышляла о том, как легко и удобно ходить без большого живота.

Маленькая Соня сидела и папы на руках тихо. И было очевидно, что ей все вокруг нравится. Она строила забавные рожицы и дрыгала ручками и ножками. Погода стояла совсем теплая, поэтому родители набросили на дочку лишь тонкую пеленку, да и то неплотно завернули. На крошечную пяточку, торчавшую наружу, присела божья коровка, удивилась, пошевелила усиками и улетела.

– Знаешь, Ваня, я по отцу Федору соскучилась, – сказала княжна. – Давай к нему съездим на медведе.

– Лично я не против. Только пусть лучше еще потеплее станет. А то еще кроха замерзнет…

– Потом комары будут. Но ладно, пожалуй, ты прав. Подождем немного. Я как раз совсем очухаюсь.

Они стояли и смотрели в ясное майское небо. Жужжали проснувшиеся пчелы, торопясь собрать нектар с первых цветов. Легкий ветер слегка шевелил молоденькие нежные листочки. Белки дрались из-за прошлогоднего ореха. Где-то неподалеку леший горланил песни в честь весны и в честь своей возлюбленной – совершенно пристойные и даже стихотворно-правильные. Дятел стучал клювом о сосну в каком-то странном ритме – от него хотелось танцевать.

– А интересно, где спят волшебные козявки? – произнес вдруг Иван.

– Аделаида говорила, что в волшебных убежищах, которые просто так не найдешь.

– А-а-а… – понимающе протянул богатырь.

Они еще немного постояли и пошли в деревню, так как уже пора было обедать.

* * *

В глуши лесной, на большой поляне, возле корней огромного дуба кот Баюн мурлыкал:

– Мяу! Вот и успокоилась наша русская весенняя дурь! Хорошо!

– Гляди: тигр саблезубый фиолетовым делается, – сказала сидящая рядом Мурка. – Я наблюдаю за ним уже три часа. Он существенно пофиолетовел.

– Пофио… Пофи… Ну ты, Мурка, и скажешь! – профырчал себе в усы Баюн. – Но и вправду. С чего бы? Мутация? Реабилитация? Трансформация?

– Слов ты умных набрался… Я думаю, это колдовство.

– Колдовство… – согласился кот.

Подлетевший воробушек весело чирикнул и сел в полуметре перед Муркой и Баюном.

– Не узнаёте? – спросил он.

– Не узнаем. Мяу, – ответила кошечка и облизнулась. А ее муж многозначительно пошевелил кончиком хвоста.

– Бац! – произнес воробушек и в мгновение ока превратился в лесного колдуна. Он улыбнулся и молвил: – Чик-чирик! Кончилась весенняя дурь. Начинаются летние дела…

– А что за дела? – сразу же встрепенулся Баюн.

– Поживем – увидим…

* * *

Такая история произошла когда-то в Древней Руси. Такие истории сплошь и рядом случаются и в наше сложное время. Вид у них другой, но суть часто очень-очень похожа. А мы живем, ищем решения и нет-нет да и подумаем: «А не принесет ли нам, случайно, четвертьдракон волшебный камушек – чтобы на душе стало спокойно? Не накормит ли кто-нибудь чем-нибудь вкусным и удобрительным волшебных козявок – чтоб они уснули?…» И иногда ведь случается такое чудо…